— Они пришли сюда, чтобы спасти его, а он их убил?

— Именно.

— И если он положит в свой пирог соль вместо сахара, то победит женщина, и он окажется свободным?

— Да, но он никогда ни в чем никому не уступит, тем более, женщине.

Элинор скрестила руки поверх плаща, что сама выткала и выкрасила.

— Думаю, что я смогла бы испечь что-нибудь лучше, чем он, потому что наша кухарка всегда хвалила меня. Только не на глазах у родителей, поскольку они сразу бы поняли, что ее похвала для меня намного важнее, чем их.

— Твоя кухарка — служанка, — сказал принц, — она обязана хвалить тебя во всем.

— Так ты принимаешь вызов? — спросила волшебница.

— Нет, не принимаю, — ответила Элинор.

— Что?! — воскликнул принц, удивленно уставившись на нее.

— Я видела вас и говорила с вами, и не думаю, что ваша свобода стоит моей.

— Но я Законный Принц, наследник королевства!

— Вы Законный Принц, но, думаю, ваш брат и его дети найдут способ лишить вас трона. Они могут заявить, что за те годы, что вы провели у волшебницы в плену, вы выжили из ума, и тогда вас посадят в башню.

— Они не посмеют!

— Волшебница, вы сказали, что знаете потайной ход наружу.

— Да, но что ты станешь делать в большом мире, Элинор Младшая?

— Я умею готовить и шить, и ухаживать за садом. Я знаю травы и то, как их использовать.

— Это знает каждая крестьянка, — отозвался принц.

— Я пеку самые лучшие пироги в стране.

— Я пеку пироги лучше, чем ты, девчонка.

— Я предлагаю иное соревнование, — вмешалась волшебница. — Вы оба испечете мне по пирогу. Если пирог Элинор будет лучше, я дам ей приданое, и она сможет открыть свое дело или выйти замуж за пекаря или ткача. Если выиграет принц, то Элинор просто уйдет с пустыми руками, но она также может уйти с моим благословением.

— А что получу я? — спросил принц.

— Надеюсь, ты получишь урок покорности.

Кухня была большой и просторной, именно такую кухню мечтала построить Элинор для кухарки у себя дома. Когда она вспомнила про свой дом, у нее сжалось сердце и стало больно дышать. Она никогда больше не вернется домой, если только не освободит принца и не вернется туда королевой. Но Элинор побывала при дворе, пусть лишь однажды, вместе с другими пятнадцатилетними девушками из благородных семейств. Ее представили королю и королеве. Она танцевала с сыновьями короля, пыталась поговорить с его дочерьми. Она не думала, что они так легко уступят трон давно исчезнувшему брату и дяде. Элинор не стала бы тосковать по отцу, но ей будет не хватать матери и некоторых слуг, и мысль о том, что она никогда больше не сможет поговорить со своими лучшими друзьями, причиняла ей боль.

Она думала, что в кухне никого больше нет, кроме нее и принца, но тут что-то невидимое, протянуло ей передник. На мгновение она застыла в изумлении, пока невидимые руки повязывали ей передник поверх платья, затянув лямки на спине. Она положила плащ на скамью подальше от муки и других ингредиентов. Элинор вслух попросила ленту, чтобы перевязать волосы, и лента тут же появилась перед ней. Что-то невидимое убрало ее волосы назад, собрав их на затылке.

Законный Истины в переднике суетился на кухне. Его руки были сильными и уверенными. Он раскатывал тесто четкими, сильными движениями, не слишком приминая его. Если давить слишком сильно, тесто может порваться.

Элинор заметила, что слишком много времени тратит, наблюдая за принцем, забывая о собственном деле. Она замесила свое тесто и начала осторожно раскатывать его по той части посыпанной мукой столешницы, которая была отведена для нее. Пусть она действовала медленнее, чем принц, зато работала она аккуратно и вдумчиво. Не стоит спешить, ведь временных ограничений нет. И раз нет нужды спешить, значит, можно делать все на совесть.

Элинор думала, как хорошо иметь столько денег, чтобы можно было начать свое дело и купить себе дом. Эти мысли пугали ее. Идея эта была настолько непривычной, что руки девушки дрожали, когда она раскатывала тесто.

— Чего ты боишься, девочка? — спросил принц.

Элинор скрестила руки поверх передника.

— Я не боюсь, Ваше Высочество, я переживаю.

Он немного выпрямился.

— Ты передумала меня спасать?

— Я думала о том, что ваше спасение — это единственный шанс для меня снова увидеть мою семью и друзей.

Он улыбнулся, и улыбка вышла настолько высокомерной, что Элинор поняла — пути назад для нее нет. Она не станет жить с этим мужчиной, даже если его брат не казнит их обоих.

— Ты не превзойдешь меня на кухне, девочка. Здесь я мастер, как и во всем, за что я брался в своей жизни.

Она кивнула.

— Как вы сказали, Законный Принц, вы мастер во многом, но вы — не мастерица.

Он нахмурился.

— И что это значит?

— Это значит, готовьте свой пирог, а я буду готовить свой, и мы узнаем, кто из нас лучше.

На дворе была середина лета, так что на столе стояли разноцветные стеклянные чаши с ягодами. Элинор попробовала ягоды и убедилась, что они такие же спелые на вкус, как и на вид, ведь, готовя пироги и желе, она узнала, что красивые фрукты не всегда бывают самыми сладкими.

Принц закончил намного раньше Элинор. Но ничто не могло заставить ее торопиться, даже его колкости. Он дразнил ее, как обычный задира. Она не обращала на него никакого внимания, выкладывая верхний слой теста так, чтобы получился аккуратный край, как ее учила кухарка еще с тех давних пор, когда Элинор приходилось подставлять табурет, чтобы дотянуться до столешницы, и она была довольна результатом. Она знала, что хорошо постаралась. В центре пирога она вырезала рисунок в виде скрещенных полумесяцев, символ богини-девы, а Элинор была девой во всех смыслах этого слова. Она молилась, когда пекла, ведь этот символ обозначал не только девушку или девственницу, но и цельную самостоятельную женщину. Женщину, что не зависела ни от кого. Элинор мечтала быть такой женщиной.

Они внесли свои пироги в парадный зал, так же богато украшенный мрамором, как и тронный зал. Даже у короля не было подобной великолепной комнаты. Волшебница сидела за столом, за которым вместе с ней сидели великан, людоед и сфинкс. Элинор не смогла скрыть своего удивления.

— Ты не ожидала увидеть чудовищ, сидящих за столом, Элинор Храбрая? — спросил великан.

— Не ожидала, добрый великан, и я все еще Элинор Младшая.

— Нет, — возразил людоед. — Ты Элинор Храбрая, мы нарекаем тебя так, и помни, что имя, полученное от чудовищ, которых ты победила, говорит о многом.

— Да, — подтвердила сфинкс, сидевшая ближе всего к волшебнице, — я согласна с этим именем.

— И я тоже, — кивнула волшебница.

— Вы не дали подобного имени мне, — заметил принц.

— Нет, — подтвердила она, — не дали.

Он нахмурился и поставил пирог на стол перед ней с чуть большей силой, чем было нужно. Корочка надломилась, и часть ее упала на стол. Элинор поставила свой румяный и целый пирог перед волшебницей.

— Элинор Храбрая победила, — произнесла та.

— Вы ведь даже не попробовали пироги, — возмутился принц.

— Но ее пирог красивее и выглядит он лучше.

— Попробуйте, — потребовал он.

Она вздохнула.

— Прошло полвека, а ты так ничему и не научился, хоть ты и стал отменным поваром.

Все взялись за вилки и попробовали пироги. Решение было принято единогласно: пирог Элинор был лучше.

— Нет, — воскликнул принц. — Я не мог проиграть.

— Ты проиграл, и проиграл той, что не боролась за твою свободу.

— Вы дадите мне денег, чтобы я могла открыть свой собственный магазин? — спросила Элинор.

— Магазин — прекрасная идея, но что ты будешь продавать?

— Я буду торговать выпечкой.

Волшебница наколдовала из воздуха мешок, и он был таким тяжелым, что Элинор чуть не выронила его.

— Пусть наша тетя сфинкс проводит тебя, Элинор Храбрая.

— Но она меня победила. Она станет моей королевой, и я буду свободен, — воскликнул принц.

— Она не желает быть твоей королевой, — напомнила волшебница.