Рольф широко улыбнулся:

– Вот они, женщины. Знает тебя пять минут, а уже сватает.

Теперь Холли обращалась прямо ко мне. Ее улыбка была неширокой, но теплой.

– Вита связана с вороной. Вы будете отлично охотиться вместе. Оставайся с нами. Ты познакомишься с ней, и она тебе понравится. Древняя Кровь должна соединяться с Древней Кровью.

Вежливо откажись, немедленно потребовал Ночной Волк. Нет ничего хорошего в том, чтобы жить в логове среди людей. А если ты начнешь спать около медведей, от тебя будет вонять так, что мы никогда больше не сможем как следует охотиться. Кроме того, я не хочу делить нашу добычу с надоедливой вороной. Он помолчал. А может, они знают самку, которая связана с волчицей?

Черный Рольф улыбнулся. Я подозревал, что он лучше понимает, о чем мы говорим, чем хочет это показать, и сказал о своих подозрениях Ночному Волку.

– Это одна из тех вещей, которым я мог бы научить вас, если бы вы захотели остаться, – сказал Рольф. – Когда вы оба разговариваете друг с другом в присутствии кого-то Древней Крови, вы как будто стараетесь перекричать грохот телеги лудильщика. Нет никакой необходимости быть такими… широко открытыми. Ты же обращаешься только к одному волку, а не ко всему волчьему роду. Нет, даже еще хуже. Я сомневаюсь, что хоть одно существо, которое ест мясо, не знает о вас двоих. Скажи мне, когда последний раз ты встречал плотоядное животное?

Собаки гнались за мной несколько ночей назад, сказал Ночной Волк.

– Собаки всегда лают на своей территории, – заметил Черный Рольф. – Я имел в виду хищников.

– Не думаю, что видел их с тех пор, как мы связались, – неохотно признал я.

– Они будут избегать вас с тем же упорством, с каким «перекованные» преследуют вас, – спокойно сказал Черный Рольф.

Холод сковал меня.

– «Перекованные»? Но ведь у них, по-моему, вообще нет Дара. Я не чувствую их совсем, только вижу или чую…

– Для чувств Древней Крови родственное тепло испускают все существа, кроме «перекованных», верно?

Я кивнул.

– Они потеряли его. Я не знаю, каким образом это произошло, но таково действие «перековки». И оно оставляет в них пустоту. Это хорошо известно Древней Крови, и мы знаем также, что с большей вероятностью они будут атаковать нас. Особенно если мы небрежно используем наши таланты. Почему это так – никто не знает. Может быть, только «перекованные», если они действительно «знают» хоть что-нибудь. Но это дает нам лишний повод быть осторожными в общении друг с другом.

– Вы предлагаете нам с Ночным Волком воздерживаться от использования Дара?

– Я предлагаю вам остаться здесь на некоторое время и научиться использовать способности Древней Крови. Иначе тебя будут подстерегать бои куда более серьезные, чем тот, который ты вел вчера.

Рольф позволил себе легкую улыбку.

– Я ничего не говорил вам об этом нападении, – сказал я тихо.

– А тебе и не надо было ничего говорить, – ответил он. – Я уверен, что вся Древняя Кровь на много лиг вокруг слышала тебя, когда ты сражался с ними. Пока вы оба не научитесь контролировать ваши разговоры, ничто из того, что происходит между вами, не будет по-настоящему личным. – Он помолчал, потом добавил: – Неужели тебе не казалось странным, что «перекованные» тратят время на волка, хотя они ничего не могут приобрести от такой атаки? Они нападают на него только потому, что он связан с тобой.

Я бросил на Ночного Волка быстрый извиняющийся взгляд.

– Благодарю вас за ваше предложение. Но мы должны кое-что сделать, и это не может ждать. Я думаю, что «перекованных» станет меньше, когда мы пойдем вглубь страны. Все будет хорошо.

– Это возможно. Тех, которые заходят так далеко внутрь страны, собирает король. Однако любой оставшийся потянется к тебе. Но даже если ты не встретишь больше «перекованных», то можешь встретить стражников короля. Они нынче интересуются Одаренными. В последнее время многих людей Древней Крови продали королю соседи или даже собственные семьи. Золото у него хорошее, и он не требует доказательств того, что люди действительно принадлежат Древней Крови. Уже много лет мы не подвергались столь сильным гонениям.

Я неловко отвел глаза, прекрасно зная, почему Регал так ненавидит владеющих Даром. Его круг Силы поддерживает его в этой ненависти. Мне стало плохо, когда я подумал о невинных людях, проданных Регалу, которым он мстит вместо меня. Я попытался скрыть свою ярость.

Хильда вернулась к столу, задумчиво оглядела его, потом схватила двумя лапами горшок с остатками меда, отошла в угол и стала тщательно вылизывать посудину. Холли продолжала наблюдать за мной. Я ничего не мог прочитать в ее глазах.

Черный Рольф почесал бороду и вздрогнул, нащупав пальцами больное место. На его лице появилось подобие грубоватой улыбки.

– Я понимаю твое желание убить короля Регала и ничего не имею против. Но, боюсь, это совсем не так легко, как ты воображаешь.

Я только посмотрел на него, но Ночной Волк тихо зарычал. Хильда подняла голову и рухнула на все четыре лапы. Горшок откатился в сторону. Черный Рольф посмотрел на нее, и она снова села, но уже не спускала с нас взгляда. Мало что в мире может сравниться с сердитым взглядом бурого медведя. Я замер. Холли выпрямилась в своем кресле, но оставалась спокойной. Над нами на стропилах Град хлопал крыльями.

– Если вы выкрикиваете все ваши планы и горести ночной луне, нечего удивляться тому, что их знает кто-то кроме вас, – усмехнулся Рольф. – Не думаю, что вы найдете многих людей Древней Крови, кто любит короля Регала. Вряд ли вы вообще таких встретите. На самом деле многие помогли бы тебе, если бы ты попросил их. И тем не менее такой план разумнее держать в секрете.

– Судя по песне, которую вы пели в городе, я бы заподозрил, что вы разделяете мои чувства, – сказал я тихо. – И благодарю вас за предупреждение. Но нам с Ночным Волком и раньше приходилось быть осмотрительными в наших разговорах. Теперь, когда мы знаем, что есть опасность быть подслушанными, полагаю, мы сможем этого избежать. Я задам вам один вопрос. Какое дело стражникам Вороньего Горла до того, что человек выпил и поет насмешливую песню о… короле? – Мне пришлось сделать усилие, чтобы произнести это слово.

– Никакого, если они живут в Вороньем Горле. Но теперь это не так, равно как и в других городах вдоль речной дороги. Это люди короля в форме городской стражи, хотя им платят из городской казны. Регал не пробыл королем и двух месяцев, когда издал указ об этом нововведении. Он утверждает, что законы будут лучше выполняться, если городские стражники будут приносить присягу королю. Что ж… Ты видишь, какие законы они выполняют. В основном отбирают все, что могут, у каждого бедного пьяницы, который наступит королю на мозоль. Тем не менее эти двое в Вороньем Горле не так плохи, как многие из тех, о ком я слышал. Говорят, что внизу, в Песчаной Излучине, карманники и воры прекрасно живут, если стража получает от них долю. А городские власти не могут уволить назначенных королем стражников. Кроме того, им не разрешается ставить в дозоры собственных людей.

Все это было слишком похоже на Регала. Я думал: каким одержимым он станет, достигнув полной власти? Приставит шпионов к шпионам? Или он уже это сделал? Это не обещало ничего хорошего Шести Герцогствам как единому королевству.

Черный Рольф прервал мои размышления:

– Теперь у меня есть вопрос, который я хочу задать тебе.

– Задавай, – сказал я, но не стал заранее решать, насколько прямо я на него отвечу.

– Прошлой ночью… после того как ты покончил с «перекованными», кто-то другой напал на тебя. Я не мог понять кто – только то, что твой волк защитил тебя и ты каким-то образом ушел… куда-то. Ты бросил силу волка в канал, которого я не понял и куда не мог последовать за вами. Я знаю только, что вы победили. Что это было за существо?

– Прислужник короля, – рискнул я.

Мне не хотелось отказывать ему в ответе, а такое объяснение казалось вполне безвредным.