Киммериец так и сделал. Выбрав из многочисленных подарков Раав невзрачный серенький халат, варвар быстро переоделся и выглянул во двор. Улицы по-прежнему казались пустынны, но вдоль дворцовой стены попарно прогуливалось четверо мечников. Пройти незамеченным мимо них было невозможно.

Он выпрыгнул в окно и с самым беспечным видом пошел прямо к воинам. Стражники сразу его заметили и ускорили шаги навстречу. Конан приветливо помахал им рукой и улыбнулся.

— Что ты здесь делаешь, киммериец? — спросил сбитый с толку начальник стражи, но варвар не дал ему рта раскрыть.

— Вы проводите меня в храм, — не терпящим возражения тоном приказал он, — где я должен принять истинную веру.

— Но никто не отдавал такого распоряжения, — возразил нахмурившийся стражник.

— Тебе приказывает будущий король! — развивал наступление Конан. — Это одно из условий мира принцессы и королевы.

Обескураженная таким напором охрана вытянулась перед ним по струнке.

— Ну что, вы идете или мне позвать на помощь Раав?

Весь город знал о любовных похождениях варвара, и его уверенная, наглая ложь вконец сломили сопротивление мечников.

В сопровождении почетного караула из четырех человек Конан благополучно добрался до площади. Здание тюрьмы располагалось напротив святилища.

Конан направился прямо к нему.

— Осмелюсь заметить, э… Ваше Величество, храм в другой стороне, — робко подал голос один из стражников.

— По-твоему, у меня нет своих глаз! Мы идем к тюрьме! — рявкнул на него Конан, и воин счел за благо не лезть со всякими глупостями к этому опасному человеку.

— Ждите здесь! — приказал киммериец и решительно вошел в здание.

Прежде, чем часовой у внутренних дверей успел поднять тревогу, кулак Конана промял его шлем, и воин со счастливой улыбкой присел отдохнуть в уголке.

«Жаль не успел его спросить, где держат хауранцев», — запоздало пожалел киммериец, но задерживаться здесь не стал.

Из-за дверей караульного помещения слышались голоса отдыхающей охраны.

Варвар вернулся к мирно спавшему часовому и забрал меч. Аккуратно, без шума он просунул его через ручку и намертво заклинил дверь снаружи.

Коридор повернул налево. В десяти шагах маячила одинокая фигура скучающего тюремщика.

— Эй, где тут держат хауранцев? — подступил к нему варвар. — Кажется, их время пришло. — Конан зловеще засмеялся.

— Хвала Тариму! — заржал солдат. — В конце коридора… Но… — Глумливая рука судьбы в последний миг жизни стражника решила приоткрыть ему глаза.

Конан, все еще улыбаясь, грубо схватил шемита под мышки и с силой припечатал к стене, а затем помог прилечь на каменный пол. Дверь в конце коридора оказалась не заперта. Конан вошел в пустую камеру и тут же увидел железную решетку в полу и деревянную лестницу рядом с ней. Он сбил замок и откинул крышку. В колодце царила вечная ночь.

— Амаль, Сзади… вы здесь? — крикнул он в темноту и еле успел увернуться от комка грязи, брошенного ему в лицо. — Значит, я не ошибся… Вы что, не рады меня видеть?

— Конан?! Ты?! — снизу послышались удивленные и радостные голоса.

— Тише, сейчас я вас вытащу, — варвар спустил вниз лестницу и через миг уже был в объятиях грязных, оборванных, но счастливых хауранцев. — Как вы сюда попали?

— Мы покинули город, но дальше первой же стоянки не ушли. Шемиты что-то подмешали в воду, и всех нас сморил сон… Они взяли нас голыми руками! Проклятье Сета на их головы!

— Ясно. Теперь слушайте. Мы должны бежать. Здесь рядом есть конюшни, охраны немного. Уйдем через Северные ворота, — на ходу ввел их варвар в план действий.

Когда прохлаждающиеся на улице мечники увидели высыпавшую из тюрьмы свирепую толпу хауранцев с грозным киммерийцем во главе, то благоразумно решили не сопротивляться и покорно отдали свое оружие беглецам. Их заперли в здании, вполне довольных, что им вообще сохранили жизнь.

Конюшню взяли почти без боя, конюхи в панике разбежались, а несколько стражников, попавшихся под руку жаждущим крови хауранцам, умерли быстро и без мучений. Как и говорил Товий, кони были уже наготове: верховые оседланы, запасы воды, продовольствия и оружия навьючены, и на каждого беглеца приходилось еще по несколько сменных лошадей. Конан в сотый раз мысленно поблагодарил слепого жреца и вскочил в седло. Беглецы помчались по затаившему дыхание городу в сторону Северных ворот. Вскоре они достигли окраины со следами прогремевших здесь боев.

Целые кварталы Левиса были разрушены огнем, улицы завалены мусором и обломками колесниц, а на земле виднелись высохшие пятна крови.

Через открытые ворота стражники выводили из города повозки, груженые мертвыми телами. Хауранцы, как вихрь налетели на них и в считанные мгновения вырезали всю охрану. Путь к спасению был свободен.

Один из чудом выживших шемитов, шатаясь, поднялся с земли, и Конан направил к нему коня, намереваясь добить счастливчика. Раненый заметил приближающегося киммерийца и застыл на месте, а затем резким движением сдернул с головы глухой туранский шлем.

— Мерова?! — удивился варвар, осаживая коня. — Достойная работа для принцессы. — Киммериец кивнул на повозки.

— Ты ничего не знаешь, Конан… Это… — она презрительно обвела взглядом процессию, — всего лишь видимость. Под трупами серебряные слитки… Жрецы готовят какой-то обряд, но сами не знают, что из этого выйдет. Я решила на время покинуть город, пока все не выяснится, и прихватила королевскую казну. Помоги мне, и все это богатство будет нашим!

— А королева, она знает?

— Какая разница? — отмахнулась принцесса.

— Что ж, пожалуй, я возьму их с собой, — засмеялся варвар. — Кажется, город мне кое-что задолжал. А ты возвращайся во дворец и передай королеве Раав, что я благодарю ее за столь щедрый подарок.

И Конан отдал команду хауранцам. Лицо Меровы покрылось мертвенной бледностью.

— Именем Тарима, Конан, умоляю тебя, не бросай меня здесь! Возьми с собой, я согласна быть кем угодно — наложницей, рабой все равно! — в отчаянии вскричала принцесса, повиснув на стременах его коня.

— Будь проклят твой жалкий бог и этот город вместе с ним! Прочь с дороги, змея! — Конан грубо оттолкнул принцессу и, подхлестнув коня, догнал веселых и счастливых хауранцев…

Конан больше никогда не вспоминал прелестную принцессу Мерову и королеву Раав, не думал, что сталось с ними и с Левисом. Его вела по жизни своя судьба.

Пылая местью, через год хауранцы с большим войском пришли в левисскую долину, но не нашли в ней ничего.

Город исчез без следа вместе с богом Таримом, и вскоре даже память о них превратилась лишь в призрак.