Он говорил с такой нежностью, что у Оли даже комок к горлу подкатил.

– Ты даже не представляешь, какой сюрприз я тебе приготовила! – не выдержала, обмолвилась она.

– Я умираю от любопытства! – заинтригованно пробормотал он. – Все, лови такси, жду! И мама тебя тоже очень ждет…

Перед выходом Оля придирчиво осмотрела себя в зеркале. Длинное трикотажное платье малинового цвета, очень узкое – оно очень шло ей. Оля повернулась боком – ну вот, так и есть… Живот выделялся чуть-чуть, но все же больше обычного, и Оля решительно набросила на плечи длинный розовый палантин из шифона, перекинула его через локти, расправила складки. Теперь о ее секрете никто не догадается раньше времени! Главное – не забыть захватить с собой малиновые туфельки, в тон платью. А волосы?!

Оля схватила еще одно зеркало и осмотрела прическу сзади: слава богу, хоть тут не требовалось ничего поправлять… Волосы лежали идеально – прямые, гладкие, длиной почти до пояса. Пожалуй, Эмма Петровна не сможет не согласиться с тем, что ее будущая невестка – стильная молодая женщина.

Немного румян, темно-красная помада, брови и ресницы подчеркнуты черным… «Не слишком ли ярко?» – снова забеспокоилась Оля, разглядывая свое лицо в зеркале. Но без косметики ее лицо выглядело невыразительно. Даже тускло. Помнится, в школе ее дразнили «бледной молью»…

На улице было тепло, ноги заскользили на подтаявшей корке льда, покрывавшей асфальт.

Оля замедлила шаг, дыша полной грудью. В висках слегка зазвенело…

«Нет, все-таки я стала другой, – мелькнуло у нее в голове. – Я еще никогда не чувствовала себя так странно. И так хорошо…»

…Мать и сын Локотковы жили в сталинском доме, недалеко от «Киевской». Олю всегда восхищала их квартира – четыре комнаты с высоченными потолками, антикварная мебель, старинный рояль «Бехштейн», какие-то особенные гардины на окнах, гигантская хрустальная люстра… Все эти вещи собрал покойный глава семейства, Георгий Степанович. Отчим Викентия был известным военным историком – в книжном шкафу, на самом видном месте стояли золоченые тома военной энциклопедии, написанной под его руководством.

К юбилею Викентия народу собралось довольно-таки много – его коллеги, бывшие однокурсники, подруги Эммы Петровны – три моложавые дамы в великолепных классических костюмах, с безукоризненными прическами.

– А вот и моя будущая невестка! – Эмма Петровна, улыбаясь, ввела Олю в большую, предназначенную для банкета комнату.

На Эмме Петровне был тоже костюм – строгая юбка до колен и жакет темно-синего цвета, прическу она даже ради праздника не стала менять – каре из светлых прямых волос. Из вольностей присутствовали лишь большие сапфировые серьги, которые раскачивались в ее ушах, точно маятники…

Дамы сердечно расцеловали Олю, а друзья Викентия по очереди приложились к ее ручке.

Оля немного смущалась, но потом все это быстро прошло, настолько все были милы и веселы.

Сели за раздвижной дубовый стол, разлили шампанское в бокалы…

От стоявших прямо перед ней цветочных букетов Олю слегка замутило, но она преодолела этот приступ дурноты.

Шампанского пила мало, лишь символически отпивая из бокала, но никто не обращал на это внимание.

Дамы-подруги шумно вспоминали детство Викентия, как он, будучи маленьким мальчиком, «вот под этот самый стол пешком ходил».

– Не верю! – засмеялся один из друзей Олиного жениха – румяный толстяк Игорь. – Кеша, что хочешь со мной делай – не могу представить тебя маленьким!

– А я тебя, Игоряша! – засмеялся другой – Костя Муромцев. – Ты, наверное, уже родился с галстуком и в очках, а вместо няньки к тебе приставили секретаршу!

– Мальчики, берите заливное – специально в «Прагу» за ним ездила… – хлопотала Эмма Петровна.

– Но Оленька как хороша! – неудержимо восхищалась одна из дам. – Викентий, тебе безумно повезло!

– Я знаю! – засмеялся Викентий и поцеловал Олю в щеку. – Она – девушка моей мечты. Никому ее не отдам!

Эмма Петровна тоже засмеялась – даже громче обычного.

Тосты следовали один за другим, закуски подносила специально нанятая для этого случая официантка.

Но Оля ела мало. Она находилась в какой-то эйфории. Она еще никогда не была так счастлива. Она не отрываясь смотрела на Викентия: как он ест, пьет, аккуратно промакивает губы салфеткой, шутит, машинально накрывает ее руку своей ладонью…

У него были темно-русые волосы и всегда внимательный и спокойный взгляд темно-серых глаз, который с самого начала их знакомства заворожил Олю. Она еще никогда в своей жизни не видела столь доброжелательного, элегантного мужчину, который был бы безупречен во всем – как внешне, так и внутренне.

– А где твой сюрприз? – заметив ее взгляд, прошептал он ей на ухо.

– Позже… немного позже, – сказала она негромко в ответ.

Через некоторое время в застолье наступил момент, когда мужчины сбросили пиджаки и позволили себе слегка ослабить узлы на галстуках, а женщины захотели танцевать.

Оле танцевать не хотелось – она все выжидала момент, когда можно будет поговорить с женихом, но Эмма Петровна потребовала, чтобы мужчины сдвинули стулья в сторону и чтобы Викентий непременно провальсировал бы с ней первый танец.

– Потому что это и мой праздник тоже! – торжественно пояснила она. – Кеша – это мое творение… Надеюсь, никто не будет умалять моих заслуг?..

Никто ее заслуг умалять не собирался.

Викентий танцевал с матерью, а к Оле подскочил толстяк Игорь.

Потом на очереди оказался Костя Муромцев, отказать которому было неудобно. А потом уже Викентий полушутя-полусерьезно заявил, что у него тоже есть права и что он тоже хочет танцевать с Олей.

К тому моменту Оля уже немного устала, но ощущение счастья не покидало ее. У нее никогда в жизни не было подобных праздников, да и дома такого – с антикварной мебелью, роялем, солидными гостями… Они с тетей Агнией жили тихо и уединенно, очень скромно, а позже, когда Оля повзрослела, то и вообще редко когда попадала на такие веселые семейные праздники. Вечеринки у Риммы, например, не отличались дворянским благородством, скорее – купеческой широтой. Непременно кто-то напивался до поросячьего визга, а сама Римма в конце концов устраивала скандал своему очередному бойфренду.

– Устала… – улыбнулась Оля жениху. – Здесь так жарко…

Она вышла в соседнюю комнату (это был кабинет покойного отца семейства), села в широкое кожаное кресло.

Викентий принес ей стакан минералки, сел на подлокотник рядом.

– Тебе не скучно?

– Нет, наоборот… – засмеялась она.

– Ты такая красивая, – он поцеловал ее в висок. – Тебе очень идет это платье!

– Кеша…

– Да?

– У нас будет ребенок, – сказала Оля и мучительно покраснела. Она в этот момент почему-то почувствовала себя героиней костюмной мелодрамы. – Это, собственно, и есть тот сюрприз, который я собиралась тебе сделать.

– Что? – пробормотал Викентий растерянно.

– Ты не рад? – беспокойно спросила она.

– Нет, я… Послушай, а ты уверена?

– Да.

– И… сколько уже?

– Три месяца.

– Три месяца! – схватился он за голову.

Оля не понимала – сердится он или радуется. Ей вдруг стало страшно, потому что она совершенно некстати вспомнила слова тети Агнии.

– Кеша, но уже поздно что-то менять… – пробормотала она. – Я… я думала…

– Ты так долго скрывала от меня это? – с отчаянием спросил он. – Зачем?

– Затем, что хотела сделать тебе сюрприз. Чтобы это был подарок – к дню рождения. И к свадьбе еще…

Викентий некоторое время молча смотрел ей в глаза – это были неприятные, тяжелые мгновения (Оля уже жалела, что придумала этот дурацкий сюрприз), а потом вдруг обнял ее.

– Ну и ладно… – сказал он. – Ну и хорошо!

– Мне тридцать четыре года, и я не могу… – принялась объяснять она, но Викентий нетерпеливо перебил ее:

– Я рад, честное слово, я очень рад!

– Правда?

– Клянусь!

– Если будет девочка, назовем ее Дуней, – выпалила Оля. – Пожалуйста!