Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Что верно, то верно, — произнес жрец. — Убийцы всегда находят оправдание своим поступкам. Ты зарвался, гаран! Победил Эдрика с помощью магинцев, захватил Мидлэйм благодаря предателям, разрушил наши города! Достойные деяния для рыцаря… И все же трон тебе не принадлежит — пока живы королева Селена и принц Кристан, народ не признает самозванца!

— Ты испытываешь мое терпение… — со зловещей усмешкой вымолвил правитель.

— А разве кроме меня тебе кто-нибудь скажет правду? — спокойно проговорил старец. — Твои руки по локоть в крови невинных людей, гаран. Я проклинаю тебя! От этой кары так просто не избавишься. Каждое утро ты будешь видеть кровь на своих ладонях! И тебе не помогут даже заклинания колдунов…

Ксатлин выхватил из-за пояса кинжал и метнул его в жреца. Клинок по самую рукоять вошел в грудь трунсомца. Фессалиец опустился на колени. Тяжело дыша, он прохрипел:

— Боги сполна воздадут тебе! Ужасная смерть… Твой род…

Старик покачнулся и рухнул лицом вниз.

— Сожгите храм! — гневно прорычал король.

Гаран прекрасно знал, что проклятия из уст жрецов — не пустой звук. Теперь Ксатлина ждут тяжелые испытания.

— А как же Солар? — осторожно уточнил ближайший телохранитель.

— Мы меняем веру, — рассмеялся правитель. — Волар мне больше по душе. Навсегда забудем о милосердии и доброте! Смерть — вот наш новый бог.

Вскоре храм заполыхал. Ксатлин с торжеством наблюдал, как языки огня вырываются из окон и охватывают купол. Черный смрадный дым окутал площадь. Сделан еще один шаг к безграничной власти. Никто его из его предков не решался на подобный поступок, хотя Скорты всегда вели тайные переговоры с магинцами. Теперь короля Фессалии уже никто не остановит. Он переступил последнюю черту.

— Возвращаемся в лагерь, — скомандовал гаран.

Всадники одновременно сорвались с места, переходя на галоп. Копыта лошадей безжалостно топтали трупы убитых трунсомцев, превращая тела в кровавое месиво. С пути отряда поспешно отскакивали подвыпившие солдаты. Браттон был охвачен пожаром, но оставаться в городе данвилцы не собирались. Воины тащили награбленное, гнали связанных пленников, добивали стонущих раненых. Завоевателей подгонял удушливый, тошнотворный запах горелой человеческой плоти.

Впереди показались многочисленные огоньки костров. Возле королевского шатра стояли двое охранников. Фарнер и девушка находились внутри. Оруженосец поймал коня под уздцы, успокаивая животное после скачки. Правитель спрыгнул на землю и неторопливо направился к воинам. Они поспешно расступились. В шатре горели факелы, телохранитель стоял у стола, здесь же была и прекрасная пленница.

— Найди командиров полков, — приказал гаран Фарнеру. — С восходом они должны быть здесь. Все, кроме Карина.

— Слушаюсь, мой господин, — вымолвил солдат.

Телохранитель покинул шатер. Правитель остался наедине с фессалийкой. Приблизившись к девушке, Ксатлин взял ее за подбородок и повернул к себе. У нее было миловидное овальное лицо, на щеках ямочки, тонкие розовые губы чуть приоткрыты, большие серые глаза покраснели от слез, длинные русые волосы разбросаны по обнаженным плечам.

— Ты красива, — заметил король, опуская руку вниз и сжимая упругую грудь пленницы. Трунсомка ничего не ответила и тотчас отвернулась в сторону.

— Знаешь, кто я? — спросил гаран.

— Да, — едва слышно сказала фессалийка.

— Это хорошо, — усмехнулся правитель. — Как зовут тебя?

— Адиль, — вымолвила девушка.

— Прекрасное имя, — произнес Ксатлин. — А теперь слушай меня внимательно, Адиль. Уже больше луны я воюю с врагами. Звон мечей и крики поверженных солдат ласкают мой слух. Мужчина рожден для битвы, однако когда наступает затишье, воин нуждается в мягком, податливом женском теле. В Данвиле у меня есть жена, но сейчас она далеко… Сегодня ты скрасишь мое одиночество. Я могу взять тебя силой, но не хочу. Подумай о своей судьбе. Доставишь мне удовольствие — будешь купаться в роскоши и богатстве. Откажешься — станешь добычей воинов. Они с тобой церемониться не будут…

— Я согласна, господин, — сказала пленница, покорно опускаясь на колени.

Трунсомка начала расстегивать ремни доспехов. Вскоре стальные латы уже лежали на земле. Руки девушки легли на пояс гарана. Правитель внимательно следил за действиями девушки, вот ее пальцы коснулись кинжала. Как поступит Адиль? Король играл с пленницей, как змея с мышью. Но вот оружие звякнуло о доспехи.

Сняв с Ксатлина рубаху, пленница прижалась грудью к его телу и прошептала:

— Я девственница и не искушена в искусстве любви.

Взяв фессалийку за волосы, король запрокинул голову девушки назад.

— Это повышает твою цену, — похотливо вымолвил гаран, впиваясь губами в ее уста.

* * *

Правитель проснулся примерно за колокол до рассвета. Поднявшись с ложа, рыцарь подошел к столу и сделал несколько больших глотков из кувшина. Прекрасная ночь! Хоть что-то хорошее за последние несколько дней. Адиль была очень послушной, выполняла все прихоти господина. Ее крепкие груди так и манят мужчину, а изящная линия бедер вызывает страстное желание…

Но времени уже не осталось. Пора заняться серьезными делами. Король быстро оделся и вышел из шатра. Лагерь оживал. К небу поднимались многочисленные столбы дыма от костров. Между палатками бродили изможденные, обезумевшие от насилия женщины. Из этих несчастных даже рабынь не получится. Они полностью сломлены. Утолившие свое плотское желание воины не обращали на бедняжек ни малейшего внимания. Древками копий трунсомок отгоняли от котлов с пищей, как голодных собак.

На горизонте в предрассветном сумраке полыхал Браттон. За прошедшую ночь зарево не стало меньше. Город наверняка выгорит дотла. Кое-где данвилцы даже разрушили крепостную стену.

— Адиль, иди сюда! — позвал девушку гаран.

Пленница тотчас предстала перед правителем. Она не пыталась скрыть наготу, хотя прекрасно понимала, что сейчас к ней прикованы сотни глаз. Солдаты оценивающе разглядывали фигуру наложницы короля. Обняв трунсомку за плечи, Ксатлин гордо произнес:

— Посмотри, какая красота! Браттона больше нет. И так я могу сделать с любым городом. Скоро у моих ног будет вся Фессалия. Мои враги дорого заплатят за предательство…

— Не сомневаюсь, господин, — вымолвила Адиль.

— Развлекаешься? — раздался хрипловатый голос.

Данвилец резко обернулся. Перед ним, низко согнувшись, закрывая лицо капюшоном, стоял Мондор. Колдун обладал удивительной способностью подкрадываться бесшумно.

— Фарнер! — позвал рыцарь телохранителя.

Воин мгновенно вырос перед правителем.

— Отведи девушку в обоз, — приказал Ксатлин. — Одень ее и находись всегда рядом. Отвечаешь головой за пленницу.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — отчеканил данвилец.

Хлопнув трунсомку ладонью чуть ниже поясницы, король вошел в шатер. Советник последовал за ним. Плотно закрыв проход, магинец тихо сказал:

— Надеюсь, ты сегодня ночью не только занимался любовью, но и думал. После разгрома у Трунсома ситуация в войне в корне изменилась. Нам противостоит серьезный, сильный противник. Селена прекрасно знает о колебаниях Далима и попытается его использовать. А вскоре королева начнет наступление.

— Не начнет, — возразил гаран. — После сражения у Тариха осталось в строю не больше тысячи бойцов, человек триста мидлэймцев и тысячи полторы альвов. Многие из них ранены и нуждаются в отдыхе.

— Самоуверенность тебя однажды подвела, — заметил Мондор. — Мы не знаем истинных возможностей валвилцев. Королева заключила с ними сделку. Твои войска сейчас не способны отразить мощный удар. Нужны подкрепления.

Правитель оперся на стол и взглянул на разложенную карту. Он понимал правоту колдуна. Иметь в тылу армию Далима равносильно самоубийству… Надежды на помощь Холона немного — теперь мидлэймец запрется в замке и носа оттуда не высунет.

— Что ты предлагаешь? — спросил Ксатлин.

— Ввести в центральную провинцию королевства несколько отрядов гвардии моего короля Галтрана, — проговорил магинец. — Тысяч пять-семь лучших воинов помогут тебе переломить ход войны.

39
{"b":"119576","o":1}