Леонов доложил оценку ситуации. Попытаться произвести стыковку было можно. Каманин дал добро.
На Земле совещались специалисты. Расчековка панелей проводилась по команде с Земли или автоматически. С командами все было ясно, а на автоматику грешить уже привыкли. Инженеры ползали по электрической схеме размером семь-на-восемь и готовили рекомендации.
Леонов завис примерно в 5 метрах от "переднего" узла. "Задний", обращенный при выводе к злосчастной ступени, мог пострадать при взрыве. Кроме того, перемещаться в скафандрах по узкой секции было удобнее. Легкими импульсами ДО Леонов совместил оси и слегка закрутил корабль в такт станции. В 15:23 28 августа 1972 года штырь скользнул по поверхности приемного конуса. "Есть касание. Есть механический захват". Корабль немного дернуло - он и станция медленно вращались теперь как единое целое. Сразу после стягивания Леонов остановил вращение комплекса. Земля выдала данные по импульсу поднятия орбиты. Двигатель спалил полторы тонны топлива в два приема. Теперь, даже если сразу оживить станцию не удастся - будет время послать второй спасательный экипаж.
Примечание - данная ситуация скомбинирована из аварии "Салюта-2 по версии Вэйда, первой миссии к Скайлэбу и миссии Джанибекова и Савиных по спасению "Салюта-7". Ну и единственный, вот парадокс, отечественный космический технотриллер "Возвращение с орбиты".
ВНИМАНИЕ! Крайне вероятны ляпы
При облете следов инея на обшивке не обнаружили. Следовательно, разгерметизация представлялась маловероятной. Люк в станцию, естественно, Хрунов открывал в легком скафандре под тяжелыми взглядами гермошлемов "Орланов". Елисеев и Леонов, также в скафандрах, сидели в задраенном СА. Первоначальный диагноз подтвердился - разгерметизации не произошло. Однако на станции было холодно - примерно минус пять - система терморегулирования не функционировала. Баллон с водой треснул, лед поблескивал в свете ручных фонарей. Пробивался какой-то химический запах - в общем, было жутковато. Люк задраили снова и легли спать. На следующий день, следуя инструкциям с Земли, попытались вручную подать команду на пироболты расчековки СБ. Просто подключили накоротко аккумулятор, многократно сверив маркировку жгутов и цвета проводов. Остро не хватало телесвязи с Землей - приходилось воспринимать все с голоса. Семенов сделал пометочку в блокнот. Сидящий рядом Челомей - тоже. Однако ж - получилось! Станция вздрогнула, и из запотевших иллюминаторов переходного отсека стало видно два широченных крыла. На окончательное оживление всех систем, кроме связи, ушло трое суток. От вони болела голова. На четвертые сутки сменили атмосферу - просто двигались вдоль станции с шипящими баллонами, гоня перед собой волну, стравливая вонючую смесь через клапаны. Стало полегче, хотя запашок остался. Температурный режим тоже не напоминал курортный - ЭВТИ на корме висела лохмотьями. Но хоть системы ориентации и автоматической стыковки на одном из узлов заработали.
Настало время разобраться с повреждениями "на улице". Выход назначили на седьмое сентября. Хрунов шел первым, цепляясь за скупо, на всякий случай, расставленные скобы. Елисеев страховал, разматывая фал с карабином и тащил пристегнутую к поясу сумку с импровизированным инструментом. Леонов командовал с корабля. Эта часть станции была прикрыта четырехметровой секцией и особо не пострадала. А вот на корме началась самая работа. Около хорошо заметных повреждений экрана его отдирали, смотрели, не поврежден ли корпус - и закрывали снова, пристреливая края металлическими скобками. Одна царапина заставила поволноваться - глубокая, "смачная", она оказалась под самой большой прорехой. Сначала показалась, что она проходит почти на всю глубину - и "вакуум вот-вот хлынет в щель" (с). Однако, успокоившись, оценили глубину повреждения всего в миллиметр и многократно сфотографировали место. Лепесток ЭВТИ, на всякий случай, посадили на одну-единственную скрепку. Времени оставалось мало, пришлось возвращаться. Вернувшись и отдохнув, вычислили место царапины "изнутри", сняли обивку и долго медитировали. На всякий случай, залили место припасенным герметиком и припечатали снятой "не очень нужной" алюминиевой панелькой в полтора миллиметра толщиной. Чтоб спокойнее спалось.
В следующий выход пошли Елисеев и Леонов. Добравшись до места, по протянутому в прошлый раз фалу - получилось значительно быстрее - оценили состояние стыковочного узла и радиокомплекса. Антенну стыковочного комплекса помяло, сам узел не пострадал. Антенный комплекс связи с Землей снесло под корень. Гермоввод был цел. Все было тщательно заснято на пленку. Оценить ущерб радарной системе не смогли.
Земля приняла решение - экипажу приготовиться к перестыковке. Еще один старый беспилотный "Союз" готовили к старту, а принять его в автоматическом режиме мог только один узел. Управлять станцией до замены антенн планировали через него. Перестыковка прошла успешно. Беспилотника ждали еще пять суток. В БО и СА доставили запас расходуемых грузов. Между прочим, летел он под честным именем "Союз-14". То, что номер корабля Леонова был 13-м, сообразили только что. Связь с Землей через кабель-удлинитель перевели на комплекс "Союза". Увечная станция заработала. "Союз-13" благополучно сел 23 сентября.
То ли Суслов пытался окоротить стремительно набирающего вес Устинова, то ли просто кто-то прокололся - но уже в первом сообщении ТАСС о запуске замолчавший "Салют" фигурировал под своим собственным именем и сакраментальное "Полет проходит в соответствии с намеченной программой" не прозвучало. Спасательный характер миссии в сообщении о старте "Союза-13" также указывался. После успешной стыковки информация пошла потоком. Дикторы ЦТ начинали каждый выпуск "Новостей" с сообщений о ходе полета. Страна прильнула к экранам и приемникам. Если утечка информации действительно была наездом Суслова на Устинова, то он жестоко обломался. Всплеск интереса к космосу был огромен. Пришлось даже пойти на некоторые послабления в режиме секретности и в мультике, срочно выпущенном Павлом Клушанцевым, очертания и общая схема "Союзов" и "Салюта-2" были переданы без особых искажений. Аналитики ЦРУ и НАСА даже отметили разницу в конструкции "Союза-13" и "-14". В Штатах мнения разделились - мистики кричали о магии чертовой дюжины (Аполло и Союз - уже два случая!), кто-то злорадствовал, но для специалистов ситуация выглядела по иному. Командир "А-13" Ловелл, выступая на одном из телеканалов, пошутил, что русские реабилитировали "несчастливое" число, проведя успешный ремонт отказавшей станции. В Союзе был ажиотаж - было живо еще много людей, помнивших даже "Челюскин". Брежнев выехал встречать космонавтов во "Внуково".
У старшего лейтенанта милиции Илькина ушла жена. Бывает. Некоторые выдерживают, Илькин - сломался. Месяц пил, затем вроде оклемался. Однако психика не выдержала. В 12 часов 4 минуты московского времени 27 сентября 1972 года назначенный в оцепление старший лейтенант Илькин подошел к обнимающему Леонова Брежневу (это было нетрудно - вокруг космонавтов-героев собралась толпа, да и кто обратит внимание на милиционера при исполнении?) - и успел 11 раз выстрелить в спину генсеку из двух похищенных из сейфа пистолетов Макарова. Его скрутили, сопровождавшие космонавтов медики сделали все, что могли - но все это было слишком поздно. В 12 часов 23 минуты Генеральный Секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума ВС СССР, генерал-лейтенант, участник Парада Победы Леонид Ильич Брежнев не приходя в сознание скончался прямо на бетонке аэродрома Внуково. Он не успел написать гениальную трилогию, известную каждому школьнику СССР, не успел получить бОльшую часть орденов и медалей, не успел стать героем тысяч анекдотов и вмертвую связать свое имя с коротким и емким словом "Застой".
Леонов был ранен в руку и больше не летал. Елисеев и Хрунов не пострадали.
