— С помощью африканских негров? — удивился консультант.

— При чем тут негры? — опять взорвался редактор. — Ну и безмозглые же у меня сотрудники! С помощью товарищей из Центра нам бы, возможно, и удалось что-нибудь организовать.

— Анкету разослать? — опять встрял некстати консультант.

— Разве что на туалетной бумаге! — обрушился на него начальник. — Ведь сам же только что сказал, как люди реагируют на опросы. Или солгут, или напишут, как бы они хотели отреагировать. Может, они и сами не знают, как отнесутся к пришельцам с другой планеты. Думаешь, хоть один признается, что при виде приземляющейся летающей тарелки сбежит куда глаза глядят?

— Да, такие вещи желательно проверять опытным путём, — задумчиво протянул сатирик.

— Желательно! Ему желательно! Интересно, как ты с ними договоришься? — насмешливо поинтересовался фоторепортёр.

— С кем?

— Да с космитами. Как ты уговоришь их высадиться у нас на Окенче?

— А почему именно на Окенче? Совсем неподходящее место.

— Как же неподходящее? Есть ещё у нас аэродром в Бемове. Аэродром — самое подходящее место для приземления.

— Но не пришельцев! — перебил коллег редактор. — Инопланетяне должны выбрать для приземления какое-нибудь спокойное, небольшое местечко. Ну, напрягитесь! Ничего в голову не приходит? «Космический корабль приземляется в Груйце». Звучит? В Млаве. В Скерневицах.

— В Гарволине, — подсказал сатирик.

— Что-то слишком много этих космических кораблей! — саркастически заметил фоторепортёр. — И все одновременно идут на посадку? Представляю, какая толкотня в воздухе.

— Идиот! — только и сказал редактор. — Не старайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле.

— А он прав, этот самый магистр, как его… — высказал своё соображение сатирик. — Предположим, какая-нибудь из тарелок приземляется на твоём садовом участке. Американец что делает? Хватает фотоаппарат и делает снимок. А наши? Наши непривычные.

— Да нет, наши тоже иногда хватаются за фотоаппараты, — не очень уверенно поправил его консультант.

— Вот именно, что же сделают наши? — нетерпеливо спросил редактор. — Ведь что-то же они станут делать. И мне очень хочется это увидеть… Увидеть, так сказать, другую сторону медали.

— Почему другую? А первая какая же? — с интересом спросил фоторепортёр.

— Первая — это пришельцы. Вот они приземляются, выходят из своего космического аппарата. И как набросятся на нас…

— Особенно плазма.

— Да отвяжись ты наконец от этой плазмы! Я исхожу из человекоподобных. Тогда как-то легче вообразить их модель поведения. А возможно, и не набросятся. На их месте я прилетел бы сюда за тридевять… световых лет не для того, чтобы набрасываться ни с того ни с сего на местное население.

— А зачем бы ты прилетел?

— Для установления дружеских контактов с обитателями другого мира.

— А если эти существа настроены агрессивно? — не успокаивался фоторепортёр.

— Холера ясна, с вами невозможно говорить! — разбушевался редактор. — Помечтать не даёте! Воображения ни на грош! Молчать, пся крев! Прилетели, значит, инопланетяне к нам в гости, хотят установить с нами дружеские контакты. Мы тоже не прочь…

— Но не все же так мирно настроены! Говорят, агрессия родилась раньше человека! — упорствовал фоторепортёр.

— Теперь он за агрессию уцепился! Империалистов выискал! Может, они ещё негров угнетают?!

— Насчёт негров я бы не стал зарекаться, — осторожно заметил консультант. — Раз они инопланетяне, значит, живут на какой-то планете, так? А у планеты обязательно должен быть экватор…

Редактор уже не помнил себя от ярости, зато его коллеги чрезвычайно оживились, и у них тоже явно заработало воображение. Редактор в своей ярости этого, похоже, пока не заметил.

— Надо же какие кретины у меня сотрудники! При чем тут негры и экваторы? Летят к нам пришельцы, ясно?! Приземляются в… Гарволине, ясно?! Сразу видно, что пришельцы, ни на что не похожие! Никакие не империалисты и в партии не состоят! И я вас спрашиваю — что станут делать наши? Что, я вас спрашиваю? Будут удивляться? Придут в восторг? А может…

— Лично я сомневаюсь, — осторожно заметил сатирик.

— Ну и сомневайся себе на здоровье! Хоть повесься, только шевели мозгами! Все вы балбесы и идиоты безмозглые, а я хочу видеть, как наши отнесутся к их появлению. Хочу!

В голосе редактора прозвучали такая страсть, такие боль и тоска, что проняли наконец толстокожих сотрудников. Каждый из них вдруг почувствовал, что он тоже хочет это видеть. Каждый из них просто жаждал увидеть собственными глазами, как польская общественность отреагирует на высадку в Гарволине пришельцев с далёкой планеты.

Даже фоторепортёра проняло. Отвернувшись от коллег, он взглянул в окно и вместо толпы, рвущейся в переполненный автобус, увидел в своём воображении огромные толпы народа, рвущиеся к только что приземлившемуся космическому кораблю. Прийти в себя заставил крик пассажира, наполовину защемлённого захлопнувшейся дверцей автобуса. «Вот интересно, а если и в самом деле прилетят, как пробиться через такую толпу, чтобы сделать снимки?» — профессионально подумал он.

Сатирик же представил другую картину, доставившую ему огромное удовольствие. Всю Польшу охватила паника, стремительно опустели здания райкомов партии и правительственных учреждений, а также секретариата Союза польских писателей. Все обитатели вышеупомянутых учреждений бросились скрываться на всякий случай. Вот знакомый министр присел за уличной тумбой, вот маститый журналист забрался в контейнер с мусором, слышно, как стучит зубами от страха. О, как бы хотелось увидеть все это воочию!

Консультант по вопросам науки и техники ничего не представлял и ничего в своём воображении не видел, зато совершенно отчётливо почувствовал, что не колеблясь отдал бы две свои зарплаты, лишь бы увидеть то, о чем говорил редактор.

А редактор тем временем взял себя в руки и почти спокойно, но с глубокой внутренней убеждённостью заявил:

— Реакцию общественности можно определить только опытным путём. Они должны приземлиться!

Присутствующие молчали, потрясённые. Первым пришёл в себя консультант, в котором аукнулись некогда приобретённые познания.

— Ну так что? — спросил он. — Берёмся?

Внешнее спокойствие редактора мгновенно улетучилось, верх взяли энтузиазм и юношеская одержимость.

— А как же иначе? — пылко вскричал он. — Ясное дело!

Вытащив из ящика своего стола блокнот, он принялся лихорадочно листать его, одновременно спеша поделиться с коллегами своими соображениями.

— Эти, из Центра, непременно помогут нам. Голову даю на отсечение! Может, главное возьмут на себя, у них же больше возможностей. Организуем, значит, приземление космического корабля…

— В маленьком городке! — подхватил консультант. — Я уже более-менее представляю, как это технически организовать. А как фамилия того типа из отдела космических исследований?

— Его-то я и ищу, ведь кое-какие специальные сведения нам необходимо получить.

— Да вы никак спятили? — поворачиваясь к ним, недовольно заметил фоторепортёр. — Интересно, что такое вы собираетесь организовать?

— Глупый вопрос, неужели ещё не дошло? Мы собираемся устроить настоящее приземление космического корабля, доставившего на нашу Землю гостей с отдалённой планеты другой солнечной системы, и изучить реакцию польской общественности на прилёт космических пришельцев! Надо же когда-нибудь это сделать!

— Точно! Давно пора! — c восторгом подхватил идею сатирик. — Раз настоящие инопланетяне до сих пор никак не раскачаются… Сколько же можно ждать?

Фоторепортёр недоверчиво слушал своих коллег. Уж не смеются ли они над ним? Розыгрыш в их среде — обычное явление. Но нет, не похоже, вон как они взволнованы, видно, и вправду ухватились за эту бредовую идею. Впрочем, почему бредовую? Что-то такое в ней есть, надо признаться.

И фоторепортёр не успел опомниться, как сам стал самым горячим сторонником необычного эксперимента.