Элинор замерла на мгновение, потом вошла в комнату в своих непрактичных бальных туфельках. Она плотно закрыла за собой дверь, осматривая пустую, освещенную светом пламени комнату. Ее минутный страх ушел. Она снова была спокойна.

— Меня прислал ваш племянник, людоед, — сказала она в пустоту. — Я жду вашего испытания.

— Ты кажешься храброй, — послышался женский голос из тени.

Элинор снова тяжело сглотнула, не в силах унять бешеное сердцебиение, но ответила она уверенно. Она умрет храброй ради легенд, которые о ней напишут. Будет очень стыдно, если о ней напишут шутливую балладу, вроде той, которую написали про одну принцессу, что умерла в слезах.

— Я не так уж смела, но я готова к вашему испытанию, — ответила Элинор, всматриваясь в тени и пытаясь разглядеть женщину или людоедку, ведь комната была слишком мала для великанши.

В полумраке виднелся силуэт, но он не был женским. Глаза Элинор сначала не могли осмыслить увиденное, тогда обладательница голоса вышла на свет и Элинор вскрикнула. Она прикрыла рот рукой, чтобы сдержать вопль, но она и представить себе не могла, что перед ней окажется подобное существо. Это стоило вопля или даже двух.

Огромная хищная кошка цвета спелой пшеницы светилась, сверкая золотом. Она подошла к девушке на огромных кошачьих ногах. Но это был не лев и не кот: туловище имело грудь и руки, над ним было женское лицо, обрамленное длинными и волнистыми каштановыми волосами. Ее глаза были по-кошачьи узкими и золотыми, и если не смотреть на нижнюю часть ее тела, то можно было бы сказать, что она была красива.

Элинор замерла, зажав рот рукой и глядя на женщину-кошку, которая шла к ней изящной походкой, напоминавшей походку тех котов, которые обитали на кухне.

— Ты знаешь, кто я? — спросила она.

Элинор покачала головой и, наконец, заставила себя убрать руку ото рта. Она старалась держаться так, как подобает леди, а не испуганному ребенку.

— Я сфинкс, и мы очень любим загадывать загадки и задавать вопросы. Я задам тебе три вопроса, и если ты ответишь неправильно, я тебя убью.

Голос Элинор был дрожащим и испуганным, но она не могла с этим ничего поделать:

— Ваш племянник, людоед, сказал, что вы съедите меня живьем. Это так?

Сфинкс улыбнулась, и хоть ее рот был человеческим, улыбка напоминала скорее кошачью. Элинор знала ответ, и он ей не нравился.

— Я частично кошка, а мы любим свежее мясо.

Элинор снова кивнула.

— Задавайте ваши вопросы, и если я отвечу неправильно, я прошу вас лишь о том, чтобы вы убили меня прежде, чем начнете есть. Я буду недавно умершей и достаточно свежей. Я прошу вас только об этом, дорогая Сфинкс.

— Я тебе не дорогая, девочка, но я подумаю над твоей просьбой, — ответило существо, усаживаясь на подогнутых лапах, так что верхнюю часть ее тела стало особенно хорошо видно. — Вот тебе мой первый вопрос. Ответишь неверно, и я убью тебя. Ответишь правильно, и у тебя будет еще два шанса умереть.

— Или выжить, — добавила Элинор голосом, который даже ей самой показался писклявым, как у мыши.

Сфинкс рассмеялась, запрокинув голову, ее лицо искрилось счастьем.

— За эти пятьдесят лет лишь два человека прошли мимо меня, и не думаю, что сегодня фортуна будет благосклонна в третий раз.

Элинор кивнула.

— Вы совершенно правы. Я недостаточно сообразительна, чтобы ответить на ваши вопросы. Но задайте их, сфинкс, спросите меня и позвольте мне умереть.

Сфинкс склонила голову на бок, будто кошка, когда пытается что-то понять.

— Я считала, что ты здесь для того, чтобы спасти Законного Принца и стать королевой.

— Предполагается, что так, но если честно, я пришла сюда, чтобы скорее умереть, чем выйти замуж за графа Чиллсвота. Если бы я совершила самоубийство, моя семья была бы опозорена, но если я умру, пытаясь спасти принца, то я просто умру, и моя семья сможет жить дальше.

— Неужели граф настолько отвратителен?

— Полагаю, что да, иначе я не пришла бы сюда.

Сфинкс посмотрела на нее.

— Как тебя зовут?

— Я Элинор Младшая.

— А кто была старшая?

— Моя бабушка.

— Она все еще жива?

— Нет.

— А, тогда им скоро понадобится новая Элинор, — сказала Сфинкс, кружа вокруг девушки.

Элинор пыталась стоять неподвижно, но потом начала поворачиваться так, чтобы видеть монстра. Она не могла одолеть сфинкса, но, по крайней мере, она могла увидеть исходящую от нее опасность. Это было лучшее, что она могла сейчас сделать.

— Что использовалось для окрашивания твоего плаща, Элинор-Которая-Скоро-Умрет?

Элинор нахмурилась, глядя на нее. Это просто не мог быть первый вопрос, потому что он был слишком легким. Была ли это ловушка?

— Это и есть первый вопрос?

— Да, если ты не хочешь иного.

— Нет, это прекрасный вопрос. Тысячелистник. Плащ окрашен тысячелистником.

— Хм, — фыркнула сфинкс, плавно кружа вокруг девушки. — Каковы компоненты имбирного пряника?

Имбирный пряник был редким лакомством, очень дорогим, но семейство Элинор было достаточно богатым для подобной роскоши.

— Масло, сахар, специи и мука, яйца, патока и молоко.

— В твоем доме выпечкой занималась ты?

— Нет, я никогда и мечтать не могла о том, чтобы руководить работой нашей кухарки, она бы этого не стерпела, только не от меня.

— Как же тогда ты научилась готовить эту редкость?

— Она разрешила мне приготовить имбирный пряник на прошлый праздник Зимней Луны, — Элинор потянулась и почти коснулась сфинкса, но опустила руку. — Только не говори моей маме, иначе кухарку накажут за то, что она рискнула дать мне такие дорогие ингредиенты, но кухарка говорит, что у меня твердая рука и точный для кухни глаз.

— Истинно, — отозвалась сфинкс. Она оглядела Элинор сверху вниз и потом добавила. — Позволь мне взглянуть на твою обувь.

Элинор сделала то, о чем ее просили, потому что была уверена, что следующий вопрос будет из области истории или математики, и ей будет тяжело на него ответить, хотя она никак не могла понять, какое отношение ее туфли имели к математике. Она подняла подол праздничного платья и показала свои бальные туфельки, украшенные вышивкой с драгоценными камнями.

— Ты считаешь, что бальные туфли хорошо подходят для борьбы с чудовищами? — спросила сфинкс.

Элинор собралась с мыслями и ответила:

— Нет, мадам, не считаю.

— Тогда почему ты их надела?

Элинор чуть не спросила, не был ли это уже четвертый вопрос, но ей показалось невежливым напоминать об этом тому, кто мог съесть ее живьем.

— Мне нужно было уехать сразу, как только я объявила, что иду спасать Законного Принца. Если бы я задержалась хоть на минуту, даже чтобы переобуться, мой отец нашел бы способ меня остановить. К тому же, по правде говоря, мне хотелось выглядеть достойно, когда я умру, чтобы обо мне сложили песни.

— Элинор Младшая, что лучше — быть милой или храброй?

Пятый вопрос. Стоило ли ей напомнить, что она уже ответила на четыре вопроса?

— Лучше быть храброй, но поскольку храбрости мне не хватает, я решила, что лучше буду достойно выглядеть для поэтов и музыкантов, и бальные туфельки, украшенные драгоценными камнями, показались мне лучше грязных башмаков.

— У тебя есть пара грязных башмаков? — поинтересовалась сфинкс.

— Да, невозможно носить бальные туфли, когда собираешь травы и другие ингредиенты для окрашивания. К тому же, как еще узнать, что мальчишка, работающий на кухне, приносит вам свежие овощи, если вы сами ни разу не сходили в огород?

— Ты и за садом ухаживала?

Элинор, наконец, осмелилась спросить:

— Это уже шестой вопрос, что вы задаете мне, мадам. Я прошла ваше испытание?

Сфинкс небрежно махнула рукой.

— Да-да, ты прошла его. Пройди сквозь дверь возле камина и тебя ждет еще одно задание.

— Всего одно? — уточнила Элинор.

Сфинкс кивнула.

— И я останусь жива?

— Увидим.

— Я и не мечтала, что мне удастся продержаться так долго.