Распираемый счастьем, Пафнутий почувствовал – надо дать ему исход, не то лопнет от избытка. И он опять испустил мощный, радостный рев, от которого задрожали ветки деревьев.

– Мог бы и предупредить! – упрекнула его робкая косуля. – Страсть как напугал! Нет, нет, я тебя понимаю, но у меня внутри так все и оборвалось и до сих пор дрожит. Ну, не стану вам мешать, мне пора!

– Бальбина, радость моя! – произнес восхищенный Пафнутий. – Почему же ты мне раньше не сказала, что ты моя невеста? У меня тоже все внутри так и дрожит.

– Мог бы и сам догадаться, – кокетливо отозвалась Бальбина.

И Пафнутий тут же согласился с невестой – разумеется, он должен был сразу же догадаться. Как же он… Хотя нет, ему не в чем себя упрекнуть, ведь он это чувствовал, вот разве что не сказал. Значит, надо это сделать теперь.

– Да нет, я это почувствовал сразу же! – решительно заявил он. – Только не знал, как ты к этому отнесешься. Шел и думал, как бы тебя поосторожнее спросить, но ведь ты сейчас хочешь пить и есть. И вообще, пошли скорее, мне не терпится сообщить всем, всем, всем о том, что и у меня будет семья…

Спускался вечер, и Марианна места себе не находила от беспокойства. Пафнутия до сих пор не было, не поступало и никаких сведений о нем. Мельхиор старался успокоить жену как мог, но без особого успеха, ибо и он тоже начинал тревожиться. Беспокойство постепенно овладело всеми зверями. Они то прибегали, то опять расходились, расспрашивая друг друга, не слышал ли кто каких новостей.

Только вот птицы вели себя как-то подозрительно. Во-первых, не щебетали во весь голос, а как-то таинственно перешептывались между собой. Во-вторых, хотя наступили сумерки, не разлетались по своему обыкновению на ночлег, а твердо сидели на ветвях, чего-то ожидая.

Сюрприз чуть не испортила болтливая сорока. Все радовались, что ее нет, но явилась, не запылилась! Прилетела как всегда с громким стрекотанием и шумом крыльев, слышными уже издалека, и уже издалека кричала:

– Марианна! Маррррианна! Прррредставь…

– А ну замолчи! – рявкнул на нее дятел.

– … себе, – ошарашено закончила сорока, испуганная криком дятла.

Тут и другие птицы обрушились на эту болтунью и сплетницу.

– Заткнись! – закричали они. – Мы тоже знаем, но ведь молчим! Немедленно закрой свой болтливый клюв и молчи!

От страха и неожиданности сорока с треском захлопнула клюв, что едва не стоило ей жизни, ибо невысказанные слова остались в ней, отчего она чуть не подавилась, с трудом затолкав их обратно.

А птицы все не могли успокоиться, все переговаривались:

– Ишь какая, ишь какая! Мы тоже знаем, но ведь молчим! Пусть для Марианны это будет сюрпризом, большим сюрпризом!

А Марианна тем временем прямо-таки расхворалась от беспокойства и нетерпения. Без сил свалилась она на прошлогоднюю траву, потеряв всякую надежду на возвращение Пафнутия со свежими новостями, и угрюмо уставилась на большую кучу уже давно приготовленной для него рыбы. Услышав, как дятел бесцеремонно оборвал болтушку-сороку, Марианна внезапно ощутила прилив сил, ибо злость всегда сопровождалась таким приливом, а сейчас она чрезвычайно разозлилась на дятла, и на других птиц, которые явно что-то знали, да ей не говорили.

Итак, ощутив прилив сил, Марианна вскочила и обрушилась на птиц:

– Что это значит? Вам что-то известно? Почему от меня скрываете?

Птицы переглянулись, но продолжали хранить молчание. Куница, распластавшись на ветке дерева над самой головой Марианны, не выдержала и тихонько захихикала.

– Это подло! – вышла из себя Марианна. – Подло! Знать что-то, а мне не говорить! В моем положении! Немедленно отвечайте, вредные твари, не то… не то… я вас укушу!

– Так ведь мы же тебе готовим сюрприз! – пискнула робкая белочка.

Ее сразу же одернула куница:

– А ну-ка помолчи!

Но Марианна уже себя не помнила от ярости, она разбушевалась не на шутку.

– Плевать мне на сюрпризы! – кричала она. – Не надо мне никаких сюрпризов, я хочу все знать немедленно! Сию же секунду говорите! Что случилось с Пафнутием, почему он не возвращается?

– Сюрприз, сюрприз! – защебетали птицы, сбитые с толку таким натиском. – Для тебя же лучше!

– Подавитесь вы своими сюрпризами! – заорала Марианна.

– Послушайте, скажите же ей, ради Бога, не то помрет! – попросил Мельхиор, встревоженный состоянием супруги.

Не помня себя, разъяренная Марианна набросилась на ни в чем не повинного Мельхиора и столкнула его в воду.

Тут на полянку у озера прибежал припоздавший Ремигий. Увидев, что происходит, он так и сел на хвост, ничего не понимая. Мгновенно с дерева сбежала куница и что-то прошептала ему на ухо. Ремигий сначала страшно удивился, а потом ехидно захихикал и поспешил отбежать от Марианны подальше.

С другой стороны на полянку прибежали косули: Клементина с детьми и Патриция, и во все глаза уставились на Марианну.

А та второй раз столкнула в воду вылезшего из озера Мельхиора и наверняка еще многих сбросила бы, да звери предусмотрительно держались подальше от разъяренной выдры. Тогда она сама прыгнула в озеро, вынырнула с большой рыбиной, откусила от нее кусок, а остальное швырнула в мерзко хихикающего Ремигия, чему тот был только рад.

Обессилев после всех этих упражнений, Марианна опять свалилась на траву, но ругаться продолжала.

– Это заговор! – громко упрекала она зверей и птиц. – Это подлый, мерзкий заговор против меня! И если и Пафнутий причастен к нему…

И Марианна горестно уставилась на огромную кучу рыбы, заготовленную для Пафнутия.

Тут послышались чьи-то тяжелые шаги, под чьими-то ногами затрещали сухие сучья валежника, зашелестели кусты. Все собравшиеся обернулись в ту сторону, откуда доносился шум, лишь Марианна ничего не слышала, предаваясь горьким мыслям.

Наступившая вдруг на полянке тишина заставила Марианну очнуться. Все смотрели в одну сторону. И она тоже глянула туда.

На полянке стояли два медведя.

Марианна замерла. Не могла ни пошевелиться, ни слова вымолвить. Это и в самом деле был грандиозный сюрприз!

Остальные звери тепло приветствовали Пафнутия.

– Поздравляем, поздравляем! – наперебой кричали они ему. – Рады за тебя! Бальбина, добро пожаловать в наш лес! Мы все рады тебя видеть!

А Пафнутий поспешил к неподвижно лежащей выдре и принялся оправдываться,

– Марианна, извини, пожалуйста, я немного задержался. Видишь же, задержался по уважительной причине – Бальбина встретилась. Ты разрешишь угостить ее твоей рыбкой? Она из того леса, что сгорел, добиралась до нас целую вечность, напереживалась ужасно, а сейчас очень хочет есть. Ну просто по-страшному хочет есть, так и сосет что-то внутри… Бальбина, дорогая, видишь, какая Марианна замечательная, столько рыбки нам заготовила…

Собственно говоря, эту речь Пафнутий произнес, глядя не на свою лучшую подругу Марианну, а на огромную кучу изумительной, жирной рыбы, от которой просто не мог оторвать глаз. Нет, это было сильнее его!

Бальбина вежливо поздоровалась со всеми зверями и птицами, а с Марианной особо, но и у нее больше не осталось терпения. Вид огромной кучи рыбы был просто завораживающим. Самый лучший вид в мире!

За обед они с Пафнутием принялись одновременно.

Марианна медленно поднялась и села на траву. Оцепенение прошло. Какое-то время она молча наблюдала за медведями.

– Ну что ж, – наконец произнесла она. – Вот теперь все стало понятным. Ну что ж… Два медведя и дети. Веселенькое лето мне предстоит!

А потом оказалось, что Пафнутий с Бальбиной создали замечательную семью, что брак Пафнутия с Бальбиной оказался на редкость счастливым. В лесу появились маленькие медвежата, детки Марианны и Мельхиора очень подружились с ними и с радостью ловили для них рыбу.