Там, на дне котловины, чуть в стороне от осыпи виднелось какое-то ажурное сооружение из блестящего на солнце металла. Алихун вдруг спохватился, стремительно обернулся и быстро подошел к магу. Тяжело дыша после напряженного поединка, он умелыми движениями выкрутил магу руки и связал их ему за спиной. Потом обшарил одежду и собрал все предметы с тела колдуна: кошелек и кольца, амулет на веревочке и кисет с травами, какие-то предметы непонятного назначения. Собрал все это в свой мешок, который достал из-за пазухи, завязал и только тогда начал разговор:

— Ну что, мятежник? Думал, что сможешь уйти от карающей руки власти? Нет, не надейся! И жезл мы достанем, не сомневайся.

— Если вы его достанете, то достанете свою смерть, — ответил маг. Он страдал от боли: видимо, при падении отбил себе внутренности или сломал кости. Ему было плохо, но страха не было в его словах.

— Смерть? Вот как? Ты уверен? Ну ничего, по дожди. Мы достанем жезл и побеседуем с тобой. Ты нам все расскажешь.

Алихун вернулся к обрыву и стал рассматривать возможность спуска.

— Взгляни-ка, киммериец, — сказал он, показывая вниз, — тут, похоже, не раз уже спускались?

Конан посмотрел и признал:

— Да, ходили здесь. По веревке можно спуститься на осыпь, а потом по краю осторожно пройти до самого дна котловины.

— Так, значит, нужна веревка. Сейчас поищу. Он выпотрошил мешок мага и нашел большой моток.

— Ну что, киммериец, — спросил он, — сходишь вниз?

Конан задумался. Ему не нравилась эта котловина, ему не нравились слова мага.

— Нет, — ответил он. — Сходи сам, я тебя потом вытащу.

— Вылезти я и сам вылезу, — возразил Алихун. Он явно не хотел оставлять Конана наверху, но и завладеть жезлом стремился любой ценой. Его лицо исказилось злой гримасой.

— Ладно, — решил он. — Подстрахуй меня и покарауль мага. Но имей в виду, если ты вернешься в Султанапур без меня, визирь тебе не поверит.

Алихун быстро спустился по веревке до осыпи, а там двинулся вниз медленно и осторожно. Падать с груды камней было бы весьма опасно…

Конан отошел к магу и сейчас только разглядел его. Это был мужчина лет тридцати, с лицом, не искаженным гордостью за свое могущество и властолюбием.

— Что же ты? — спросил киммериец. — Как сидеть в башне и жечь людей огненными стрелами, так был велик и славен? А сейчас, лишившись силы, стал пугать нас пустыми угрозами?

— Вовсе не пустыми, — возразил маг. — Смерть поразит каждого, кто спускается в эту котловину.

— Но ведь спускались же туда люди…

— Ты видел сооружение на дне котловины?

— Видел. И что?

Несколько лет назад я был в учениках у великого мага Аль-Мутаби. И он рассказал мне, как в этих горах наблюдал он битву Покровителя Огня с темными дэвами. Поражал он их священным огнем, без промаха разил и без пощады. Воздух кипел от огненных разрядов, и скалы содрогались от предсмертных воплей дэвов. Но и дэвы, наделенные от своего повелителя Аримана великой силой, обрушивались на Покровителя Огня с ударами страшной мощи. Отражал он их удары и сдерживал неистовый натиск, но оказалось их слишком много. Треснула сверкающая оболочка небесной виманы, потеряла вимана свою скорость ветра, не стал успевать ускользать из-под стремительных ударов дэвов Покровитель Огня, и попытался он уйти в высшие небесные сферы. Но уже вцепились в небесную виману полчища дэвов, наклонилась вимана и, объятая пламенем, рухнула в эту котловину. Пришлось Покровите лю Огня уходить в высшие сферы путями богов, бросив разбитую виману, а дэвы, уцелевшие в битве, поселились в здешних скалах. Копают они там подземные ходы, в надежде вернуться к своему повелителю, а на поверхность выходят очень редко…

— И каким же образом это связано с твоей магией?

— С моей магией? Честно говоря, сам я — очень слабый маг. Я немного могу управлять погодой на небольшом пространстве… И больше ничего.

— А огненные стрелы?! — возмутился Конан.

— Так я же и говорю. Мой учитель с несколькими помощниками спустился в котловину и осмотрел небесную виману. Он нашел там жезл, который посылает огненные стрелы, и большую коробку, которую он определил как источник движущей силы виманы. Они подняли добычу наверх и принесли в обитель Аль-Мутаби. Но вскоре оказалось, что источник силы небесной виманы поражает людей неизлечимой болезнью. Даже тот, кто не прикасался к вимане, а только жил в помещении рядом с ней, заболевал. Перед смертью учитель потребовал, чтобы я вернул все взятое с виманы обратно. Обитель наша, вследствие смерти многих учеников и слуг, стремительно приходила в упадок. Все способы лечения, которые предпринял учитель, не спасли его, а только отсрочили его смерть. Не помогли даже великие познания и могущество. Что делать! Я похоронил учителя, на последние деньги купил четырех рабов и отправился сюда. Мы сбросили ящик с виманы в пропасть, и он разбился при падении. С тех пор смерть ждет каждого, кто спустится в котловину. Я предупредил, об этом жителей предгорных селений.

— Что же ты не сказал нам об этом сразу?

— Оттого, что я хочу умереть, зная, что палач моего народа тоже нашел свою смерть! — твердо ответил маг.

— Алихун?

— Это злобный выродок! Он силен и смел, но это кровожадное чудовище! Я вижу, ты наемник, и можешь не знать, чем знаменит твой спутник. Он убивает с удовольствием, он убивает ради удовольствия. Он убивал и мучил женщин и детей. Презренны убивающие из-за денег. Но он готов убивать и просто так. Пусть он сдохнет!

— А что же жезл? — спросил Конан. — Ты не исполнил волю учителя?

— Да, я решил, что смогу с его помощью защитить мой народ от непомерного гнета. Если бы вы не сожгли мою башню, я бы отколол предгорные провинции от власти Султанапура. Но когда мой замысел провалился, я решил все же исполнить свой долг и вернуть жезл.

Маг поперхнулся кровью, видимо, у него было пробито легкое.

— Уходи, пока цел, — сказал он. — Дай мне умереть в одиночестве.

Конан подошел к краю котловины. Внизу, в нескольких шагах от небесной виманы, лежала неподвижная фигурка Алихуна. Маг не солгал…

Конан вернулся к колдуну, быстро собрал остатки вещей в мешок, закинул его на спину и спросил:

— Могу я что-то сделать для тебя?

— Моя душа готова уйти в небесные сферы, — усмехнулся маг. — Она найдет дорогу без твоей помощи.

Конан повернулся и быстро пошел прочь. Бывало и раньше, что добыча ускользала из его рук, бывало, он терпел поражение, но редкое ощущение того, что он делал что-то неправильно, тяготило его.

Впрочем, это длилось недолго. Нет ничего лучше для исправления плохого настроения, чем тяжелая работа или трудный путь. Конан карабкался по каменным склонам, поднимаясь все выше и выше.

На перевале он оглянулся. Величественное зрелище открылось перед его глазами. Над котловиной медленно разворачивались сияющие кольца светлого стража, а вокруг нее копошились крошечные фигурки дэвов. Горы вдруг начали трястись мелкой дрожью, в воздухе поплыл низкий гул, и склоны котловины стали осыпаться, вздымая в воздух клубы пыли. Но пока пыль не скрыла все происходящее там, Конан увидел, что сияющий страж формирует осыпающиеся камни в гигантский холм, закрывая разбитую небесную виману курганом из обрушивающихся со склонов камней.

Конан подумал, что впервые он видит темные и светлые силы, объединенные одной целью.

Впрочем, ему часто приходилось встречаться с проявлениями Тьмы, но нигде и никогда не встречал он в мире светлых и добрых сил. Разве что находились союзники в борьбе с темными, но после победы они уже не были такими уж светлыми и добрыми. Есть ли такие в мире вообще?.. Конан развернулся и начал спускаться с перевала. Здесь делать ему больше было нечего.