Я стоял примерно посередине огромного пологого холма. Окружающий пейзаж, если не ошибаюсь, называется подлесок. Редкие деревья, кустарник, густая трава. А метров на сто выше — стена дремучего леса. Зеленый цвет, конечно, преобладал, хлорофилл, он и в параллельном мире хлорофилл, но то там, то сям виднелись ярко-ядовитые пятна всевозможных цветов и оттенков. То ли цветы, то ли плоды, то ли листья у некоторых представителей флоры. А может и не флоры вовсе… Проверять я не собирался. Это у нас: волков бояться — в лес не ходить. А здесь можно и не успеть испугаться. Отожрет полноги какой-нибудь хищный гриб, пока сообразишь и смоешься в родную параллельность. Или плотоядный дятел спикирует клювом по темечку, и прощай, все государственные перевороты. Может быть, я сгущаю краски, и ничего подобного тут не имеется, а, наоборот, дружелюбные деревья объясняют, как лучше пройти в требуемое место… Но, как говорится, береженого бог бережет. Рисковать и выяснять истину не было никакого желания. Да я и не на экскурсии тут, а по важному делу. Можно сказать, по государственному, вернее, антигосударственному… И если получится, что город находится на той стороне леса, то преодолею это расстояние по родному миру.

Еще раз внимательно осмотрел пространство, разделяющее меня и чащобу, не крадется ли тварюга какая голодная, и, более-менее успокоившись на сей счет, я обратил свой взор в противоположную сторону. К подножию холма. Населенных пунктов не наблюдалось. Зато в самом низу, огибая редкие деревья тянулась узкая полоса дороги. Уже что-то. Куда-нибудь она должна привести. Главное, правильно выбрать направление.

Очень далеко двигался обоз. Не мудрено, что я не сразу его приметил. Едва различимые многочисленные людские фигуры, повозки, запряженные в каких-то животных (есть-таки колеса в этом мире!) постепенно отдалялись от меня. О том, чтобы догнать не могло быть и речи. Бесполезно. Приглядевшись внимательней, понял, что большинство сопровождающих хорошо вооружено. Об этом ярко, в буквальном смысле слова, свидетельствовали частые солнечные блики на кирасах и обнаженных мечах. Охрана. Очень мощная. Видимо, действительно не обремененная войсками местность кишит разбойным людом, и продвигаться по ней безопасно лишь под защитой вооруженных наемников.

И правда… Когда они ко мне подкрались? Да еще так бесшумно и незаметно. Только что никого не было, и, мгновение спустя, стоял, окруженный шайкой разбойников. Человек пятнадцать, не меньше. В том, что предо мной грабители, не было никаких сомнений. Стоило лишь бросить мимолетный взгляд. Всклоченные шевелюры и бороды, дикие злобные глаза, разномастное вооружение, в большинстве своем когда-то бывшее сельхозинвентарем, наподобие вил и цепов. Да и вместо «здасьте», огромный детина, кстати, единственный обладатель меча, по-видимому, главарь, рявкнул:

— Мешкошар или пупок!!!

Семи пядей во лбу не потребовалось, что предложение данной альтернативы соответствует родному выражению: «Кошелек или жизнь». Готовый в любую секунду при малейшем намеке на опасность вернуться в родное измерение, я все же решил вступить в беседу.

— И как ты думаешь, где я прячу свой мешкошар? — Я немного развел руки в стороны, дабы было видно, что мешочек с шариками мне действительно некуда припрятать. — Опоздал ты, мил человек. Заявись ты со своими архаровцами чуть раньше, был бы и мешкошар, и одежда сюсюлевая, и меч, бриллиантами инкрустированный.

Хотел еще добавить про крутой сотовый телефон, полный лопатник баксов и пачку кредиток, но не стал. И без того было ясно, что добрая половина слов осталась непонятой, но, тем не менее, атаман догадался, что только что упустил громадный куш. А в это ему никак не хотелось верить.

— Не понял, объясни, почему опоздал?

— Что ж тут непонятного? Ограбили меня уже. Видишь? — Я вновь развел руки, демонстрируя полное отсутствие каких-либо вещей. — А всё почему?

— Почему?

— А потому что не поделена сфера влияния. — Я перешел на назидательный тон. Учитель как-никак. — В цивилизованном обществе как делается? Все просто. Собираются бандюки и договариваются между собой, какая группировка где грабит. Порядок, одним словом. Кабы у вас тоже так же было бы, и данная местность была бы закреплена за твоей шайкой, сейчас бы был я при шариках и дорогом оружии. Грабь — не хочу. А теперь придется вместо того, чтобы обогатиться, еще и немного своего потерять. Одеть-то вы меня должны.

Не смотря на то, что последнее заявление я произнес самым категоричным тоном, не терпящим возражений, главарь почему-то не поверил, что обязан меня приодеть. Наверное, от жадности.

— Это с какой радости нам тебя одевать? Легче кокнуть!

— Дурацкое дело не хитрое. Нет человека — нет проблемы. Только ведь и о будущем надо хоть чуть-чуть думать. Вы же сами себя готовы лишить потенциального клиента. Если кокните, то я уже точно совсем никогда вам не встречусь, причем еще не ограбленным, то есть при шариках, а может и при шарах. И, наоборот, коли сейчас мне немного подсобите, не исключено, что еще раз встретимся, земля-то круглая. — Ох, зря это я про землю, не подумал как-то, глаза у всех стали круглыми. Очень. Рано им еще такие вещи знать. Надо заглаживать. И я быстро продолжил нести чушь о выгоде грядущей встречи. — И тогда вам даже не придется меня грабить. Сам вознагражу. Весьма достойно. Каждому по золотому шарику, а тебе пять.

Столь щедрые посулы возымели действие. Кокать меня уже никто не собирался. Предчувствуя будущее богатство, главарь приосанился, откашлялся и представился:

— Я — Здяк Вырви Кость.

— А я — Игорь. — Отрекомендовался я в свою очередь.

Тут же, перебивая друг друга, стали представляться остальные члены преступного сообщества. Естественно, я никого не запомнил. Лишь отследил некую тенденцию. Все прозвища так или иначе были связаны с членовредительством в основном в извращенной форме. Такие как: Пожиратель Печени, Разрыватель Грудных Клеток, Плющитель Голов и т. д.

По знаку атамана разбойники начали подбирать для меня одежду. Причем, всячески стараясь угодить. Почти у каждого в котомке нашлось какое-то более менее приличное тряпье, которое было представлено моему вниманию. Еще пару минут назад я был готов нацепить на себя все что угодно, лишь бы прикрыть срамоту, а теперь «перебирал харчами» и не торопился облачаться, стараясь урвать лучшие шмотки из неожиданно образовавшегося если не бутика, то, по крайней мере, развала «секонд хенд».

— Ну, пацаны, удружили! — Перебирая шмотки, я, вроде как, похвалил бандитов за щедрость.

Неожиданно что-то переменилось. Я не сразу понял что. Потом догадался. Воцарилась мертвая тишина.

Спустя несколько секунд Здяк холодным, полным металла голосом переспросил:

— Как ты нас назвал?

— Пацаны. Конкретные пацаны. — Повторил я, догадываясь, что творю что-то непоправимое.

— Значит я не ослышался. — Вырви Кость побледнел, с трудом сдерживая ярость.

Пришла догадка, что пока еще никто не попытался меня убить лишь потому, что желание насладиться зрелищем длительной и мучительной смерти возобладало над сиюминутным порывом уконтропупить наглеца, посмевшего оскорбить всю шайку. Автоматически палец коснулся камня, но пока я не торопился сматываться, все еще надеясь как-нибудь разрулить сложившуюся ситуацию.

Сам виноват. Столько времени провел в обществе грабителя, и вместо того, чтобы выяснить у Копадрюка особенности местного воровского жаргона, хотя бы в плане кого и как следует называть, а что совсем недопустимо, я, наоборот, разъяснял приятелю-слуге нюансы нашего сленга. Требовалось выкручиваться. Причем срочно.

— Не понимаю, в чем дело? В тех краях, откуда я прибыл, все разбойники и бандиты называют себя крутыми конкретными пацанами.

— Странные эти края. Очень странные. Не бывает таких краев. — Процедил сквозь стиснутые зубы атаман. — И не бывает таких разбойников, которые сами себя оскорбляли бы такими словами.

— Да, погодите ж вы! — Я попытался остановить грабителей, которые стали медленно приближаться со всех сторон. — Я и правда прибыл очень издалека и понятия не имею о местных нравах и обычаях! Как правильно вас называть?