Глубже, глубже… До дна оставалось совсем немного, и Аделла подняла над головой руки, чтобы ускорить свой полет. Длинные волосы струились у нее над головой, изо рта время от времени вырывались вереницы мелких пузырьков, однако воздуха в легких оставалось еще много. Сердце застучало сильнее, но это было, скорее, от переполнявшей душу аки радости, которую она испытывала каждый раз, когда попадала в подводное царство.

Вдруг ноги Аделлы коснулись твердой почвы — она достигла дна. Здесь было гораздо прохладнее, чем наверху, однако холода девушка не чувствовала. Откуда-то далеко вверху лился мягкий рассеянньй свет, словно это светила бледная луна, скрывшаяся за н плотным облаком. Босые ступни аки слегка погружались в мягкий песок, но это нисколько не мешало ей идти. Сделав несколько шагов, Аделла увидела небольшую подводную скалу, густо покрытую все время шевелившимися водорослями, а возле нее — довольно крупную раковину. Сборки ее были плотно сжаты, но опыт подсказал девушке, что раковина не пустая. Аккуратно подняв находку, она положила ее в сетку.

Еще пара шагов — и снова зоркие глаза рассмотрели желанную добычу. Потом еще одну, еще… Скоро уже шесть раковин лежали в сетке, приятно оттягивая ее. Вот это удача! Аделла засмеялась бы от восторга, если бы могла. И тут она почувствовала, что запас воздуха почти истощился. Странно, но она совсем не думала об этом. Быстрым и точным движением аки перерезала веревки, крепившие к ее ногам камни, прижала руки к бокам и быстро, словно стрела, выпущенная умелым и сильным воином, устремилась наверх, прорезая воду, распугивая стайки рыб.

Вода становилась все светлее и светлее, призрачный свет сменился ослепительным сиянием, и, пробив последний слой, Аделла вынырнула на поверхность совсем неподалеку от лодки. Она с наслаждением вдохнула теплый воздух и, резко взмахивая руками, поплыла вперед. Еще через пару мгновений она уже достигла борта и, уцепившись за протянутую Хакканом руку, забралась внутрь.

Тяжело дыша, аки показала своему спутнику сетку, затем, распустив завязки, вывалила ее содержимое на дно лодки. Старик довольно хмыкнул и принялся помогать Аделле раскрывать створки раковин. В пульсирующей нежно-розовой мякоти первой же раковины оказалась чудесная нежно-голубая жемчужина, во второй — белая. Довольная ныряльщица счастливо рассмеялась, но тут же нахмурилась: третья и четвертая раковины были пустыми. Но зато пятая и шестая!.. В пятой лежало истинное сокровище, редчайшее чудо — черная жемчужина, крупная, идеально круглая, а содержимое последней раковины восхитило Аделлу так, что она не удержалась и завопила от счастья. В шестой раковине скрывались две темно-синие жемчужины. Две! Это была удивительная удача, знак, который все аки расценивали как особую милость морских божеств.

— Ты посмотри, старик! — захлебываясь от восторга, вскричала девушка. — Ты посмотри!

Хаккан держал добычу на раскрытой ладони и любовался ее потрясающей красотой. — Нет, я буду нырять снова! — воскликнула Аделла. — Это благоприятный знак!

— Будешь, будешь, — кивнул Хаккан. — Но позже. Отдохни как следует.

— Как они великолепны! — не унималась аки.

— Да… — протянул старик. — А сколько с ними связано удивительных историй…

Аделла затихла, понимая, что сейчас может услышать один из необыкновенных рассказов, которыми славился Хаккан.

— Таких удивительных что не сразу и поверишь, что такое вообще могло случиться, — добавил он и замолчал.

Аделла тоже не произносила ни слова, боясь, что старик передумает и не расскажет ей ничего. Но бывший ловец жемчуга задумался так глубоко, что его юная спутница в конце концов не выдержала

— Может, ты расскажешь…

Хаккан внимательно посмотрел на нее и усмехнулся.

— Слышала ли ты когда-нибудь о Конане? — неожиданно спросил он.

— О Конане-киммерийце? — удивилась Аделла. — Да кто же о нем не слышал? Но при чем тут жемчуг?

Не обращая внимания на ее вопросы, старик снова улыбнулся, долго смотрел вдаль я наконец заговорил:

— Это было очень давно. С тех пор прошло более двух десятков лет. Ты тогда и на свет-то не появилась, а я, глупый искатель приключений, хоть и знал о Жемчужных островах, но не бывал еще тут ни разу…

Конан стоял на вершине облепленного водорослями громадного валуна, о который со страшным грохотом бились высокие волны, распадавшиеся от удара на тысячи крохотных брызг. Они сверкали и искрились в лучах солнца, медленно поднимавшегося над морем, и в их волшебном сиянии валун выглядел огромным призраком, вынырнувшим из морских глубин. Только что киммериец пережил одно из самых удивительных приключений в своей жизни, настолько походившее на кошмарный сон, что Конан сам себе и то верил с трудом. Он понимал, что если и расскажет кому-либо обо всем случившемся, то очень и очень не скоро, ибо любой слушатель, конечно же, обвинит его в сумасшествии.

Вскинув над головой согнутую в локте руку, чтобы отражавшиеся от воды солнечные лучи не били по глазам, варвар пристально вглядывался в горизонт, где плавно покачивался на волнах едва доступный взору корабль. Он медленно приближался, и вскоре стало ясно, что это галера. «Ильбарс», на котором плыл Конан, попал в бурю и разбился об эти скалы, но киммериец надеялся, что две другие галеры, сопровождавшие погибшее судно, спаслись и теперь разыскивают тех, кто остался в живых. Галера подошла еще ближе, еще… Так и есть. «Ксапур»! Слава всем Светлым богам! Он снова спасен. Жизнь продолжается.

С галеры заметили человека, стоявшего на камне, и до Конана донеслись отголоски восторженных криков. Несколько воинов сотни Синих Тюрбанов, находившихся на борту, Воздели над головами руки и что-то радостно вопили, потрясая оружием. Конан замахал руками в ответ, ловко, словно ящерица, спустился по почти отвесному склону, прыгнул в моду и поплыл навстречу галере.

Вскоре он уже поднимался на борт, стряхивая с длинных волос соленые брызги и счастливо улыбаясь, глядя в знакомые приветливые лица. Окружившую его толпу раздвинул широкоплечий коренастый мужчина с пронзительными темно-карими глазами. Он положил на плечи Конана тяжелые сильные руки, мощные мускулы которых вполне могли поспорить с великолепными мускулами киммерийца, и, явно предчувствуя ответ, спросил:

— А где остальные?

Варвар показал на обломки «Ильбарса», разбросанные по скалам:

— На дне.

— И Кер Вардан?

Конан молча кивнул, понимая, насколько Салиду, кормчему «Ксапура», тяжело слышать о гибели друга, и искрение разделяя его горе.

— Глазам своим не верю! Тебя и Драконьи Челюсти не пережевали! — послышалось из толпы, и к варвару шагнул Талаи — сотник Синих Тюрбанов. Он окинул киммерийца долгим взглядом, а затем вздохнул: — Что ж, хоть один жив, и то ладно. — Потом улыбнулся и добавил: — Один-то один, зато какой!

Конана теребили, тормошили, расспрашивали. Сотня Ги них Тюрбанов, славившаяся удивительной сплоченностью, направлялась в Шандарат на трех разных галерах, которые, попав в жуткую бурю, потеряли друг друга из вида. «Ильбарс», как только что выяснили те, кто плыл на «Ксапуре», погиб, а о судьбе «Ветра Акита» пока ничего было не известно, поэтому-то воины и спешили выяснить, что ведомо киммерийцу, чтобы знать наверняка, справлять по своим друзьям тризну или надеяться, что боги смилостивились над ними. Конан долго рассказывал о гибели своей галеры, но в конце концов рассердился и рявкнул:

— Хорошо же вы встречаете того, кто одной ногой ступил на Серые Равнины! А где увесистый кусок мяса и выпивка?

— Как где? — отозвался один из воинов. — В каюте.

— Так чего же мы ждем? — воскликнул варвар и поспешил вниз по трапу туда, где ему было приготовлено обильное угощение, о котором давно тосковала его бездонная утроба.

Буйное пиршество длилось долго, пока наконец все не уснули, кто прямо на столе, лицом в лужице пролитого вина, кто под лавкой, кто под столом. На всей галере не выпил ни капли лишь кормчий. Это был закаленный морской волк, свято соблюдавший правила, которые подсказал ему солидный опыт мореплавания. Команда и гребцы получили свою долю угощения, но весьма скудную. Сыты они, конечно, были, но зато нисколько не кривя душой вполне могли бы пожаловаться на жажду. Однако никто не роптал, прекрасно зная, что, стоит достичь порта, и они наверстают упущенное с лихвой.