Он осмотрелся, разглядывая изможденных обитателей тюрьмы. Никто не обращал внимания на новичков. Большинство узников лежали на полу, другие сидели, тупо уставившись в одну точку перед собой. Никто не разговаривал.

Юлька зашевелилась и открыла глаза. Она потянулась и, осмотревшись, недоуменно спросила:

– Где это мы?

– Все там же, – вздохнул Вовка. – Куда засунули.

– Значит, мне все это не приснилось, – упавшим голосом произнесла девочка. – А Сергея Николаевича так и нет?

– Нет, – Вовка покачал головой. – Его не приводили.

Юлька посмотрела на друга и вдруг всхлипнула.

– Все кончено, да, Вова?

– Не знаю, – прошептал парнишка.

На душе было прескверно. Юлька закрыла лицо руками, плечи ее задрожали. Вовка обнял подружку и тяжело вздохнул.

– Да не реви ты, – пробурчал он. – Может, еще выберемся отсюда.

– Как? – сквозь слезы спросила Юлька. – Дяди Сережи нет, дядя Жора погиб, Светку с Колькой тоже скоро убьют. Мы остались совсем одни. Как мы отсюда выберемся?

– Еще не знаю, но что-нибудь придумаем.

Послышался шум. Решетчатая дверь распахнулась и двое дюжих охранников бросили внутрь избитого окровавленного человека, больше похожего на кусок мяса. Несчастный растянулся на полу, уткнувшись лицом в грязь. Движимая чувством сострадания, Юлька бросилась к нему. Вовка помог ей перевернуть узника на спину. Тот взглянул вприщур на ребят единственным уцелевшим глазом и вдруг произнес на чистейшем русском языке:

– Фашисты гребанные.

Далее последовало замысловатое выражение из смеси отборного мата. Юлька скривилась, а Вовка сообщил:

– Дяденька, у вас нос сломан.

– Да у меня все сломано, – отозвался узник. – Эй, а вы земляки, что ли? Русские?

– Ага.

– А чего на нашем бакланите? Не знаете, что это запрещено?

– Теперь знаем, – со вздохом ответил Вовка.

– Понятно.

Незнакомец рассмеялся, но тут же его смех перешел в хрип. Откашлявшись, он простонал:

– Умеют тут кости ломать, сволочи.

Узник приподнялся на локтях и вдруг одним рывком встал на ноги, скрипнув при этом зубами.

– Ничего, – прохрипел он, сплюнув сгусток крови. – Просто так мы им не дадимся. Верно, шпингалеты? Попляшут еще эти церковные крысы. Слышите вы, гниды?!

Незнакомец пошатнулся. Ребята подхватили его под руки и усадили у стены.

– Как вас зовут? – спросила Юлька.

– Влад. А вы кто такие?

Ребята рассказали, кто они и как оказались в Сильвер-сити. Выслушав их, Влад хмыкнул и спросил:

– Так это ваших корешей собираются завтра казнить?

– Да, – печально ответила Юлька. – И мы ничем не можем им помочь.

– Вам бы самим кто помог, – усмехнулся одноглазый.

– А как вы сюда попали? – спросил Вовка. – За что вас в тюрьму?

– Чтобы не совался, куда не позволено. Я был солдатом. Мой полк ходил в поход на Сильверстоун – Серебряный камень. Это город в пятидесяти километрах отсюда, смешанная колония. Там живут и люди, и гуманоиды, и прочие разумные твари. Мы осадили город и топтались под его стенами три недели. В конце концов осаду пришлось снять. Многие наши перебежали туда. Вот где настоящая жизнь, нет никаких церковников, воля. Там настоящая республика, не то, что наша диктатура епископа и его прихвостней. Я тоже дезертировал и ушел в этот город. И дернул меня черт вернуться сюда. Хотел брательника с собой забрать. Вот меня и повязали А братишка на полях цепями звенит.

– Как же вы тут живете при таких порядках? – ужаснулась Юлька.

– А так и живем, – ответил Влад. – Одни в цепях, другие в вечном страхе. А епископ со своими блюдолизами жируют, сидя на наших шеях. Ничего, им недолго веселиться осталось.

– Почему? – спросил Вовка.

– Почему-почему, – передразнил его Влад. – Потому. Слишком много знать хочешь. Скоро сами все увидите. А между прочим, славную драку вы вчера устроили на Храмовой улице. Лохматых до сих пор утихомирить не могут.

– Есть охота, – пожаловался Вовка. – Когда тут кормят?

– Размечтался, – усмехнулся Влад. – Посмотри на этих доходяг. Думаешь, они от хорошей жизни так усохли? Кормят только каторжников потому, что они работают. А в тюряге это излишняя роскошь. Нас сюда засадили, чтобы мы подохли.

Ребята переглянулись.

– Надо что-то делать, – сказала Юлька.

– Бежать отсюда, вот, что надо делать, – ответил Вовка.

Влад покачал головой.

– Это невозможно. Из этих застенков не сбежишь.

– Почему? Подманим охранника к решетке и вырубим.

Влад снова покачал головой.

– Это ничего не даст. У этих парней все равно нет ключей.

– Зато у них есть бластеры, – не сдавался Вовка.

– Ты говоришь о солнечных лучах?

– Ну да, те штуки, что они носят в кобурах. Ими можно перерезать замок.

– Даже не думай об этом, парень. Тут и поумней тебя решетку грызли. Эти парни не купятся. Хоть заорись, они к решетке не подойдут. Так что придется вам ждать, пока… В общем, просто ждите.

Ребята абсолютно не поняли, чего такого они должны ждать, но переспрашивать не стали. В этот день никто из тюремного начальства так о них и не вспомнил и время прошло в томительном ожидании неизвестности.

Утром следующего дня узников разбудил странный гул. Откуда-то из-под земли шла слабая вибрация, стены тюрьмы мелко дрожали. Сверху посыпались песок и мелкие камешки.

– Вот черт! – прохрипел Влад. – Держитесь ближе к стенам, земляки.

– Что это? – встревожился Вовка. – Землетрясение?

– Хуже.

С потолка сорвался каменный блок и рухнул вниз, раздавив ногу одному из узников. Началась суматоха, все здание тюрьмы наполнилась криками ужаса. Вибрация усилилась. Плиты пола вздыбились, из разверзнувшейся дыры показалось нечто.

– Кто это?! – взвизгнула Юлька.

– Черви, – прохрипел Влад. – Видел я раньше этих тварей, но в городе они никогда не появлялись.

– Ни фига себе, червячки тут у вас! – воскликнул Вовка.

Огромное существо рывком продвинулось вперед, раздвигая каменные плиты пола. Рядом показался еще один гигант, потом появились еще двое. Словно повинуясь неведомому зову, они ломились куда-то вперед, не замечая ничего вокруг и растирая в кашу попавшихся на пути людей. Исполинские туши снесли решетку и часть внутренней стены и скрылись в глубине здания, сея хаос и панику.

Влад схватил обоих ребят за шиворот и отлепил их от стены.

– Валим отсюда! – крикнул он. – Пока эта халупа не развалилась к чертовой матери.

Он что-то крикнул узникам на серебряном языке. Заключенные толпой бросились к пролому в стене.

Охранники недолго пребывали в растерянности от внезапного появления подземных гигантов и попытались усмирить освободившихся узников. По всему зданию полуразрушенной тюрьмы закипела отчаянная схватка.

– Эх, рано! Рано! – орал Влад, размахивая клинком, отнятым у охранника. – Наши могут не сообразить.

– Кто это, «наши»? – поинтересовался Вовка.

– Не твое дело. Держитесь рядом, шпингалеты, надо пробиться к выходу.

Несмотря на жажду свободы, изможденные узники не могли противостоять немногочисленным, но здоровым и вооруженным охранникам. Воздух с шипением прорезали яркие лучи, все больше мятежников оставались неподвижно лежать среди развороченных камней, распространяя запах горелого мяса.

Когда уже казалось, что стихийный бунт будет неминуемо подавлен, узники неожиданно получили помощь снаружи. Несколько десятков вооруженных людей ворвались в здание тюрьмы, напав на охрану с тыла. Вскоре бой закончился, последние солдаты предпочли сдать оружие.

Сквозь ликующую толпу к Владу пробился чернокожий великан и быстро заговорил на серебряном языке. Влад так же быстро начал отвечать. По его тону можно было понять, что он отдает приказы. К ним подбегали люди и, выслушав одноглазого, так же быстро убегали.

– Вот вы где! – услышали ребята знакомый голос.

Обернувшись, они увидели Чертогонова, который пробивался к ним сквозь толпу, прихрамывая на правую ногу.