Лжеимпринтинг человека влияет не только на его сексуальное поведение, он определяет также и отношения между родителями и детьми. Насколько ребёнок может привыкнуть к родителям другого вида, ещё не известно. Знаменитая история про Маугли (брошенного или потерянного ребёнка, выращенного и воспитанного волчицей) в реальной жизни так полностью и не воплотилась, а осталась лишь в литературе, но если бы это всё же произошло, нет никаких сомнений, что ребёнок, выращенный в стае волков, полностью усвоил бы привычки своих приёмныхродителей.
Обратная же ситуация встречается практически повсеместно. Если детёныш какого-нибудь животного выращивается человеком, то лжеимпринтинг формируется не только в сознании питомца. Человек также активно воспитывает в себе новые привычки и относится к животному как к своему ребёнку: он дарит своему чаду тот же объём эмоций и любви и так же страдает, если возникают какие-нибудьпроблемы.
Подобно тому, как псевдородитель (например, оранжевый шар для утёнка) обладает определёнными ключевыми характеристиками (большой движущийся объект), формирующими лжеимпринтинг, псевдоребёнок тоже будет лучше способствовать его формированию, если будет иметь определённые качества, типичные для человеческого отпрыска. Маленькие дети беспомощные, мягкие, тёплые, пухленькие, с большими глазами, а ещё они плачут. Чем большим количеством этих признаков обладает домашний питомец, тем больше у него шансов наладить со своим хозяином родительско- детские отношения, основанные на лжеимпринтинге. Многие детёныши млекопитающих имеют практически все эти качества, поэтому человеку почувствовать в считанные минуты сформировавшийся лжеимпринтинг любви к ним ничего не стоит. Мягкий, тёплый котёнок, ищущий мать, или беспомощный пушистый щенок представляют собой прекрасный образ ребёнка, устоять перед которым могут немногие. Если некоторые из детских качеств, присущих этим животным, выражены более отчётливо, чем у настоящего ребёнка, преувеличенные стимулы, исходящие от питомца, могут оказывать влияние даже более сильное, чем стимулы естественные, и лжеимпринтинг начнёт работать ещёболее интенсивно.
Животное, играющее роль псевдоребёнка, имеет один большой недостаток: оно слишком быстро вырастает. Даже очень медленно развивающийся детёныш достигает возраста активного взрослого животного в несколько раз быстрее, чем это требуется ребёнку. Как только подобное происходит, он зачастую становится неуправляемым и свою привлекательность теряет, но человек славится своей изобретательностью и предпринимает различные шаги для того, чтобы с этим недостатком справиться. Путём многовековой селекции ему удалось создать более инфантильные виды домашних животных, так что, например, нынешние собаки и кошки представляют собой версии диких собратьев, больше похожие на младенцев. Они остаются более игривыми, менее независимыми и в течение долгого времени служат в качестве заменителей детей.
В отношении некоторых пород собак (комнатных, "игрушечных") этот процесс доведён до гротеска. Они не только ведут себя ещё более по-детски, они и выглядят как дети, и звуки издают соответствующие. Их анатомические параметры изменены, чтобы максимально напоминать очертания тела ребёнка, даже когда они вырастают. В таком обличье они могут успешно играть роль псевдоребёнка не только в течение нескольких месяцев взросления, но и на протяжении десятка лет, а то и дольше, то есть на протяжении времени взросления обычного ребёнка. Более того, они обладают качеством, которого у настоящих человеческих отпрысков даже нет: они остаютсяпохожими на детей всё время.
Хороший пример — пекинес. Дикий предок пекинеса, как и всех домашних пород собак, — волк; это животное весит до 65 килограмм или даже больше. Вес среднестатистического взрослого европейца примерно такой же — около 70 килограмм. Вес новорождённого младенца колеблется между 2 и 5 килограммами, в среднем чуть больше 3 килограмм. Словом, если соотнести волка и нормального псевдомладенца, то первого пришлось бы уменьшить так, чтобы его вес составлял примерно 1/15 от первоначального, естественного веса. Пекинес со своей массой от 3 до 5 килограмм (в среднем около 4.5 килограмм) олицетворяет триумф такого превращения. Пока вроде бы всё хорошо: собачка соответствует ребёнку по весу и, даже повзрослев, имеет первое из неотъемлемых качеств младенца — небольшие размеры. Но необходимы ещё некоторые модификации: лапы типичной собаки слишком длинны по сравнению с её телом, пропорции напоминают больше взрослого человека, чем ребёнка с короткими конечностями. Долой лапы! С помощью тщательной селекции можно выводить особей со всё более и более короткими лапами, пока собака не будет способна лишь переваливаться с ноги на ногу. Это не только скорректирует пропорции, но и сделает животное ещё более неуклюжим и беспомощным. Опять же — ценные качества ребёнка, но чего-то всё-таки не хватает. Собака достаточно тёплая на ощупь, но недостаточно мягкая; её естественная шерсть дикого зверя слишком короткая, жёсткая и грубая. Что ж, возьмёмся за шкуру! Опять на помощь приходят чудеса селекции, позволяющие вырастить длинную, мягкую, гладкую, шелковистую шерсть, создающую необходимое ощущение детской супермягкости. Дальнейшие усовершенствования не обойдут и естественные отличительные черты тела дикого животного. Ему придётся приобрести округлые формы, глаза станут больше, а хвост короче. Стоит только взглянуть на пекинеса, чтобы понять, что и это было проделано с успехом. Уши торчали вверх и были слишком оттопыренными. Сделав их больше и мягче, покрыв длинной ниспадающей шерстью, мы получили возможность превратить их в подобие формирующейся детской причёски. Голос у волка слишком низкий, но уменьшение размеров тела повлияло и на него, придав ему более высокую тональность. Ну, и, наконец, лицо. У волка морда слишком удлинённая, поэтому здесь тоже требуется вмешательство генетической "пластической хирургии". Неважно, что операция деформирует челюсти и сделает процесс питания затруднённым, — она просто необходима! Таким образом, морда пекинеса становится сплющенной и больше похожей на лицо младенца. Кроме того, мы опять выиграли — собака стала совершенно беспомощной и зависимой от своих псевдородителей, которым приходится специально для своего любимца готовить еду и выполнять другие родительские обязанности. И вот перед нами сидит наш пекинес — псевдоребёнок, мягкий, пухленький, беспомощный, с плоской мордой и большими глазами, готовый стать воплощением лжеимпринтинга любого впечатлительного взрослого, оказавшегося поблизости. И это работает, причём работает так хорошо, что люди не только заботятся о таких животных, но и живут с ними, таскают их с собой повсюду, нанимают им врачей и даже хоронят их, как людей, а в наследство оставляют большие суммы, словно своим детям.
Я не критикую сложившуюся ситуацию, а всего лишь констатирую факты. Трудно понять, почему столько людей относятся к подобным действиям негативно: ведь человек всего лишь следует одному из своих базовых инстинктов, удовлетворить потребности которого естественным путём ему зачастую не удаётся. Ещё труднее понять, почему некоторые люди, не имея ничего против именно этого инстинкта, осуждают все остальные. Многие испытывают отвращение, например, к лжеимпринтингу сексуальному и отрицают саму возможность поклонения фетишам или совокупления между двумя мужчинами, но в то же время приветствуют родительские чувства по отношению к «карманным» собачкам и одобряют кормление домашних обезьянок из детских бутылочек. Почему же они разграничивают эти действия? С биологической точки зрения между ними нет практически никакой разницы: оба явления основаны на лжеимпринтинге, и оба представляют собой отклонения от нормального человеческого поведения. Но хотя они оба должны быть классифицированы как биологические аномалии, ни одно из этих явлений вреда окружающим, то есть индивидам, отношения к ним не имеющим, не наносит. Мы можем придерживаться мнения, что для фетишистов или бездетных любителей животных было бы лучше наслаждаться преимуществами полноценной семейной жизни, но это проблемы их, и у нас нет никаких причин испытывать по отношению к ним враждебные чувства.
