— Надеюсь, желудочки как следует очищены? — встревоженно поинтересовался он.

— От чего очищены? — удивилась Хелена.

— От их содержимого.

— Какое у них может быть содержимое, что пан такое говорит?

Сто двадцать килограммов трудно держать в подвешенном состоянии, и Кароль наконец опустился на стул.

— Видите ли, — принялся он объяснять тёмной бабе, — всякие желудочки по своей природе содержат в той или иной степени остатки переваренной или недоваренной пищи. Её следует устранить, что, как показали последние события, очень просто. И ещё один аспект. Надеюсь, пани Хелена держит приправы отдельно, а чай отдельно?

Бедная Хеленка была совсем сбита с толку.

— Ничегошеньки я не поняла из того, о чем тут пан мне толкует, — недовольно заявила она. — И какой дурак станет смешивать майоран с чаем? Если пан желает отвар ромашки, так и скажите, нечего мне голову морочить. Коли с желудком неприятности, так разные средства имеются. Можно и мятку заварить, и шалфей. Или вот ещё зверобой хорошо…

Весь этот разговор, не вмешиваясь в него, слушала Марина.

— Так пани считает, для желудка…

— Для желудка хороши и мята, и другие травки, а уж лучше зверобоя нет. И если желудок пана даёт себя знать…

— Полагаю, мой желудок в порядке.

— Тогда на кой пану все эти травы?

— Лично мне они ни к чему, но у моих сотрудников были неприятности желудочного характера, и кто-то их прекрасно излечил. Так вы не скажете, Хеленка, чем их излечили?

Уже семенящая в кухню Хелена остановилась и повернулась к хозяину:

— А что с ними было? И как он их излечил?

— Радикально. Удалил то самое содержимое кишечно-желудочного тракта, о котором я вам толкую. Этим объясняются и мои опасения насчёт желудочков. Вы знаете нужное средство?

— Какое такое средство? И чего вы ко мне пристали, надо подавать на стол.

Кароль проявлял ангельское терпение.

— Меня интересуют средства, радикально очистившие желудки моих сотрудников. Вы знаете такие?

— Английская соль, — сразу же назвала кухарка. — Так ведь это дрянь жуткая. А они как, по доброй воле пили?

— Трудно сказать, — задумался Кароль. — По доброй или нет, но, кажется, это не было уж такой дрянью.

— Тогда скорее крушина. Не касторка же, кто станет по доброй воле пить касторку?

Конец их разговора застала вернувшаяся домой Юстина и сразу захотела узнать подробности катаклизма в фирме дяди, о котором ей сообщил Конрад. Девушка попыталась включиться в разговор:

— Простите, я правильно вас поняла? Кто-то у вас в фирме прочистил желудки всем сотрудникам?

Но Кароль уже выдохся. Он был сыт по горло желудочными неприятностями персонала, тем более что собственный желудок настырно домогался пищи. И Кароль просто отмахнулся от племянницы:

— Не хочу больше об этом говорить, тем более что пани Хеленка мне кое-что прояснила, а меня лично эта эпидемия не коснулась. Попрошу лимончик.

Это означало конец разговора. Юстина молча принесла дяде тарелочку с нарезанным лимоном, а Хелена, пожав плечами, удалилась в кухню. Она так и не поняла, шутил с нею хозяин или говорил серьёзно.

А Марина была потрясена. Вот, оказывается, как оно было! Все пострадали, а на него яд не подействовал. Из железа, что ли, этот человек? Так, может, и пистолет его не возьмёт? Надо было сразу покупать «Калашников». А ещё лучше — бомбу!

Мрачные раздумья женщины нарушил брошенный мимоходом приказ мужа:

— Устроишь бридж.

Занятая бомбой Марина сразу и не поняла, что обращаются к ней, а поняв, сначала прореагировала довольно вяло:

— Когда?

— В следующую пятницу. Ровно через десять дней.

— Пригласить Сливинских? Позимяков? Тогда придётся и Кренских. Дануся бы пришла. И Кристина.

— Никого не приглашай. Я сам приглашу, кого сочту нужным. Это должен быть бридж, а не посиделки. На два столика.

Позабыв о бомбе, Марина взвилась на дыбы:

— Так значит, я должна устраивать бридж для твоих гостей? Тогда играй себе с ними в клубе, при чем тут я? Я бы с удовольствием поиграла со своими знакомыми, а так… Устраиваешь в доме казино с азартными играми, клубов тебе уже мало?

Юстина пнула бы тётку под столом, да та далеко сидела. У Кароля сразу сделалось напряжённое лицо, в голосе зазвучали свистящие нотки:

— Мы сделаем перерыв на ужин. Ужин экстра-класса. На девять персон.

— Девять? — воинственно начала Марина. — На два столика? Тогда кто же…

Дальше следовал ехидный вопрос, кто же будет лишён чести присутствовать за ужином, она или Юстинка, поскольку обе они недостойны занимать место рядом со свитой Кароля. Предполагалось также поинтересоваться, нет ли в числе приглашённых датского короля, поскольку Кароль только что вернулся из Дании. Кароль, естественно, тут же вцепился бы в короля, давно пребывающего в могиле, и не преминул бы подчеркнуть полнейший идиотизм жены, которая не знает даже того, что в Дании правит королева. Ну а потом, как всегда, разразился бы обычный скандал.

Положение спасла Пуська. Легко вспрыгнув на стол перед самым носом хозяина, кошка обнюхала его тарелку, изящно пройдясь пушистым хвостом по лицу Кароля.

— Тебя тоже интересуют желудочки? — спросил хозяин. — Или привлекли всякие там майораны? Смотри, тоже заболеешь. Осторожно, мясо горячее. Неужели бедные коты остались голодными?

Сорвавшись с места, Юстинка осторожно сняла кошку со стола.

— Кошек накормили, — заверила девушка дядю. — Просто они любят всякие необычные запахи, но от наших отечественных трав ещё ни одна кошка не пострадала.

Марина тем временем опомнилась. Ну вот, опять расшалились нервы, позволила себе вспылить. Все время забывает о любви к мужу. Надо спасать положение. И она сладким голосом пропела:

— Ну конечно, дорогой, я сделаю ужин, раз ты того желаешь. Горячий?

— Уж сама подумай, но чтобы он занял не больше часа.

— Прекрасно, дорогой, уж я придумаю. Вот только не знаю, на сколько персон.

У Юстины и руки опустились, а Кароль прошипел самым страшным своим шёпотом:

— Мне кажется, я чётко сказал. Ты что, оглохла?

— Нет. Но, насколько мне известно, за двумя столиками играют восемь человек. Кто девятый? Выходит, я… и Юстинка…

— Тётя, я все равно в следующую пятницу собиралась на именины к подруге, — поспешила отмежеваться Юстина.

— Тебе хочется знать, как будет с тобой, — насмешливо, но без особого шипения сказал Кароль. — Так вот, из будущих моих гостей по-польски говорят лишь двое — я и переводчица. Остальные — кто по-датски, кто по-шведски, кто по-немецки, кто по-английски. На каком языке ты собираешься с ними общаться?

Буря, разразившаяся в сердце Марины, чуть было опять не испортила с таким трудом налаженное согласие. Переводчица! Та самая Иола, о которой её предостерегла Кристина! Вот до чего дошло! Переводчицу за стол, а её, законную супругу, хозяйку дома — вон?!

Сделав над собой сверхчеловеческое усилие, Марина проглотила ком в горле и почти спокойно произнесла:

— Очень хорошо. Оно даже проще, просто обслуживаешь гостей, а не сидишь ещё за столом, выполняя обязанности хозяйки. Мы с Хеленкой перекусим где-нибудь в уголке.

Каролю удалось скрыть удивление — он почти не сомневался, что его желание вызовет очередной скандал. Он был очень заинтересован в такой деловой встрече в домашних условиях. Даже подумывал — не устроить ли её у Иолы. Но, во-первых, хотелось, чтобы собрались все же в его доме, а во-вторых, не сомневался — в кулинарном отношении Иоле не сравниться с Мариной. А его новые датские партнёры были не только заядлыми бриджистами, но и поесть не дураки, уж об этом он разузнал.

— Прошу тебя на этот раз особенно постараться, — почти спокойно произнёс Кароль. — Буду тебе чрезвычайно признателен.

Марина оживилась:

— Да, будь мне признателен. Я тут такую чудесную накидку из чёрной норки видела в «Панораме»!

Больше Кароль не произнёс ни слова до самого конца ужина.