Площадь Грешников оказалась прелюбопытным местом. Похоже, это был местный район красных фонарей. Мое появление сразу заинтересовало работающих здесь многочисленных девушек, и мне стоило больших трудов от них отбиться. Одна из прелестниц за пару соверенов подсказала мне, как найти «Красный занавес». Заведение располагалось в узком, провонявшим мочой и тухлятиной переулке. Очень странно, что Бэмби решила встретиться со мной в этом притоне.

За дверями меня встретили сразу четверо крепких ребятишек, что-то вроде местных секьюрити. Они так решительно двинулись ко мне, что я не стал рисковать своими почками и остановился, надеясь на конструктивный разговор.

– Я тебя раньше тут не видел, – прохрипел один из вышибал. – Кто такой?

– Я к Бэмби, – ответил я, изобразив самую милую улыбку. – Мне нужна Бэмби Рена.

– Бэмби? – Громила плотоядно улыбнулся, показав мне два ряда железных зубов. – Тут много разных шлюх, но такой я не знаю.

– Значит, я не туда попал, – ответил я, разводя руками – Звиняйте, хлопцы, ошибочка вышла.

– Погоди. – Второй вышибала шагнул ко мне из темноты. – Тебя ждут, рокарец. Топай за мной, только веди себя хорошо. Не заставляй нас огорчать твоих папу и маму.

Я прошел за амбалом по узкому коридору и вошел в здоровенный подвал, освещенный неярким красным светом. Воздух был так пропитан едким дымом, вонью пролитого пива, пота и несвежей одежды, что я закашлялся. Место было прелюбопытное – вдоль стен рядком шли кабинки, отделенные друг от друга дощатыми переборками, как стойла в конюшне. В кабинках, на деревянных лежаках, расположились посетители и посетительницы, все весьма потасканного вида – кто-то играл в кости, кто-то пил, кто-то просто лежал, уставившись в черный прокопченный потолок, но большинство курили длинные трубки. Судя по запаху, табачок в этих трубках был приправлен каким-то веселящим зельем. Стены над кабинками были сплошь размалеваны картинами на тему интимных отношений, причем с такими извратами – «Камасутра» отдыхает. Интерьер дополняли дефилирующие по залу официантки, вся одежда которых состояла из плетеного цветного шнурка вокруг бедер. Короче, типичный кильдым. Нет, все-таки очень странно, что Бэмби захотела встретиться со мной в таком месте.

Верзила привел меня в угол зала, и в последней кабинке я увидел Бэмби. Рядом с ней сидел какой-то мужик, с головы до ног одетый в черную кожу и даже тут не снявший капюшона.

– Молодец, что пришел, – сказала мне Бэмби. – Садись, что стоишь.

– Славное местечко, – сказал я, понемногу приходя в себя. – Не знал, что ты любишь тусоваться в таких заведениях.

– Шандор, это тот самый парень, про которого я тебе говорила, – сказала Бэмби мужику в черном. – Его зовут Алекто.

– Будем знакомы, – сказал мужик. – Выпьешь? Или, может, шалирды покурим?

– Я пришел по делу. Бэмби сказала, что может мне помочь, потому я здесь.

– Карен – добрая девушка, – сказал Шандор, не вынимая изо рта мундштук трубки. – Говорит, что она твоя должница. Хочет отдать тебе долг.

– Карен?

– Вообще-то Бэмби – это прозвище, – сказала девушка. – А мое настоящее имя Карен.

– Да я собственно… Я готов простить ей этот долг. Все равно, Бэмби… то есть Карен не сможет мне помочь. – Я встал с топчана. – Наверное, мне лучше уйти.

– Сядь, – Шандор поднял на меня глаза. – Коли пришел, будем говорить. Только давай я тебя сразу популярно объясню, что и как. О нашей встрече никто не должен знать. Начнешь болтать – пеняй на себя.

– Слушай, приятель, вот только грозить не надо. Я пришел сюда с чистыми намерениями и только потому, что Бэмби…

– Карен говорит, ты хочешь трахнуть банк Михельдорферов, – внезапно сказал Шандор.

– Трахнуть?

– Ну да. Поиметь.

– Ну, до такого бы я не додумался, дружище. Вообще, о чем ты говоришь?

– О том, чтобы сделать банку тюрлютютю. – Шандор вздохнул. – Ограбить. Теперь понял?

– Вот теперь понял. Понимаешь, у нас в Рокаре «трахнуть» и «поиметь» имеют несколько другое значение.

– А я понимаю, что ты не из наших. Теперь я это ясно вижу.

– А кто для тебя «наши», Шандор?

– Скажем так: я тот, кого очень интересуют запертые сундуки и закрытые двери, и то, что за ними хранится. Теперь понимаешь?

– Предельно ясно. – Я посмотрел на Бэмби. – Так ты…

– Не всем выпадает счастье жить хорошо и безоблачно, Алекто, – сказала девушка. – Вся моя семья погибла несколько лет назад. Мне чудом удалось бежать, и я долго скиталась по свету, пыталась выжить. А потом встретила Шандора. С тех пор Шандор и его товарищи по ремеслу – моя семья.

– Понимаю. И сочувствую. Но зачем ты тогда задумала вступить в Боевое Братство?

– Чтобы отомстить за смерть близких.

– М-да, роман в стихах! Помогите мне вернуть мечи, и я уговорю фон Данцига, вот увидите.

– О твоих мечах, – сказал Шандор. – Ты уверен, что они в банке Михельдорферов?

– Уверен. Дарарай отнес их туда сегодня днем.

– Дарарай еще тут жучара. Скупает краденое, и власти ведь об этом знают. – Шандор не торопясь, раскурил трубку. – Кругом проклятая коррупция. Вор на воре.

– Дарарай держит мечи в особом хранилище, в подвале.

– В подвале? – Шандор чуть заметно улыбнулся. – Надо же, какая удача. Ты получишь свои мечи.

– Что? – Я не поверил своим ушам. – Ты что, всерьез собрался ограбить банк?

– Не ради тебя. У меня свои планы, но так уж получается, что я могу тебе помочь. Теперь поговорим о цене. Деньги меня не интересуют. В уплату за мои услуги ты выполнишь для меня одно задание.

– Какое же?

– Не сейчас. Я скажу тебе, что надо делать, когда ты получишь свое оружие. Договорились?

– Слушай, а если я не смогу выполнить твое поручение?

– Придется суметь. Ты же хочешь получить мечи, так?

– Более чем.

– Значит, договорились. Карен говорила, ты дерешься с ребятами из Братства через неделю. Через шесть дней приходи в таверну «Веселые горожане», и там мы поговорим.

Я почесал мизинцем макушку. Что-то меня сомнения взяли. Много раз слышал от сведущих людей, что любая сделка с блатными, как правило, ни к чему хорошему не ведет – останешься, в чем мать родила. А с другой стороны, чем я, собственно, рискую? Имущества у меня никакого, а без оружия я просто ноль без палочки. Наверное, я сглупил в Нолси-Ард, отказавшись взять эльфийский хейхен как бонус за переход на новый уровень. Но уж очень мне хотелось получить обратно мою катану…

– Хорошо, – выдохнул я. – Где гарантии, что вы меня не кинете?

– Гарантий нет, – спокойно сказал Шандор. – Мы ведь можем потерпеть неудачу. Если все выгорит, ты получишь мечи. Слово джентльмена.

– Я вам верю, – я понял, что разговор окончен, и мне следует убираться отсюда. – Встретимся через шесть дней в таверне. И помни, Шандор, если я останусь без оружия, помочь Карен не смогу. Так что постарайся выполнить мою просьбу.

– Постараюсь. Что-то еще хочешь сказать?

– Тебе, может быть, следует знать, что сейфы заблокированы паролем из сорока восьми гномских рун. А само хранилище сторожат чешуйчатые твари, с которыми будет очень тяжело управиться.

– Это я знаю. Не волнуйся, все будет сделано в лучшем виде, – Шандор затянулся трубкой. – До встречи, рокарец.

– Все будет хорошо, Алекто, – сказала Бэмби и улыбнулась. – Верь мне.

Последующие шесть дней я чувствовал себя, как на иголках. Нет, реально я жил полной жизнью – ел, спал, гулял по городу, занимался любовью с Шамуа, делал покупки. Но все мои мысли были о Шандоре, его таинственных делах и моих мечах. Шамуа наверняка заметила, что у меня душа не на месте, но ни о чем меня не спрашивала. Пару раз я встречался с фон Данцигом, только комиссар ничего мне по сути не сказал, кроме того, что братьям Сламбо позволено упражняться с учебным оружием на ристалище Братства. Чугуны добросовестно готовились к поединку, а я… А я ждал. И ни о чем, кроме сделки с Шандором думать не мог.