Именно это слияние и принесло с собой неизбежные «издержки» в виде криминализации отношений на все уровни власти. Отстрел неугодных конкурентов переместился с уровня торговых палаток на уровень руководства крупнейших производственных предприятий; представители силовых ведомств все чаще стали выступать в роли «крыши» экономических структур и отодвигать на второй план конкурировавших в этом с ними откровенных бандитов и т.д. и т.п.
Но постоянно растущие аппетиты класса новой буржуазии, естественно, не могли ограничиваться лишь экономической сферой. Они стали покушаться на «святая святых», - на обладание властными рычагами. Этого класс аппарата управления, сам опирающийся в собственном благополучии на эти рычаги, позволить ни в коем случае не мог. События перешли в третью фазу, знаменующуюся лозунгом борьбы с преступностью (конечно же, этот лозунг представители класса аппарата управления понимают по-своему). Правящий класс аппарата управления уже получил достаточную для себя дозу вливаний «свежей крови»; дальнейшее увеличение этой дозы угрожало его здоровью…
Следует отметить, что «удачным» подспорьем в переходе к этой третьей фазе послужил известный дефолт, который провел резкую грань между разными слоями класса новой буржуазии и резко ограничил количество новоиспеченных нуворишей, претендовавших на свой кусок властного пирога. Лишь те из них, кто сумел в достаточной мере приспособиться к правилам игры во властных структурах и сохранил свой капитал благодаря этим правилам, смогли остаться в числе «избранных», допущенных к сколь-нибудь серьезным постам в экономике и политике. Да и этот список был значительно сокращен в ходе кампании по «борьбе с преступностью», опять же вылившейся лишь в очередной передел собственности. Места выбитых из «борьбы за место под солнцем» заняли т.н. «хозяйственники» (представители сословия производственно-управленческого аппарата), которые и сформировали вторую волну «олигархов»…
Но вернемся к массам, которые стояли в стороне от этих событий и лишь ощущали на себе их последствия…
Ориентация реформ и государственной политики не на нужды всего общества, а на удовлетворение интересов правящего класса, привела к сильнейшей дифференциации общества, к обогащению ограниченного круга лиц за счет основной массы населения, отстраненного от процесса передела средств и ресурсов общества. Вся тяжесть финансовой реформы легла на плечи трудящихся классов и нетрудоспособного населения. Программа "приватизации" окончательно юридически отлучила основную массу населения от средств производства. А переход к рыночным отношениям лишил класс наемных работников последних гарантий стабильности их хотя бы нищенского заработка. Государство (как инструмент власти правящего класса аппарата управления) еще сильнее обособилось от масс.
Неизбежным следствием этой политики явились запущенность и обострение социальных проблем, усиливших внутреннее напряжение в обществе, периодически прорывающееся в различных социальных конфликтах, от забастовок и митингов до войн под национальными лозунгами. Передел благ и власти между правящими социальными слоями сопровождается мощным давлением "снизу", со стороны основной массы населения.
Политика неприкрытого отстаивания интересов правящего класса, углубление экономического и социального кризисов неизбежно усугубили идеологический и духовный кризис. Нормой общества стал правовой нигилизм, неуверенность в завтрашнем дне, духовная опустошенность и эмоциональная раздражительность. Накапливается и негативное отношение к ходу и результату реформ. Все это, в свою очередь, значительно усиливает социальные конфликты и повышает вероятность социальных взрывов в обществе, что представляет серьезную угрозу как для отдельных социальных слоев, так и для всего общества.
В таких условиях любая группа представителей господствующего класса, приходящая к власти, вынуждена осуществлять ряд мер, единый для всех таких групп вне зависимости от их состава и принадлежности к конкретному сословию господствующего класса и вне зависимости от тех конкретных сил, которые приводят эту группу к власти. Вследствие этого правительственная чехарда последних лет ничего принципиально не изменила и изменить не могла.
Поскольку процесс передела собственности не бесконечен, а спад производства может продолжаться лишь до определенных пределов, преодоление которых вызывает серьезную угрозу для господствующего положения класса аппарата управления в целом и правящей группы в частности, постольку объективные условия заставляют правящие круги активно воздействовать на экономику.
Слабость сформированных к настоящему времени экономических рычагов регулирования хозяйственного механизма вынуждает правящие круги ориентироваться прежде всего на методы внеэкономического воздействия, поддерживая в целом систему приоритета политики над экономикой. Это значительно тормозит формирование развитых рыночных отношений и обуславливает сильнейшую зависимость формирующейся структуры экономики от устремлений узкой группы лиц, чьи интересы представляет правящая группа.
Под давлением «снизу» правящая группа вынуждена периодически гасить непрерывно стремящиеся вырваться наружу социальные противоречия и социальные конфликты, затыкать дыры в социальной политике. Отсюда неизбежно широкое использование популистских мер в борьбе за власть и обилие «подачек», не решающих в корне социальных проблем, но значительно отягощающих экономические реформы и возврат на общемировой путь развития.
Стремление обезопасить господствующее положение заставляет любую правящую группу, приходящую к власти, бороться с правовым нигилизмом, захлестнувшим общество на всех уровнях. Отсюда неизбежны ее усилия, направленные на правовое и идеологическое подкрепление достигнутого положения, на борьбу с разгулом преступности и на построение некоего подобия правового общества.
Но возможно ли вообще построение реально правового общества в подобных условиях?.. На этом вопросе стоит остановиться подробнее.
Рыба, как известно, гниет с головы, а чистить ее начинают с хвоста. Поскольку целью данного Приложения является не чистка, а анализ причин гниения (не разобравшись в причинах, нельзя оценить и перспективы успеха чистки), - с головы и начнем…
Как уже говорилось выше, всякая группа, приходящая к власти, стремится обезопасить свое господствующее положение. Соответственно, эта группа стремится переделать под свои интересы и действующее законодательство. Следовательно, новая группа власти неизбежно вынуждена начинать с прямого нарушения действующих законов (ведь они приспособлены к интересам предыдущей группы).
Более того, представители правящей верхушки (как и все другие представители господствующего класса аппарата управления) помимо общих интересов класса обладают и личными интересами. А личный интерес в условиях передела собственности неразрывно связан со стремлением к обогащению в той или иной форме. Обогащение же представителей властных структур ограничено формально «правилами игры во власть» и неизбежно подпадает под категорию «коррупция» или «злоупотребление служебным положением». И еще более того, ближайшим к правящей верхушке финансовым источником является государственный бюджет, куда всякий желающий обогащения чиновник неизбежно будет стремиться запустить руки. А это классифицируется как «хищение государственных средств» (чаще всего - «в особо крупных размерах»). Таким образом, личные интересы правящего сословия административно-управленческого аппарата целиком и полностью противоречат принципам правового государства.
Единственным более-менее «законопослушным» способом обогащения для правящей верхушки в этих условиях остаются законодательно закрепленные привилегии. Именно поэтому т.н. «борьба с привилегиями» конца 80-х - начала 90-х очень быстро сошла на нет, и ныне привилегии правящей верхушки многократно превышают ранее имевшиеся…
Но каковы бы ни были законодательно закрепленные привилегии, они уже давно не могут удовлетворить запросы представителей правящей верхушки. Поэтому основной их привилегией стала (не закрепленная юридически, но существующая в реальности норма) привилегия нарушать закон. (Следует отметить, что в некоторых случаях им все-таки удается юридически закрепить и эту норму в виде т.н. депутатской или губернаторской неприкосновенности).
