Внешний вид у нее был довольно неказистый: здание из глиняных кирпичей, с облупившейся, выцветшей штукатуркой, с маленькими окнами и низкой деревянной дверью. Возле входа стоял темнокожий крепкий мужчина в широких красных шароварах, просторной белой рубахе и с длинным кинжалом на поясе. Судя по чертам лица, он являлся выходцем либо из Пунта, либо из Кешана.

Кивнув в сторону заведения, северянин тихо произнес:

— Это то, что нам нужно. Ведите себя спокойно, но оружие держите наготове. Здесь частенько собираются разбойники и воры всех мастей.

Путешественники уверенно направились к таверне. Охранник внимательно оглядел чужаков и молчаливо отошел в сторону, впуская их внутрь.

Внутреннее убранство полностью соответствовало названию кабака. Помещение было чудовищным, — грязное, душное, полутемное. На столах неубранная посуда, часть скамеек разломана, на глиняном полу валяются чьи-то лохмотья, по стенам ползают насекомые.

— Какой ужас, — прошептал Исхад. — Неужели здесь едят? Меня бы стошнило.

В таверне стоял отвратительный запах тухлой рыбы. Пятеро поденщиков, разместившись в дальнем углу, ковырялись в оставленных с ночи мисках, пытаясь найти что-нибудь съестное. Тут же валялся пьяный босоногий нищий.

— Мы здесь ничего не найдем, — заметил советник Андурана. — Жалкое убогое заведение для неимущих.

— Ты заблуждаешься, — снисходительно усмехнулся киммериец. — «Морским чудовищем» владеет один из самых богатых и влиятельных людей побережья. Тут совершаются гигантские сделки и решаются судьбы целых народов.

Еще раз окинув помещение взглядом, шемит презрительно вымолвил:

— Сомневаюсь.

В этот момент из-за занавески у противоположной стены вышел невысокий коренастый мужчина. На вид ему было лет сорок — густая иссиня-черная шевелюра, смуглая кожа, вьющаяся борода, нависающие брови, неприятный пронзающий взгляд… На одежде отчетливо виднелись масляные пятна, сажа и следы крови: видно, только что трудился на кухне. Посмотрев на чужаков, туранец неприветливо сказал:

— Будете обедать?

Конан прекрасно знал тавернщика. В те времена, когда киммериец промышлял контрабандой, он не раз заходил в это заведение. Хозяина звали Шакур. Он являлся доверенным лицом настоящего владельца и мог узнать северянина, чего тому пока совершенно не хотелось. Наклонив голову, Конан укрылся за широкой спиной десятника и негромко велел Исхаду:

— Закажи пива.

С трудом преодолевая отвращение, советник Андурана повторил слова северянина. Мужчина развернулся и скрылся за занавеской. Вскоре он появился вновь. На металлическом подносе стояли вместительные чаши. Как только он удалился, шемит выдавил:

— Я не буду это пить.

— Как хочешь, — пожал плечами киммериец. — Пиво здесь неплохое, а мне необходимо время, чтобы осмотреться. Кое-что в «Морском чудовище» за прошедшие годы изменилось.

«Барсы» расселись на скамьи, терпеливо ожидая решения командиров. Кто-то из них прикладывался к поданному напитку, кто-то предпочел воздержаться. Внезапно занавески слегка раздвинулись, и в проеме появилось чье-то лицо. Рассмотреть человека Конану не удавалось. За ними наблюдали и делали соответствующие выводы, и это киммерийца не удивило. В здешних местах всегда так поступали.

Склонившись к Исхаду, северянин прошептал необходимые указания. Советник Андурана молча слушал, и хотя многое из сказанного ему показалось странным, однако спорить с киммерийцем шемит не решился. Между тем, тавернщик принес еще четыре чаши. Исхад протянул ему мелкую медную монету и, глядя в глаза мужчине, проговорил:

— У меня есть дело к Халиду.

Туранец изобразил на лице неописуемое изумление. Впрочем, актер он был никудышный: глаза бегают, руки нервно теребят одежду, на лбу выступила испарина. Вопрос явно застал тавернщика врасплох, от былой надменности не осталось и следа. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя и придумать подходящий ответ.

— Это какой Халид? — уточнил мужчина. — Каменщик или жестянщик?

На устах советника Андурана появилась презрительная усмешка. Кинув на поднос кошель, набитый золотом, шемит произнес:

— У меня серьезное дело. И долго ждать я не буду. В Аграпуре и без Халида достаточно предприимчивых людей. Понятно, Шакур?

— Вы знаете мое имя? — поразился туранец.

— Я много чего знаю, — неопределенно заметил Исхад.

Почтительно согнувшись, мужчина попятился и вскоре скрылся из виду.

— Пропало наше золото, — с сожалением выдохнул советник. — На эти деньги можно купить пять таких таверн. Пройдоха сейчас сбежит, и мы его уже никогда не найдем.

Отхлебнув пива, Конан спокойно сказал:

— Не сбежит. Это золото принадлежит Халиду, а с ним здесь не связываются даже вельможи. Укравшего у него деньги ждет страшная смерть. До подобных издевательств не додумываются даже палачи Илдиза, а они весьма изобретательны. Однажды…

Закончить киммериец не успел. Из-за занавески вышли два человека. Первым двигался огромный широкоплечий мужчина с длинным ятаганом на поясе. На левой щеке большой шрам, нос сплющен, черные волосы коротко подстрижены. Одет незнакомец был, как и все туранцы — шаровары и просторная легкая рубаха, на ногах стоптанные кожаные сапоги. Воин слегка раскачивался из стороны в сторону, и это выдавало в нем моряка, — ведь ходить иначе по палубе корабля просто невозможно… Сразу за гигантом семенил тавернщик. Он свою миссию выполнил.

— Хозяин ждет вас, — низким басом проговорил туранец.

Путешественники дружно встали, и воин поспешно добавил:

— Только два человека.

Северянин показал Исхаду три пальца. Шемит утвердительно кивнул головой.

— Мы пойдем втроем. Либо так, либо переговоров не будет.

Как оказалось, советник Андурана умел быть твердым и диктовать свои условия. Гигант на мгновение задумался. Соображал он, видимо, не очень быстро.

— Хорошо, — согласился туранец. — Но учтите, одно неверное движение — и вы отправитесь к праотцам. У нас не церемонятся…

Воин развернулся и направился к занавеске. За ним последовали Исхад, Эблис и Конан. Во второй части таверны размещалась кухня. Два очага, разделочные столы, подвешенные на крюки туши, огромные глиняные кувшины с вином. Возле чана с водой два раба мыли грязную посуду. Туранец пересек помещение, обернулся к чужакам и жестом показал им, что надо идти за деревянную перегородку. Там оказалась лестница, ведущая куда-то вниз. Шемиты невольно взялись за рукояти мечей.

Полтора десятка ступенек — и они в подземном тоннеле. Его высота была небольшой, и людям пришлось невольно согнуться. Ширина позволяла разойтись лишь двум воинам среднего телосложения. В бронзовых подставках горело три десятка факелов. Оставив позади шагов пятьсот, путешественники поднялись наверх. Исхад замер в изумлении. На полу дорогие ковры, в углах изящные вазы, стены выложены мозаикой, у деревянной резной двери с золотыми ручками застыли два охранника с обнаженными саблями.

— Чудеса! — вырвалось у шемита.

— Я же говорил, не надо делать поспешных выводов, — заметил киммериец. — «Морское чудовище» существует лишь для отвода глаз. Главное заведение Халида надежно спрятано. Он очень осторожный человек.

Воины распахнули двери и вошли в следующее помещение. Здесь советника Андурана поджидал новый сюрприз. По богатству и роскоши внутреннее убранство зала превосходило даже дом Абдула, а он считался одним из самых удачливых купцов. Пурпурные ковры с высоким ворсом покрывали пол, выложенный розовой мраморной плиткой. На потолке красовались великолепные батальные росписи. В верхней части располагались четыре гигантских окна, великолепно освещающие просторное помещение. В самом центре зала находилось огромное ложе с десятками мягких подушек. Там же стояли невысокие столики из слоновой кости, инкрустированные золотом и серебром, предназначенные для игры в кости.

Но больше всего шемитов поразили шесть каменных статуй, шедевры древних иранистанских мастеров. Изваяния находились в разных местах, и разглядеть их было не так-то просто. Ближайшее из них изображало мужчину средних лет в боевых доспехах, остроконечном шлеме, кольчуге, поножах; в руках он держал изогнутый ятаган. Остановившегося в изумлении Исхада, пришлось даже подтолкнуть, и советник Андурана невольно ускорил шаг. Рядом с ним шел Эблис, а за их спиной скрывался киммериец. Путешественники приблизились к ложу, на коем полулежа расположились четверо мужчин. Между ними на столике стояла огромная ваза с фруктами, высокий с тонким горлышком кувшин вина и хрустальная миска со сладостями. Туранцы держали в руках золотые кубки и с любопытством рассматривали чужаков, негромко о чем-то переговариваясь.