— Да ладно, я почти и не обжегся. — Иван засмеялся. — Отдаю должное, конечно, твоей фантазии, но я таких чудес на дню десяток придумаю.

— Хорошо. Тогда посмотри на мои ноги.

— А что с ними?

— Ты посмотри.

Иван опустил взгляд. Ноги, как ноги. В джинсах и довольно приличных кроссовках… Разве что… Блин!

Кроссовки стояли не на асфальте, а на воздухе, сантиметрах в 10 над тротуаром.

— А, — сказал Иван и перевел взгляд на свои ноги.

Очнулся он, лежа на лавочке. Али стоял над ним и озабоченно обмахивал его несвежей, видимо на этой же лавочке найденной газетой.

— Э-э…

— Погоди, полежи еще…

— А что…

— Я еще не закончил.

— Что не закончил? — Иван резко распрямился и сел. — Чего ты не закончил?!

Он оттолкнул склонившегося над ним приятеля и твердо, специально проконтролировав процесс взглядом, встал на землю.

— Так, — сказал он. — Чудес хватит. Мне нравится, когда я твердо стою на ногах и сам решаю, что и как мне делать. Понятно?

— Да.

— Тогда пошли домой. Я хочу домой.

— Прямо сразу или все-таки на метро?

— Если ты не заткнешься, я тебя ударю.

— Значит, на метро, — хладнокровно подвел итог Али.

Всю дорогу пока добирались до метро и потом, в вагоне, Иван мрачно молчал и отворачивался. Да и дома сначала с видом зомби ушагал в свою комнату, так что Али с полчаса просидел в зале, прислушиваясь к тому, как звучат в тишине квартиры Ивановы нескончаемые шаги.

Потом дверь резко распахнулась, мальчишка с решительным видом вышел и остановился перед терпеливым приятелем.

— Так значит это ты тот живой бог, о котором говорил Егор Николаевич?

— Я человек, — отказался Али, отодвигаясь насколько позволила спинка дивана.

— Ну да. По воде ходишь, по воздуху летаешь…

— Ты сядь. А то ты так прожигаешь меня взглядом, что жутко становится.

— А ты можешь чего-то бояться?

— Конечно, я же человек…

— А как же тогда твои фокусы? Или что это было? Гипноз?

Али сделал рукой жест, предлагающий садиться, и дождался, пока взъерошенный Иван смирился и принял, наконец, сидячее положение.

— Знаешь ли ты, — подчеркнуто медленно и спокойно произнес потомок Магомета, — что согласно Библии, человек был создан по образу и подобию божьему?

— Знаю. И что?

— Надеюсь, ты понимаешь, что речь идет не о внешнем сходстве?

Иван моргнул. Страстный огонь, пылавший в его глазах, слегка пригас, освобождая кусочек сознания для размышлений.

— Так погоди… Ну да, разумеется, трудно представить, что Бог — Творец вселенной и основа основ всего мироздания, имеет две руки, две ноги и в целом выглядит, как человек.

Иван даже коротко хохотнул, так забавна показалась ему эта мысль.

— Значит, речь идет не о внешности, — подчеркнул Али главную идею.

— Ага. Ты хочешь сказать, что человек подобен богу по сути. То есть по своим возможностям. Ты хочешь сказать, что бог-творец по образу своему и подобию создал человека-творца.

— Вот.

Иван глубоко задумался. Он не находил в открывшейся ему истине логической ошибки. Напротив, все говорило ему, что все так и есть, и иначе быть не может. Но с другой стороны…

— Погоди, — сказал он и снова надолго замолчал, опустив голову. — Но тогда все люди должны обладать такими свойствами. В смысле божественными.

— Правильно.

— Но это же не так.

— Гм-м… — сказал Али. — Вот ты сейчас не бежишь. Означает ли это, что ты не способен бегать?

— Ага. Ты имеешь в виду, что божественные возможности имеются в каждом человеке потенциально. Но он о них не знает и потому не использует. Правильно понял?

— Да.

— А если об этом рассказать?

— Люди машинной цивилизации слишком заняты своими делами, чтобы что-то услышать. Им некогда.

— А если показать? Много-много раз, чтобы заметили?..

— Ты забыл чем закончились проповеди Христа?

— Блин. И что, вообще ничего сделать нельзя?

— Кое-что можно.

— Ага, — воспрянул Иван. — Уже лучше. А то какое-то совсем хреновое всемогущество у тебя получается. Ну давай говори, не томи!

— Как ты знаешь, у каждого человека есть свое предназначение.

— Да-а?

— Но ты же не думаешь, что случайно появился на свет именно в свое время и именно у своих родителей?

— М-м… Я как-то об этом не задумывался.

— Ну так задумайся.

— Нет, а чё? Это реально не случайность?

Али в ответ только возвел глаза к небу. Как бы извиняясь перед Аллахом за бестолковость собеседника.

— Ну ладно-ладно, — замахал руками Иван, — допустим я поверил про предназначение. И что?

— А то, что творческие, то есть божественные возможности человека лучше всего проявляются именно тогда, когда он следует своему предназначению.

— Нормально. Значит осталось всего-ничего — выяснить свое божественное предназначение. И как это делается? Прямой запрос в небесную канцелярию?

Али попытался что-то ответить, но развеселившийся Иван не дал ему слова молвить.

— Стой, — сказал он, — вот ты такой умный, и папа у тебя учитель. Значит свое предназначение ты знаешь, верно?

— Знаю, — спокойно ответил Али.

— Ни хрена себе. — Такого Иван не ждал. Честно говоря, думал просто пошутить, поприкалываться…А тут вон что.

Он озадаченно сел. И полез пятерней в затылок.

— Хм-м… И как ты это узнал?

— В глубине души это знает каждый. А для самых непонятливых есть Учитель. Мне, например, о моем предназначении сказал отец.

— То есть ты бестолковый, — уточнил Ваня.

— Так же как и ты.

Замечание было справедливым, так что Иван только засопел. Но долго сдерживать любопытство было не в его правилах.

— Ну так не жмись, расскажи о предназначении. Или это тайна?

— Не тайна. — Тут Али встал и отошел к окну. — Мое предназначение быть наставником и хранителем.

— Нормальный ход. А хранителем чего? Надеюсь, каких-нибудь тайных знаний или сокровищ?

— Угадал. Меня послали сюда специально, чтобы я стал хранителем для тебя.

От неожиданности Иван два раза моргнул, потом расхохотался и заорал восторженно:

— Ну ты и гонишь!

Он соскочил с дивана и запрыгал по комнате.

— Хранителем меня! Ха! Нормально! Особенно, если учесть, что я за него дерусь. Хорош хранитель!

Али, никак не проявляя нетерпения, молча ждал, пока Иван проорется. И тот, надо отдать должное, достаточно быстро уловил токи этого молчаливого ожидания и замолчал.

— Так, погоди.

Он медленно подошел к дивану, сел и, внимательно взглянув на приятеля, принялся рассуждать:

— Ага. Мы говорили о том, что человек создан по образу и подобию божьему и, следовательно, обладает божественными возможностями. Я — человек, значит, следуя формальной логике, я тоже этими возможностями обладаю.

— Соображаешь.

— Пойдем дальше. Ты ходишь по воде и умеешь летать, значит потенциально я тоже способен все это делать. Так?

— Не просто способен, ты все это уже делал. Причем не потенциально.

— Не сбивай меня, — Иван потер лоб и продолжил. — Ты старше меня, ты — продвинутый… В смысле просветленный. И заявляешь, что прислан специально ради меня.

— Правильно.

— Выходит, что мое предназначение более важное.

— Верно.

— Но в таком случае кто же я?

Повисло молчание.

Потом Али слабо улыбнулся и сказал:

— Все по настоящему глубокие истины, как правило, лежат на самой поверхности. Люди не замечают их только потому, что думают в другую сторону.

— Но не хочешь же ты сказать… — Иван встал. — Не хочешь же ты… что я в самом деле…

— Да.

Али распрямился и твердо поглядел Ивану прямо в глаза.

— И мне ничего не нужно говорить для того, чтобы ты это понял. Ты просто вспомни историю своих предков: отца, деда, прадеда…

Иван отшатнулся.

— Нет.

Али печально вздохнул и отвернулся к окну.

— Христос в Гефсиманском саду тоже молил: «Да минует меня чаша сия», — тихо прошептал он.