Во святой земле, православной,
Нарожается желанное детище
У тоя ли преМудрыя Софии;
И нарекает она по имени
Свое то детище Георгий,
По прозваньицу Храброй.
Возростает Георгий Храброй
Промеж трех родных сестер,
От добра дела не отходючи,
Святым словом огражаючи,
Миру крещеному угожаючи.
Как и стал он, Георгий Храброй,
Во матёр возраст приходите,
Ум-разум сознавати,
И учал он во те поры ,
Думу крепкую оповедати
Своей родимой матушке,
А и ей ли, премудрой Софии:
«Соизволь, родимая матушка,
Осударыня, премудрая София,
Ехать мне ко земле светло-Русской
Утверждать веры христианские».
И дает ему родимая матушка,
Она ли, осударыня премудрая София,
Свое благословение великое:
Ехать ко той земле светло-Русской,
Утверждать веры христианские.
Едет он, Георгий Храброй,
Ко той земле светло-Русской,
От востока до запада поезжаючи,
Святую веру утверждаючи,
Бесерменскую веру побеждаючи.
Наезжает он, Георгий Храброй,
На те леса, на темные,
На те леса, на дремучие;
Хочет он, Георгий, туто проехати,
Хочет он, Храброй, туто проторити:
Нельзя Георгию туто проехати,
Нельзя Храброму туто подумати.
И Георгий Храброй проглаголует:
«Ой вы, леса, леса темные!
Ой вы, леса, леса дремучие!
Зарбститеся, леса темные,
По всей земле светло-Русской,
Раскиньтеся, леса дремучие,
По крутым горам, по высокиим,
По божьему все веленью,
По Георгиеву все молению,
По его слову, Георгиеву,
По его ли, Храброго, моленью!»
Зарастали леса темные
По святой земле светло-Русской,
Раскидалися леса дремучие
По крутым горам, по высокиим.
Наезжает он, Георгий Храброй,
На те горы, на высокие,
На те холмы на широкие;
Хочет он, Георгий, туто проехати,
Хочет он, Храброй, туто проторити;
Нельзя Георгию туто проехати,
Нельзя Храброму туто подумати
И Георгий Храброй проглаголует:
«Ой вы, горы, горы высокие!
Ой вы, холмы, холмы широкие!
Рассыптеся, горы высокие,
По всей земле светло-Русской,
Становитесь, холмы широкие,
По степям, полям зеленыим,
По божьему все велению,
По Георгиеву все молению!»
По его ли слову, Георгиеву,
По его ли, Храброго, молению,
Рассыпалися горы высокие
По всей земле светло-Русской,
Становилися холмы широкие
По степям, полям зеленыим.
Наезжает он, Георгий Храброй,
На те моря, на глубокие,
На те реки, на широкие;
Хочет он, Георгий, туто проехати,
Хочет он, Храброй, туто проторити:
Нельзя Георгию туто проехати,
Нельзя Храброму туто подумати.
И Георгий Храброй проглаголует:
«Ой вы, моря, моря глубокие!
Ой вы, реки, реки широкие!
Потеките, моря глубокие,
По всей земле светло-Русской,
Побегите, реки широкие,
От востока да и до запада,
По божьему все велению,
По Георгиеву все молению!»
По его ли слову, Георгиеву,
По его ли, Храброго, молению,
Протекали моря глубокие
По всей земле светло-Русской,
Пробегали реки широкие
От востока да и до запада.
Наезжает он, Георгий Храброй,
На тех зверей, на могучиих,
На тех зверей, на рогатыих;
Хочет он, Георгий, туто проехати,
Хочет он, Храброй, туто проторити:
Нельзя Георгию туто проехати,
Нельзя Храброму туто подумати.
И Георгий Храброй проглаголует:
«Ой вы, звери, звери могучие!
Ой вы, звери, звери рогатые!
Заселитеся, звери могучие,
По всей земле светло-Русской,
Плодитеся, звери рогатые,
По степям, полям без числа,
По божьему все велению,
По Георгиеву все молению!»
И он, Георгий Храброй, заповедует
Всем зверям могучиим,
Всем зверям рогатыим:
«А и есть про вас на съедомое —
Во полях трава муравчата,
А и есть про вас на пойлипо —
Во реках вода студеная».
По его ли слову, Георгиеву,
По его ли, Храброго, молению,
Заселялися звери могучие
По всей земле светло-Русской;
Плодились звери могучие
По степям, полям без числа;
Они пьют, едят повеленное,
Повеленное, заповеданное
От его, Георгия Храброго.
Наезжает он, Георгий Храброй,
На то стадо, на змииное,
На то стадо, на лютое;
Хочет он, Георгий, туто проехати
Хочет он, Храброй, туто проторити.
И стадо змииное возговорит
Ко тому ли Георгию Храброму:
«А ли ты, Георгий, не ведаешь,
А ли ты, Храброй, не знаешь:
Что та земля словом заказана,
Словом заказана, заповедана.
По той земле, заповеданной,
Пеш человек не прохаживал,
На коню никто не проезживал.
Уйми ты, Георгий, своего коня ретивого,
Воротися ты, Храброй, сам назад».
Вынимал Георгий саблю острую,
Нападал Храброй на стадо змииное.
Ровно три дня и три ночи
Рубит, колет стадо змииное;
А на третий день ко вечеру
Посек, порубил стадо лютое.
Наезжает он, Георгий Храброй,
На ту землю светло-Русскую,
На те поля, реки широкие,
На те высоки терема, златоверхие.
Хочет он, Георгий, туто проехати,
Хочет он, Храброй, туто проторити.
Как и тут ли ему, Георгию,
Выходят навстречу красны девицы,
Как и тут ли ему, Храброму, проглаголуют:
«А и тебя ли мы, Георгий, дожидаючись,
Тридцать три года не вступаючи
С высока терема, златоверхого,
А и тебя ли мы, Храброго, дожидаючись,
Держим на роду велик обет:
Отдать землю светло-Русскую,
Принять от тебя веру крещеную».
Примает он, Георгий Храброй,
Ту землю светло-Русскую
Под свой велик покров,
Утверждает веру крещеную
По всей земле светло-Русской.
