Вспомнив, в каком виде мы бросили библиотеку, я поднялась из-за стола.

— Пожалуйста, допивайте спокойно свой кофе, сейчас поведём вас на каторжные работы.

Если бы он подозрительно поинтересовался, куда это я иду, оставив их за столом, не моргнув глазом ответила бы: «В туалет». К счастью, у него хватило такта не задавать глупых вопросов. Крыська продержит его за столом сколько потребуется, в этом я не сомневалась.

А мне надо было привести в порядок наше рабочее место. Я быстренько сгребла с библиотечного стола пожелтевшие бумаги, а соколиный шедевр сунула на полку в уже просмотренной части библиотеки. Теперь все будто бы в порядке. Интересно, к чему приведёт помощь американца? Наверняка, настаивая на ней, Кристина что-то имела в виду, было у неё какое-то соображение.

Этим соображением она поделилась со мной уже поздним вечером, когда мы остались одни. На всякий случай мы не стали говорить по-польски. Мало ли что, а вдруг этот посланец далёкой Америки владеет нашим родным языком? Ведь не исключено, что его матушка проживала в хатке-развалюшке где-нибудь под Новым Таргом. Чем черт не шутит!

В качестве носильщика посланец вполне себя оправдал. В соответствии с нашими указаниями снимал с полок, клал на стол и расставлял обратно тяжеленные тома. И даже не вспотел! Работали мы на редкость продуктивно, в весьма приятной обстановке, лекарственных заметок было немного, корреспонденции вовсе не встречалось, так что к вечеру мы добрались до последнего куска стены.

Боясь сбить трудовой ритм, мы не стали обедать, а вот к ужину помощника пригласили. Тут я не преминула заострить внимание на нужном аспекте.

— Ну вот, сами убедились, какие в библиотеке ценности. Своими руками такие раритеты таскали, за которые в своё время можно было купить три деревни. Ну как можно такое продавать гуртом? Разве что нужда заставит, но мы пока нужды не испытываем.

— Вы правы, — согласился гость. — Свяжусь с боссом; возможно, он от кое-чего откажется.

Крыська не преминула вставить свои три гроша:

— И обратите внимание на вино, которое пьёте. Уверяю вас, такого больше нигде на свете не найдёте. А оно наше, тутошнее. С наших виноградников, понятно? — И безжалостно добавила:

— Пейте, пейте, пользуйтесь случаем, больше не получите, потому как нам его жалко, сами намерены выпить. И я категорически против его продажи!

Посланец лишь покосился на неё и промолчал. Как-то его, разумеется, звали, этого посланца, он ведь представился, да я не запомнила. По мнению Крыськи, имя его было Хьюстон, но, думаю, она что-то путает, ведь это то ли название улицы, то ли отеля, то ли газеты, то ли ещё что, но только не имя.

Сомнительный Хьюстон пообещал пересмотреть вопрос с покупкой замка и ушёл. Наконец мы могли поговорить свободно.

— Сколько же, интересно, стоит этот проклятый алмаз, если американец платит такие деньги? — вслух размышляла Крыська. — Ведь не может же стоить десятки миллионов? А вдруг миллиарды?

— Не забывай, он уникальный, самый большой в мире! Что же касается цены — понятия не имею. Надо будет при случае поинтересоваться в Париже, почём там крупные алмазы. Теперь говори, зачем тебе понадобилась его помощь в библиотеке?

— А что, скажешь, плохая мысль? Паренёк работящий, вон как с ним легко пошло дело. А мне хотелось приглядеться к нему, понаблюдать, как станет себя вести. Начнёт разнюхивать, совать нос куда не следует…

— Ну и…

— Ну и в самом деле совал нос, хотя и умеренно. Книги просматривал внимательно, заглядывал под переплёты, полки прощупывал и тому подобное. Так что я считаю — дело нечистое, надо держать ухо востро.

Я кивнула, полностью разделяя её точку зрения. Разговор мы вели на застеклённой веранде, которая являлась как бы продолжением столовой. С веранды можно было спуститься прямо в парк. Газон у веранды освещали фонари, а окружавшие лужайку кусты росли на порядочном расстоянии, так что подслушать нас было невозможно. Разве что мы стали бы специально громко кричать.

Кричать мы не собирались, беседовали вполголоса.

— Видишь, он не оставил визитной карточки, — заметила Кристина. — А если он и в самом деле представляет здесь своего босса, ни разу этого босса не назвал, только «босс».

— Полагаю, купчую на замок он оформил бы по всем правилам, — высказала я своё мнение. — Только вот расплатился бы фальшивыми банкнотами. Или поддельным банковским чеком.

Кристина возразила:

— Чеком платить опасно, мы ещё до подписания купчей могли бы проверить.

— А банкноты? Но раз мы такие легкомысленные в финансовых вопросах, мог понадеяться, что не проверим. И все равно я настаиваю на фальшивой наличности, чек для него опасен, банк стал бы его разыскивать.

Кристина не сразу возразила. Помолчала, подумала. Потом высказала предположение:

— Наверняка он что-нибудь бы придумал. Замок наш ему нужен как рыбке зонтик. Для него главное — возможность поискать алмаз. И пусть потом мы и банк вывели бы его на чистую воду, он успел бы за это время обыскать замок и смыться с найденным алмазом. А там ищи ветра в поле.

— По-твоему, замок возвращается к нам, да ещё он теряет пять миллионов долларов наличными? Не слишком ли дорогая цена за алмаз?

— Да что теряет? Ну, ты даёшь! Фальшивые доллары?

— А, ну да, я забыла…

Опять помолчали. Кристина задумчиво произнесла:

— Сдаётся мне, он хотел бы разыскать в замке именно то, что мы с тобой уже обнаружили: дневник прабабки, переписку предков, другие бумаги, которые помогут напасть на след алмаза. Хотя не исключаю, что в отличие от нас уверен — алмаз спрятан где-то в замке. Признаюсь, это меня как раз и тревожит. Мы с тобой мотаемся по всей Европе, а должны бы как следует поискать в замке, не исключено, он и в самом деле здесь.

— Тогда прабабка Каролина написала бы об этом прямо.

— Она же намекала на это, не так ли?

— Вот именно, одни намёки. А в таком случае указала бы на место, где искать алмаз. Нет, думаю, она и сама не знала, где он.

— Тем более!

— Что «тем более»?

— Может быть где угодно! Ведь Юстина могла его найти, а прабабка Клементина запрятать куда подальше… Или сама Юстина запрятала без участия Клементины, уже после её смерти.

— И родной внучке ни словом не обмолвилась?

— Судя по тому, что говорила бабушка Людвика, её матушка Каролина была малость того… ну как бы поточнее выразиться… в общем, от Каролины можно было всего ожидать. Нет, я уверена — или алмаз где-то в замке, или точные сведения о нем!

— И значит, одно из двух и намерен обнаружить в замке наш трудяга Хьюстон?

Вот так! И получается, что независимо от того, найдём ли мы алмаз или не найдём, удастся ли нам потом продать замок или не удастся и придётся платить французские налоги, все равно замка мы продать сейчас не имеем права! Потом до конца наших дней станем мучиться, упрекая себя, не сделали ли грандиозной глупости.

И я решилась наконец поделиться с сестрой соображением, которое уже долгое время не давало мне покоя.

— Вот смотри, Крыська, как получается. Обрати внимание на такой факт: в нашем роду из поколения в поколение бабы только и делают, что откалывают одну глупость за другой. А из-за чего? Из-за мужиков. Заметила? Просто какое-то проклятие над нами тяготеет. Или из-за мужчин, или ради них. Начиная с Арабеллы. Ведь она стибрила из храма Великий Алмаз главным образом для того, чтобы подложить свинью своему супругу. И возможно, ради того мужчины, которого любила. Пошли дальше. Клементина. Хотя насчёт Клементины мы не располагаем конкретными уликами, поэтому давай сразу перейдём к её наследнице Юстине. Ведь она только делала вид, будто ищет алмаз, а на самом деле в Англию поехала лишь ради прадеда нашего, Джека. Ведь об этом в её письме между строк яснее ясного читается. И наконец, мы с тобой…

Крыська даже подпрыгнула в своём кресле.

— А что, ты тоже? Ведь ничего не говорила. У тебя кто-то есть? Кто он?

Я вздохнула.