— Сейчас придет наш врач из "Северной Оливы". Потерпите, Элено. Он сможет вас поддержать, дальше будет легче.
Как и обещал Сеславин, все остальное время пути у беглецов была горячая пища, палатка и медицинская помощь. Они шли налегке: всем нужным их обеспечивали следопыты.
Теперь привалы устраивали чаще. Начались низкорослые деревья, под ногами пружинил сырой от дождей мох, покрытый осыпавшейся хвоей. Сеславин продолжал выбирать дорогу, которая не просматривалась бы с воздуха, и из-за этого несколько раз приходилось делать крюк.
— Вот и Хирксон, — наконец показал он рукой.
Элено, небритый и осунувшийся, задумчиво посмотрел вдаль.
Узким лесистым ущельем они выбрались к морю. Из-под крутого каменного навеса навстречу беглецам вышел голубоглазый юноша с короткими льняными волосами, слегка нескладный с виду: высокий, худой и широкоплечий. У него было грубоватое мужественное лицо, но голову украшал венок из морских растений. Наверное, парень сплел его, чтобы занять себя в ожидании.
— Дьорви! — окликнул Сеславин. — Мы пришли! Как обстановка?
— Все тихо, — ответил сын поморника.
Он показал два водолазных костюма: для Элено и Ри.
— Теперь Дьорви будет вашим проводником, — обернулся к ним Сеславин. — Ваше убежище находится под водой.
— Не пугайтесь Солле-рыбака, — предупредил Дьорви.
Он сказал это потому, что все увидели, как на берег выбирается гладкий морской котик, темно-бурый двухсаженный секач. Сеславин знал, что это не просто зверь, а такое же воплощение Духа, как его собственный огненногривый тур в Патоис.
— Я занималась дайвингом, — сказала Ри, с осторожным любопытством разглядывая котика.
Элено только улыбнулся — с тем выражением самоиронии, с которым и раньше он был готов встретить любую трудную минуту.
— Я надену на Солле ошейник. Вам нужно только держаться за ремешок, Солле-рыбак знает дорогу, — снова заговорил Дьорви. — Я буду все время рядом, а вход в пещеру не очень далеко. Там вы, наконец, отдохнете, — обнадежил он. — Сейчас я помогу вам надеть акваланги.
— А вы? — удивилась Ри.
Дьорви рассмеялся:
— Мне не нужно никакого снаряжения.
Он стоял у самой воды, полуголый, в одних коротких штанах, с талисманом из перьев чайки-поморника на груди.
Дьорви вместе с Солле-рыбаком привел Элено и Ри в подводные пещеры в скалах, попасть в которые можно было, только проплыв по каменному тоннелю.
Пещеры были заранее подготовлены для временного убежища. Здесь был устроен воздуховод, холодный каменный пол застлан коврами. На эти пещеры, кроме Элено и Ри, претендовали еще и светящиеся улитки. Правда, улитки выбрали для себя сыроватую темную «прихожую» — то место, где кончался тоннель.
Сеславина тревожило, что временное убежище окажется слишком мрачным для беглецов. Ри поддерживала особая среда Земли Горящих Трав. Но силы Элено и так уже были заметно подорваны, его могло окончательно потрясти это унылое место с замкнутыми сводами. Элено посещал опытный врач из лагеря "Северная Олива", как многие старые медики, почему-то говоривший о больном не «он», а «мы». "Итак, мы имеем разлад нервной регуляции. Если человек страдал и был в состоянии стресса, то и мозг тоже страдает, и вегетативная нервная система расшатывается. У нас физически сердце вполне здоровое, но вот на любую перегрузку реагирует, почти как больное", — предупреждал он.
Сеславин взял на себя обязанности эконома. Наладить освещение в пещере с его умением облекать светом предметы было нетрудно: он везде расставил светящиеся шары. Рассказывая Элено и Ри, как он был помощником осветителя в школьном самодеятельном театре, Сеславин пояснял:
— Главное, от них ничего не загорится, и электричества они не расходуют. Конечно, плохо, что шары нельзя погасить, но вы накрывайте их черной тканью.
Убежище состояло из двух смежных пещер. Самой нелегкой задачей было их отопление: несмотря на то что аккумуляторные обогреватели все время работали, от каменных стен несло холодом. На поверхности стояла осень. Но Элено и Ри знали, что проживут здесь недолго. Им предстоит перебраться в более подходящее для жизни пристанище: в глухую чащобу в Патоис, где их ждет вкопанный в землю теплый бревенчатый сруб и возможность выходить под открытое небо.
— Эти пещеры слишком близко от Летхе, — говорил Сеславин. — В прошлом году экспедиция Аттаре работала в точно такой же пещере в Тиевес. Их обнаружил патрульный катер по тепловому излучению.
— Сенсорный радар, — гневно нахмурила брови Ри. — К счастью, у них небольшой радиус действия.
— Я думаю, вам с Элено уже недолго терпеть лишения, — добавил Сеславин. — Уверен, что скоро мы сможем дать вам убежище у себя, в Обитаемом мире. Это связано с теорией локусов-двойников. Кстати, сейчас Ярвенна изучает одну полынную поляну — двойника поляны в Патоис, и она тоже так говорит.
На кухне в "Северной Оливе" Сеславин получал корзину с завтраком для Элено и Ри и, явившись в пещеру, помогал Ри накрыть на стол. От Сеславина беглецы узнавали о текущих делах.
— Элено, после завтрака к вам придет врач, вы не забыли? И еще: Хородар просит разрешения сделать ваши снимки для газет. Потом заглянет Ярвенна немного прибрать. Кстати, насчет обеда. Мамаша Дьорви просит разрешения угостить вас какой-то особенной семгой, какую делают только у них в Хейфьолле. Вообще мамаша Дьорви — славная хозяйка, и эта семга — что-то такое удивительное, подарок от их рыболовецкой общины, — засмеялся Сеславин. — Уверен, что вам понравится.
Элено ответил своей особенной нервной усмешкой. Ри смутилась:
— Ваши друзья так беспокоятся о нас, мне даже неловко.
Сеславин отмахнулся:
— Что вы. Мамаша Дьорви вам годится в матери, Ресс, — он забывал, что на самом деле Ри принадлежит к бессмертной ивельтской расе, и ей уже за триста. — Конечно, она беспокоится, что вы с Элено сидите здесь взаперти и даже без дневного света. А после обеда, Ресс, я принесу вам аквариум, как вы и просили.
Ри изобрела необыкновенно красивый ночник. Ей хотелось иметь небольшой аквариум, чтобы посадить в него светящихся улиток. Они бы сидели за стеклом и светились в своем маленьком садике из влажного песка и камней. Этот тусклый светильник не раздражал глаз и был бы стильной деталью спальни в подводной пещере.
Элено выздоравливал. Его спасло то, что в тюрьме его собирались убить: из-за этого над ним провели только первый этап психокоррекции. Теперь поврежденная память начала восстанавливаться. Ри много рассказывала Элено об их прошлом. Сеславин принес ему почитать его собственные книги:
— Представляете, Элено: вы будете единственным писателем в истории, который прочитал свои книги, как обыкновенный читатель: не зная заранее, что в них написано.
Элено с большим волнением взялся за "Учителя из Тиевес".
— Действительно, совсем не плохо, — признавал он, иногда поднимая взгляд от страниц. — Даже местами очень хорошо!
Ри рассмеялась:
— Эл, ты то же самое говорил, когда работал над рукописью! Ты все время удивлялся, что мы с тобой пишем не так плохо, как ты ожидал.
Теперь память Элено все чаще освещалась внезапным воспоминанием. Он узнавал жесты Ри, когда она подавала ему чашку, передвигала светильник на дощатом столе; Элено вспоминались их вечера в усадьбе в Кибехо.
Лицо Ри стало еще более узким, скулы выделялись резче, воротник теплого шерстяного свитера закрывал шею до подбородка, черные волосы прямыми прядями свисали вдоль щек.
— Не знаю, на кого я похожа? — Ри разглядывала себя в небольшое зеркало.
— Вы похожи на иллюстрацию к собственным книгам — на волхвицу из Кибехо, — сказал Сеславин.
— Я оттуда и есть. И живу в пещере, а у ног моих — шкура лесного зверя, — улыбнулась Ри, кивая на медвежью шкуру на полу.
Переход Элено и Ри в новое убежище был назначен на вторую половину осени. Он длился почти месяц — настоящее путешествие. Но на этот раз беглецам не нужно было спешить, землепроходцы позаботились, чтобы у них была горячая пища на остановках и заранее подготовленный удобный ночлег. Вел Элено и Ри по-прежнему Сеславин. Элено больше не жаловался на сердце, хотя врач предупреждал, что его болезнь может возвращаться при тяжелых нагрузках. Но путешествие, казалось, даже пошло ему на пользу, Элено окреп, любовался красотой облетающих лесов, и когда на вечернем привале получал свежие газеты, его комментарии к земным новостям звучали язвительно и бодро.
