– Да уж постараюсь! – пообещал Арт.

Нацист не сопротивлялся, и Морри принялся помогать Россу.

– Что с ним? – спросил он, склоняясь над Каргрейвзом.

– Похоже, ничего особо страшного. Сейчас посмотрим, я только сотру с него кровь.

– Бинты и все прочее, – сказал Хартвик небрежным тоном, будто его не связывали, – лежат в аптечке под пультом управления в рубке.

– Сходи за бинтами, Росс, – велел Морри. – А я присмотрю за ним. Если он умрет, – заявил он Хартвику, – то вам придется худо. Мы выбросим вас наружу без скафандра. Пуля для таких, как ты, – слишком роскошно.

– Он не умрет. Я ударил его очень осторожно.

– Молите бога, чтобы док остался живой. Вы переживете его не более чем на пару минут.

Фон Хартвик пожал плечами:

– Что толку мне угрожать? Мы все здесь практически мертвецы. Ты ведь и сам это понимаешь.

Морри задумчиво посмотрел на него.

– Ты кончил, Арт? Уверен, что связал его достаточно крепко?

– Он удушит себя, если начнет трепыхаться.

– Отлично. Так вот. – Морри вновь обратился к немцу. – Может быть, вы и мертвец. Этого я не знаю. Но мы – нет. Мы отправимся на Землю на этом корабле. Если будете хорошо себя вести, то мы и вас прихватим с собой.

Фон Хартвик рассмеялся:

– Мне очень жаль разочаровывать тебя, дорогой мальчик, но никто из нас на Землю не вернется. Именно для этого я убил своего пилота.

Морри отвернулся, внезапно вспомнив, что никто даже не удосужился проверить, насколько серьезно ранен сержант. Короткий осмотр убедил его, что пилот мертв: пуля пронзила сердце.

– Я не вижу, какое это может иметь значение, – ответил он. – У нас все еще есть вы. И вы расскажете нам все, или же я отрежу ваши уши и вас же ими накормлю.

– Какие кровожадные замыслы, – улыбнулся Хартвик. – Но это вам не поможет. Видите ли, я ничего не смогу вам рассказать, я ведь не пилот.

Арт внимательно посмотрел на пленного:

– Он врет, Морри.

– Нет, – возразил фон Хартвик. – Не вру. Попробуйте отрезать мои уши, и вы сами увидите. Нет, мой бедный мальчик, мы останемся здесь надолго – пока не сгниют наши кости. Неil dem Führer!

– Спокойно, Арт. Не трогай его, – предупредил Морри. – Доку это не понравится.

Каргрейвз скоро очнулся и громко ругался, когда Росс обрабатывал его разбитую голову антисептиком.

– Спокойнее, док.

– Я спокоен. Не обращай внимания.

За перевязкой Росс вкратце рассказал о последних событиях.

– Эта вонючка считает, что ему удалось обвести нас вокруг пальца, – закончил Росс. – Он полагает, что без посторонней помощи нам не справиться с этим кораблем.

– Возможно, он прав, – признал Каргрейвз. – Пока что мы в тупике. Ну, мы еще посмотрим. Бросьте его в трюм, и мы попытаемся еще раз. Морри, ты поступил правильно, не дав его застрелить.

– Я подумал, что вы не захотели бы убивать его, пока мы не выжмем его досуха.

Каргрейвз посмотрел на него со странной улыбкой:

– Полагаю, это была не единственная причина?

– Э-э… пустяки! – Казалось, Морри смутился. – Понимаете, как только он бросил оружие, я уже не мог просто взять и выстрелить. Это был подлый нацистский трюк.

Каргрейвз одобрительно кивнул:

– Ты прав. Это и есть одна из причин, по которой они считают нас мягкотелыми слюнтяями. Но мы приготовим ему маленький сюрприз. – Доктор встал, повернулся к Хартвику и пошевелил его ногой. – Слушай, ты! Если я смогу, то возьму тебя на Землю, чтобы тебя там судили. Если же нет, мы будем судить тебя прямо здесь.

Фон Хартвик вздернул брови:

– За то, что я воевал против вас? Это будет истинно по-американски!

– Нет, не за войну. Нет никакой войны и давно не было. Третий рейх прекратил свое существование весной тысяча девятьсот сорок пятого года, и сейчас между Германией и США заключен мир, независимо от того, сколько мелких бандитов избежали возмездия. Ты, супермен липовый, будешь осужден за убийство своего же сообщника, несчастного придурка, который лежит рядом с тобой. – Каргрейвз отвернулся. – Бросьте его в трюм, парни. Пошли, Росс.

Три часа спустя Каргрейвз был вынужден признать, что Хартвик был прав, утверждая, будто посторонние не смогут управлять «Вотаном». На подлокотниках пилотских кресел были укреплены непонятные рукоятки. Было ясно, что это рычаги управления, но, сколько бы их ни поворачивали и не нажимали на них, ничего не происходило. Двигательная установка была скрыта за переборкой толщиной в несколько дюймов, если судить по раздававшемуся при простукивании звуку.

Каргрейвз сомневался, что сумеет разрезать ее даже автогеном. В любом случае это было нежелательно: попытка разгадать тайны корабля хирургическим путем могла вывести его из строя без малейшей надежды на восстановление.

Самым разумным было предположить, что где-нибудь на корабле имеется инструкция. Они долго искали ее, открывая всевозможные дверцы, обшаривая самые укромные уголки и сдвигая с места все предметы, какие только могли. Инструкции на корабле не было.

При осмотре обнаружилось еще одно странное обстоятельство: на корабле отсутствовали съестные припасы. Последнее уже кое-что значило.

– Все, хватит, – объявил доктор, убедившись, что дальнейшие поиски ни к чему не приведут. – Давайте еще раз осмотрим их базу. В конце концов инструкцию мы найдем. Еду тем более. Морри, ты пойдешь со мной. Мы притащим оттуда ящики с провизией.

– А я? Возьмите меня! – воскликнул Арт. – Фотографии! Жилище селенитов!

Каргрейвз искренне позавидовал его юношеской беззаботности.

– Ну, хорошо, – согласился он. – Где же твой фотоаппарат?

Лицо Арта помрачнело.

– Остался в «конуре».

– Тогда, полагаю, с фотографиями придется подождать. Но ты все равно пойдешь с нами. Там столько электронного оборудования, что ты сможешь на нем хоть плясать, хоть прыгать. Может быть, оттуда удастся связаться Землей.

– Почему бы нам не пойти всем вместе? – спросил Росс. – В конце концов, развалины открыл я; неужели я не имею права еще раз на них посмотреть?

– Прости, Росс, но тебе придется остаться и сторожить мистера Вонючку. Он может знать о корабле гораздо больше, чем говорит. Будет очень неприятно, если мы вернемся и обнаружим, что корабль исчез. Следи за ним в оба. Скажи ему, что, если он хотя бы дернется, ты разобьешь в кровь его морду. Кстати, при необходимости можешь так и поступить.

– Хорошо. Хотелось бы надеяться, что он дернется. Вы надолго?

– Если мы ничего не найдем, через два часа вернемся.

Сначала Каргрейвз обыскал офицерское помещение: инструкция, скорее всего, могла находиться именно там. Но ее там не оказалось; Каргрейвз обнаружил несколько книг и картин, свидетельствующих о своеобразных и малоприятных вкусах бывших обитателей базы. Затем он вернулся в казарму, которая по-прежнему представляла собой жуткое зрелище, но доктор был к этому готов. Арта он отправил в радиорубку, а Морри поручил проверить остальные помещения. Он решил, что мальчикам ни к чему видеть эти раздувшиеся трупы. В казарме не нашлось ничего интересного. Выйдя оттуда, доктор услышал в наушниках голос Арта:

– Дядя! Посмотрите, что я нашел!

– Что такое? – спросил он, и в наушниках тут же послышался голос Морри:

– Ты нашел инструкцию, Арт?

– Нет, но посмотрите!

Все трое собрались в центральном зале. «Это» было фотоаппаратом «Графлекс» со вспышкой.

– Возле радиорубки у них целая фотолаборатория, там я его и обнаружил. Что скажете, дядя? Как насчет снимков?

– Хорошо, хорошо. Морри, идите вместе: возможно, это ваш последний шанс увидеть развалины. Даю вам тридцать минут. Не заходите слишком далеко и не сверните шеи. Никакого безрассудства, и чтобы вернулись вовремя. Иначе я приду за вами с игрушечным пистолетом.

Он с завистью посмотрел на мальчиков, испытывая немалый соблазн отправиться вместе с ними. Эх, если бы на его плечах не лежала эта чертова ответственность… Но ничего не поделаешь – доктор заставил себя вернуться к наскучившим поискам. Сплошное невезение. Даже если здесь и была инструкция, то – пришлось признать доктору – отыскать ее вряд ли удастся. Тем не менее, когда мальчики вернулись, он еще продолжал поиски.