– Я получил известие от своих вербовщиков в Диких городах. Они наняли еще двести семьдесят человек и могут отправить их в Хеалад хоть сейчас.
– Но нужны деньги, не так ли?
– Сорок фунтов серебра, лорд Тодзе.
– Казна истощена. Но я подумаю, что для тебя можно сделать.
– Благодарю, лорд Тодзе.
– Ступай. И позаботься об этом, – князь показал на мешок с головами. – Закопайте их где-нибудь.
– Будет исполнено, лорд Тодзе.
Рике появился в спальне князя вскоре после того, как ушел Леорс. Некоторое время князь и его гость молча пили чай, наслаждаясь вкусом и ароматом напитка, затем Тодзе рассказал, с чем к нему приходил командир наемников.
– Сердце мое болит от горя, но разум светел и радостен, – сказал Рике. – Ужасно, что пролилась чистая кровь Дракона, и род Эдхо теперь пресекся. Но у нас не было другой возможности покончить с этой войной. Пусть князя утешит то обстоятельство, что он совершил это для блага Хеалада.
– Ты понимаешь меня, Рике. И я благодарен тебе. В конце концов, в том, что наши враги мертвы, есть и твоя заслуга. Но Совет Князей может не понять.
– Совет Князей подчинен вашей воле, лорд Тодзе. Теперь, когда вы стали единственным законным наследником Драконьего Трона, ни один из соправителей не посмеет вас в чем-либо упрекнуть. Тем более что нет доказательств вашей причастности к гибели Кадаи и принца Оваро. Их убили наемники. Мы пустим слух, что это дело рук людей Ирмаса Удэна.
– Это означает войну с севером, Рике.
– Она неизбежна, лорд Тодзе. Реальная власть на севере всегда была в руках у наемников. Перемирие, заключенное с домом Эдхо, не распространяется на служившие Эдхо бандитские шайки. Хорош или плох был принц Оваро, но он был вашим родственником и санджи из знатного рода. Кто такой Ирмас? Варвар, чужеземец и убийца, командующий разноплеменным сбродом из таких же варваров, чужеземцев и убийц. Считать его равным себе, значит унизить себя. Уничтожить его – значит, покончить с властью иностранных наемников и начать освобождение Хеалада от язвы, уродующей его со времен еретика Утаро.
– Твоя ненависть к айджи кажется мне чрезмерной, Рике. Они хорошие подданные и всегда жили с нашим народом в согласии.
– Они чужаки на этой земле, лорд Тодзе. Пришельцы, не знающие и не почитающие наших обычаев, наши традиции и святыни. У них своя вера и свои ценности. Да, они хорошие работники и воины, но разве мы, потомки народа Аричи, хуже их? Эта земля принадлежит нам, и на ней нет и не должно быть места для пришельцев. Пройдет еще сто, двести, триста лет, и айджи тихо уничтожат нас. Они растворят нас в себе, осквернят нашу священную кровь смешанными браками, обратят санджи в свою веру, разрушат те священные традиции, на которых империя Дракона стояла две тысячи лет. Айджи сильны, лорд Тодзе. Они непохожи на нас. Для санджи главное в жизни – это следовать установленному богами порядку и хорошо выполнять свою работу и свои обязанности перед властью и семьей. Любые перемены нам не по душе. Айджи другие. Ими управляет жажда выделиться, проявить себя, стать лучшим в своем деле. Они презирают кастовый порядок и смеются над нашими представлениями о роли личности в государстве. Они не просто следуют жизненным установкам – они создают эти установки под себя. Их жизнелюбие, независимость, свобода мышления опасны для нас, лорд Тодзе. И потому нам следует избавиться от них. Хеалад должен стать землей санджи и только санджи.
– И все равно, мне непонятна твоя категоричность. Если следовать твоей логике, следует перебить целый народ.
– Может быть, в этом наше спасение.
– Это трудный выбор, Рике.
– Когда я был очень молод, мой учитель рассказал мне притчу про одного человека. Этот человек был так беден, что у него были всего лишь две мало-мальски ценные вещи – большой глиняный кувшин и гусенок. Чтобы гусенок не убежал и не потерялся, человек посадил его в кувшин, и гусенок рос в этом кувшине, пока не превратился в большого и жирного гуся. В это время в стране начался голод. Еда стоила очень дорого, и бедняк не мог ее себе купить. Тогда, измученный голодом, он решил убить и съесть гуся. Однако для того, чтобы это сделать, ему необходимо было разбить кувшин – гусь был так велик, что вытащить его, не разбив сосуд, было невозможно. Мой учитель спросил меня: "Как бы ты поступил на месте того бедняка, Рике?" Я долго думал над этой загадкой и дал ответ, который мой учитель назвал правильным.
– И каков же правильный ответ?
– Бедняку было жаль лишиться своего жалкого имущества. Он был вынужден съесть гуся, чтобы не умереть с голоду, но пытался при этом сохранить хотя бы кувшин – ведь, разбив его, он оставался и вовсе ни с чем. Однако выбора у него не было. Если бы он сохранил кувшин, то умер бы сам и напрасно погубил гуся. Ему пришлось разбить кувшин и съесть гуся, но тем самым он спас свою жизнь.
– В чем мораль этой сказки?
– Иногда приходится делать очень нелегкий выбор, лорд Тодзе. И нынешние сомнения и страхи не дают нам видеть истинное величие той цели, которая перед нами стоит. Если вернуться к сказке, которую я рассказал, то народ санджи – это гусь, айджи – это кувшин, а вы тот самый человек, перед которым стоит выбор. Только дело теперь не в голоде, а в спасении гуся. Если не разбить кувшин, гусь рано или поздно в нем задохнется, сдавленный глиняными стенками.
– Я понял тебя, Рике. Что дальше?
– Кровь принца Оваро на руках наемников-чужеземцев. На руках айджи. Сейчас, когда принца больше нет и Эдхо окончательно потеряли свои права на Драконовый Трон, на вашем пути к императорской короне стоит только Ирмас Удэн и его сброд. Уничтожьте его, лорд Тодзе. Отомстите за принца, а заодно… – Рике помолчал, – воспользуйтесь ситуацией и освободите страну от чужеземцев-айджи. Разумный правитель не обязательно должен решать проблему огнем и мечом. Примите законы, которые придутся айджи не по вкусу. Сделайте их людьми второго сорта на этой земле. Запретите их язык, лишите их прав, которые имеются у санджи, не позволяйте им занимать высокие должности, свободно исповедовать их религию, приобретать и продавать имущество, получать образование на родном языке, открывать свои школы и университеты. Низведите их до положения рабов, которым предлагается только одно – служить санджи. И вы увидите, что варвары немедленно начнут покидать Хеалад. Те же, кто останутся, не будут нам опасны, ибо они выбрали рабский удел, признали наше превосходство над ними и готовы служить нам. Совершите это, князь, и наша империя снова станет великой и процветающей, такой же, какой она была при первых правителях из династии Линдзе. Вам вполне по силам совершить такое деяние.
– В твоих словах есть мудрость, Рике. Я подумаю над ними.
– Все, чего я желаю, лорд Тодзе, так это служить своей стране, – Рике слегка поклонился. – Я мечтаю видеть Империю Дракона могучей и цветущей, а мой народ счастливым. И я знаю, лорд Тодзе, что вы именно тот человек, который сможет осуществить мою мечту.
– Это будет непросто, – ответил князь, явно польщенный словами Рике. – По древним законам теперь вся власть в стране перейдет к Совету Князей. До поры до времени придется прислушиваться к мнению Совета. Мои полномочия не так велики, а идти против воли Совета я пока не готов.
– Есть аргумент, который сможет убедить Совет лучше любых речей.
– Знаю, знаю, – Тодзе махнул рукой. – Сейчас ты опять будешь говорить о Чешуе Дракона.
– Это не просто доспехи, лорд Тодзе. Это доспехи императора. И тот, кто их наденет, по закону станет единовластным правителем Хеалада.
– Их еще нужно добыть.
– Мой человек занимается этим, и многого добился. Ему удалось разгадать главный секрет Утаро – тайну входа в Гробницу Дракона. Еще немного, и Чешуя Аричи будет у вас.
– Ты так говоришь об этом, будто уверен в успехе.
– Я искренне надеюсь, что нас ждет успех. В любом случае лорд Тодзе должен верить. Чешуя Аричи – могущественный артефакт и атрибут высшей власти со времен легендарного Химу, победителя фамаров. Кто посмеет оспаривать ваше право единолично править страной, если вы наденете эти доспехи? Никто. Запустение этой земли началось с того недоброй памяти дня, когда Утаро унес эти доспехи с собой в могилу. Ее возрождение начнется в день, когда император Тодзе предстанет перед Советом, облаченный в Чешую Аричи. Ради такого мгновения стоит приложить усилия, не так ли?
