— Мы с удовольствием погуляем на свадьбе, если нас пригласят,— заговорил Гарчибальд Беспалый светским тоном,— но все же хотелось бы узнать поподробней об этом колдуне-оллахе и его коварных замыслах. Чего он все-таки добивался, столь упорно стараясь заманить аквилонский отряд в Долину Волчьей Пасти?
— А я думал, это мы хотели поколотить там королевских ищеек,— проворчал киммериец.
— Ваши цели совпали, и колдун воспользовался этим,— сказал шариф.— Ему нужно было напитать землю долины кровью, дабы наполнились чаши древнего Святилища и свершился древний магический обряд, открывающий ворота, через которые могли пройти орды пиктов. Здесь, в болотах, скрывались лишь их лазутчики, а основные силы ждали наготове далеко за Черной рекой. Магические врата, видимо, есть и там, и мне страшно подумать, что могло бы случиться, если бы почтенный Гуго вовремя не разбил чаши.
Пудолапый польщено хмыкнул, не став уточнять, что мысль эта первой пришла в голову Конану.
— А зачем понадобилось устраивать ночное нападение? — спросил Пленси.
— Чтобы похитить меня и Эллис, конечно! Митра Всемилостивый, до сих пор холодный пот прошибает, как вспомню себя на спине этого чудовища... Белахместрикс, известный вам под именем Белое Ухо, был настоящим оллахом и умел оборачиваться кем угодно по своему желанию, хотя и предпочитал облик медношерстого волка. В подобном обличье он был неуязвим, если не считать глаз, чем и воспользовался наш спаситель Катль в поединке с оборотнем. Укрыв меня в тайном убежище за рухнувшей скалой (тут шариф потер запястья, на которых еще виднелись следы веревок), сей пособник темных сил, угрожая со мной расправиться, велел Эллис отправиться к аквилонцам, провести их через Темный Провал и сжечь мост.
— Но зачем? — спросил барон.
— Чтобы отрезать боссонских лучников! Наши стрелки столь искусны, что могли всадить ему стрелу в глаз с безопасного расстояния. И когда люди Нунца появились в долине, Белахместрикс понял, что пора уносить ноги...
— И атаковал нас,— проворчал Гуго.— Кстати, Беспалый, как вам удалось перебраться через пропасть? Или ты тоже не чужд колдовства и умеешь летать по воздуху?
— Мнительный ты что-то стал, Пудолапый,— усмехнулся барон.— Должен тебя разочаровать: колдовство здесь ни при чем. Для этого понадобилось всего две веревки с грузилами на конце, чтобы захлестнуть за дерево на противоположном берегу ущелья: одна выше, другая ниже. Держась руками за первую, по второй можно перейти через пропасть, если, конечно, соблюдать осторожность и не торопиться.
— Не торопиться! Да нас чуть не сожрала эта бестия, и, если бы не белый волк, взявшийся невесть откуда, словно в сказке, так бы и случилось...
— Кстата, месьоры, о сказках,— подала тут голос молчавшая до сих пор Эллис,— хотите расскажу одну, весьма занятную?
Шариф нервно заерзал и положил руку на плечо дочери:
— Уже поздно, дорогая, все устали. Пора и на покой...
— Еще не все выпито и не все съедено,— перебил его Конан, с любопытством поглядывая на девушку,— почему не послушать занимательную историю?
— Волшебную историю,— улыбнулась Эллис,— и совершенно невероятную. Слушайте. Случилось так, что в одном городе на краю земли жила некая девица, весьма пригожая собой, но своенравная и непочтительная к родителям. Она любила разгуливать по лесам в сопровождении лишь одного слуги и, конечно, попала в переплет. И спас ее некий юноша, приглянувшийся ей не столько красотой лица, сколько смелостью и независимостью нрава. Но вот беда: отец девушки был против их брака и сделал так, что юноша сей надолго исчез в дальних горах.
И тогда наша девица, желая отомстить отцу, сбежала из дома. Долго ли, коротко ли, набрела она на тайное убежище одного колдуна. То был безобидный с виду старичок, более всего любивший попивать винцо, греясь на солнышке. Он выслушал и обласкал девушку, и научил ее разным забавным штукам...
— Кхм, кхм,— шариф многозначительно покашлял и погрозил Эллис пальцем.— Ты, кажется, забываешь, что у нас в гостях прославленные суровые воины, повидавшие всякого на своем веку. Зачем тешить их детскими выдумками?
— Нет, отчего же,— сказал барон,— очень интересно.
— Каким таким штукам? — спросил Гуго, насупившись.
— Ну, например, кувыркаться через пень, в который воткнут железный нож с древними рунами на клинке,— продолжала Эллис— Девушке очень это нравилось, и она убегала в лес на каждое полнолуние. А отец, конечно, беспокоился. И даже выписал из одной южной страны лекаря, который обещал отучать девицу от пагубного пристрастна своими микстурами. Кстати, забегая вперед, скажу, что лекарь преуспел и отбыл домой с полной сумкой золота.
Одна беда: старик-колдун вовсе не был столь Безобиден, как прикидывался. Однажды среди холмов он обнаружил раненого воина, спасавшегося от погони, и оказал ему помощь. Не от чистого сердца, а по коварному расчету: умея заглядывать в будущее, колдун знал, что сей беглец, оклеветанный врагами перед лицом своего покровителя, послужит приманкой целому воинству, которое, себе на погибель, отправится в заколдованное место, чтобы напитать кровью сухую землю...
Но и колдун оказался не всеведущ: он не учел, что девушка, бывшая тогда при нем, тоже видела воина, и сердце ее больше не могло биться ровно. Нет, она не отказалась от своего суженого, но в роковое полнолуние последний раз воткнула в пень волшебный нож, чтобы прийти на помощь тому, чей образ неотступно преследовал ее во снах...
Теперь с этим покончено, и сказка близится к счастливому концу: впереди свадебный пир на две седмицы и никаких превращений!
Стало тихо, только потрескивал огонь в масляных лампах да выл за окнами ветер — шальной ветер Боссонских Топей.
— Забавная история,— нарушил молчание Пудолапый, потянувшись за очередной кружкой,— хотя я мало чего понял. Ну, колдун, ясно, пикт, Белое Ухо или как там его, раненый воин — Конан, девушка — сама Эллис... Но что это за белый волк, напавший на оллаха и показавший нам лаз под скалой, Нергал меня задери?
— Волчица,— сказал киммериец,— это белая волчица, Гуго.
Следопыт непонимающе уставился на варвара. Потом хлопнул себя по лбу.
— Ну конечно! — воскликнул он.— Так, значит...
— Значит, что история наша подошла к концу,— прервала его Эллис. — И не забывайте, месьоры, что это всего лишь сказка.
Она улыбнулась и легко тронула тонкими пальцами тугую повязку на своей левой руке.
