— Противник! — раздался громкий возглас Аглара. — Они решили сделать вылазку!

Варвар сразу повернулся в сторону Хусорта. Из ворот замка выходила колонна солдат. Впереди на вороном коне ехал их военачальник.

— Строиться в боевой порядок! — опередил дядю Алгар.

Трунсомцы и сами понимали, что им предстоит кровавая схватка. Они занимали свои привычные места, в последний раз проверяли щиты и оружие. От надежности клинков и копий будет зависеть жизнь бойца. Между тем, противник остановился. Последовала команда Дарана, и хусортцы мгновенно перестроились. Обучены и подготовлены солдаты Валена тоже неплохо. Сил у Дарана было примерно столько же, сколько и у Конана.

Военачальник подхлестнул коня, и защитники крепости устремились на врага. Расстояние быстро сокращалось. Замысел рыцаря был прост и незатейлив — опрокинуть неприятеля и прорваться к дороге на Полдень. Часть людей уйдет к Мидлэйму, а остальные вернутся в замок. Но бедняга не знал о спрятавшихся в лесу валвилцах. Когда до строя наступавших хусортцев осталось шагов четыреста, Конан махнул рукой и крикнул:

— Уфтин!

Воздух разрезал свист сотен стрел, и лошадь под Дараном споткнулась. Пробежав еще локтей двадцать, раненое животное упало. Рыцарь сумел выбраться из-под тяжелой туши и, прихрамывая, начал отходить к своей армии. Войско Дарана замерло в нерешительности. Сколько лучников прячется в чаще? Осознав свою ошибку, Даран приказал отступать.

— Надо их преследовать! — воскликнул Алгар. — Мы ворвемся в замок, главное — захватить ворота.

— Нет! — остановил юношу киммериец. — Спешить сейчас не стоит — попадем под стрелы лучников врага. У нас слишком мало сил для штурма.

Трунсомцы молчаливо наблюдали, как противник отходит к крепости. Надо отдать должное хусортцам, они забрали с собой всех раненых. В траве осталось лежать не больше тридцати мертвых тел.

— Блестящая победа, — вымолвил северянин. — Неприятель отступил, а мы не потеряли ни одного человека. Салмир, пусть погибших солдат отправят в царство мертвых, соблюдая все фессалийские обычаи. И не забудьте снять с них доспехи и накидки. Они еще пригодятся.

Не споря и не пререкаясь, трунсомцы начали строить погребальный помост. Ближе к вечеру священный огонь охватил скорбное сооружение. Варвар наблюдал, как на стенах Хусорта скопились сотни защитников крепости. Они тоже провожали в последний путь товарищей.

Отлично поработали и союзники. Валвилцы перехватили всех гонцов. Осаждающие получили в свое распоряжение шесть великолепных лошадей и четырех пленников. Вопрос воинов окончательно прояснил обстановку: два дня назад Вален получил письмо от гарана Данвила и сразу двинулся с армией к городам Мидлэйма на Полуночи провинции.

В замке осталось около тысячи солдат, поскольку нападения трунсомцев никто не ожидал. Правитель куда больше опасался ингасов — дикари наверняка уже знают о войне в Фессалии и могут вторгнуться в ослабленную провинцию. Конан не ошибся. Ксатлин ожидал удара по Мидлэйму и стягивал к месту возможного прорыва войск Селены. Самозванец будет очень удивлен случившимся.

Осажденные ждали наступления темноты. Не торопились и трунсомцы. На глазах у защитников замка они мастерили мостки, лестницы, деревянные щиты. Остаток дня прошел спокойно. Салмир выставил надежную охрану на ночь, на поле вспыхнули десятки костров. Напасть внезапно на лагерь осаждающей замок армии у противника не было ни малейшей возможности.

Как предполагал киммериец, Даран отправил к правителю нескольких гонцов. Валвилцы поймали семерых. У трех из них при обыске солдаты обнаружили письма. Военачальник сообщал гарану о сложившейся ситуации и просил помощи. Точную численность врага хусортец не указывал. По его мнению, неприятель обладал армией примерно в три тысячи бойцов, что было недалеко от истины. На всякий случай Уфтин выслал в сторону Полудня разведчиков. Они сумеют предупредить союзников об опасности задолго до подхода полков Валена. Теперь оставалось только дождаться армию Инхама. О том, что гаран Корнирстона не выполнит просьбу королевы, северянин даже думать не хотел — Селена была уверена в преданности рыцаря. Однако гаран провинции сумел удивить даже варвара. На исходе второго дня осады, когда Солар только-только коснулся краем диска верхушек деревьев, к Конану подошел вождь крусов и тихо казал:

— Вернулись мои охотники. Следом за ними движется огромное войско Инхама. Гаран решил обойти неприятеля и двигался тайными тропами.

— И когда же он будет здесь? — спросил киммериец.

— Очень скоро, — ответил валвилец.

Салмир и Алгар с тревогой смотрели на северянина. Обернувшись к рьщарям, варвар с улыбкой произнес:

— Пора встречать корнирстонцев. Похоже, что союзники совершили быстрый ночной переход. Признаться честно, я от них такой прыти не ожидал.

Альвы вызвались проводить киммерийца и рыцарей — пройдя не более полулиги, Конан услышал хруст веток и приглушенные голоса.

Среди зеленой листвы мелькнули стальные латы и черные накидки воинов Корнистона. Узнать Инхама оказалось несложно — гаран шел впереди своих солдат. Это был высокий мужчина лет сорока, мощного телосложения с длинными светлыми волосами, прямым носом, волевым, гордо вздернутым подбородком и умными, проницательными, немного печальными глазами. Следом за господином двигался оруженосец. На черной одежде воинов виднелся герб владык Корнирстона — огромная белая лилия.

Заметив трунсомцев, владыка поднял руку и остановился. Тотчас замерла вся колонна. Почтительно склонив голову, Салмир с уважением в голосе произнес:

— Мы рады приветствовать вас, Инхам.

— Представь мне своих спутников, Салмир, — вымолвил гаран, узнавший фессалийца.

— Славный рыцарь Конан, — указал на киммерийца командир полка. — Он соотечественник королевы. Именно ему Селена доверила командовать всеми войсками, и не ошиблась. Битва при Трунсоме была блестяще выиграна, а данвилцы позорно отступили.

— Наслышан, — усмехнулся корнирстонец. — Как я понимаю, юноша, стоящий позади тебя — твой племянник Алгар?

— Совершенно верно, господин, — кивнул головой рыцарь.

Выдержав небольшую паузу, трунсомец добавил:

— Не могу не сказать о вожде альвов Уфтине. Именно он привел лучников в Фессалию. К сожалению, речь валвилцев тяжела в понимании, и освоил ее только Конан.

Инхам с интересом посмотрел на невысокого союзника. Большого впечатления фигура Уфтина не производила, а огромные торчащие уши вызывали улыбку. Но правитель умел сдерживать эмоции, да и время было неподходящим для веселья.

— Своих вассалов я представлю позже, проговорил гаран. — Они идут во главе полков. Проводите нас к лагерю. Мои люди очень устали — мы вымотаны долгим ночным переходом

— Если позволите, я хочу уточнить: сколько воинов вы привели? — вмешался северянин. — Это не простое любопытство…

— Четыре тысячи, — с некоторым раздражением сказал корнирстонец.

— Великолепно, — с холодной бесстрастностью вымолвил варвар. — Показываться до утра перед Хусортом не стоит. Альвы подготовили несколько отличных полян для ночлега. Лучники Уфтина проводят вас.

— Хорошо, — согласился Инхам. — В свою очередь, я хотел бы выразить почтение королеве. Ее храбрость и мужество восхитили всю Фессалию.

— Селены здесь нет, — ответил Конан. — Правительница страны осталась в Трунсоме. Это необходимо для осуществления нашего замысла. Ксатлин даже не подозревает об осаде замка Валена.

— В таком случае, вам придется объяснить весь свой план в мельчайших подробностях, — жестко произнес гаран. — Участвовать в безумных авантюрах я не намерен. Мне дороги мои солдаты.

— Как пожелаете, — спокойно отреагировал киммериец.

Разговор получился несколько натянутым. Впрочем, этого следовало ожидать: Конан — чужестранец, а Салмир и Алгар происходят из менее знатных родов, чем гаран Инхам. Корнирстонец ожидал встретить здесь королеву, именно к ее словам он бы прислушался. Но ситуация складывалась иначе: без сомнения, гаран возглавит осаду замка, и подчиняться варвару правитель провинции не будет ни при каких обстоятельствах.