Дела обстояли так: рядом со стигийской монетой лежал другой золотой кругляш, аквилонский чеканки. Судя по надписи и профилю короля Сигиберта Великого, ему было зим сто или сто двадцать. Рядом лежала игрушка.
— Интере-есно, — зевнул Конан. Быстро сунул фигурку и оставленный Арунатепом браслет в сундучок, оделся, выглянул на крыльцо (рассвело только что, значит доблестные соратники будут дрыхнуть еще как минимум полтора колокола) и спорым шагом отправился на рынок.
Охотники на монстров считались в Райдоре людьми не просто обеспеченными, а весьма богатыми, поэтому им дозволялось спать долго. Ночные Стражи отсыпались как за прошлое, так и за будущее — бывало, что Охотникам во время серьезной работы не удавалось прикорнуть ни разу за двое или трое суток.
«Пускай спят, — решил варвар, — а я привычный, в могиле отдохну. Когда-нибудь потом, желательно зим через сорок-пятьдесят...»
Кметы, привозившие в столицу герцогства свежие овощи, зерно, битую птицу и охотничьи трофеи, включая сочное кабанье мясо, перепелов и медвежатину, поднимались среди ночи — надо успеть довезти продукты на городской базар и занять хорошее место. Купцы из других бритунийских городов, Немедии, Пограничья и Заморы тоже не ленились: открывали лавки с рассветом. Райдор, конечно, город не самый большой, но богатый — иноземные товары пользуются здесь хорошим спросом.
Следует заметить, что Конан оделся в лучший свой наряд. Дорогая кожа с тиснением, рубахи из самого тонкого льна, шикарный суконный плащ, какие делают только в Аквилонской Темре, позолоченная фибула, шапка соболиного меха, на ножнах меча серебряные накладки с вкраплениями аметистов. Для провинциального Райдора варвар выглядел человеком с хорошим достатком — захолустный граф или барон, владеющий серебряными рудниками. В крайнем случае — удачливый наемник. Поэтому Конан сперва начал обходить самые богатые лавки.
— Сколько стоит? — киммериец приценивался к совершенно не нужным ему вещам. Осматривал иранистанские кальяны, дорогие безделушки, женские украшения. — А вот это сколько? Да-да, вон та статуэтка богини Иштар из слоновой кости! Хочу подарить... гм.. знакомой девушке.
— Прекрасный выбор! — восторженно взвыл купец. — Аргосская работа, взгляни, почтенный, какие восхитительные формы, как тонко мастер обработал материал! Это бивень настоящего дарфарского олифанта, огромного зверя видом сходного с...
— Сколько? — уточнил Конан, отлично видевший, что статуэтка сделана всего лишь из оленьего рога.
— Всего-навсего тридцать серебряных шеллинов!
— Беру, — пренебрегая обычаями сказал варвар, вызвав у купца некоторое замешательство, fie торгуется? Почему?
Конан бросил на прилавок золотой тилль — тяжеленную стигийскую монету чистейшего, самого высокопробного золота.
— Сдача будет?
Купец оказался подозрительным. Вначале позвал собратьев по цеху, проверить редкую денежку. Затем послал за рыночной стражей, которая должна была привести с собой назначенного герцогом оценщика, следившего за подлинностью денег ходивших в Райдоре. Оценщик незамедлительно подтвердил: монета самая настоящая. С тебя, почтенный, два медяка за беспокойство.
В иной ситуации Конан давно возмутился бы недоверчивостью купца, но сейчас предпочел снисходительно молчать до поры, пока герцогский чиновник не подтвердит его правоту. А уж затем с душой взялся за торговца.
Стигийское золото ценится невероятно высоко — в нем никогда нет примесей, кроме того монета в один тилль настолько тяжелая, что больше похожа на небольшой слиток. У собирателей редкостей она будет оценена троекратно против стоимости драгоценного металла!
В результате Конан получил статуэтку Иш-тар, а к ней четыре аквилонских золотых кеса-рия и семь бритунийских серебряшек сдачи. Чистая прибыль оказалась преизрядной, особенно если учитывать, что тилль волшебным образом материализовался в кошеле варвара как только он отошел от прилавка — киммериец вытянул монету на свет и только ухмыльнулся. Теперь Шадизар показался Конану глухой деревенькой. Опыт мог оказаться неполным, если бы Конан не удостоверился в истинной «неразменности» стигийского тилля. Если монета появляется у тебя в кошеле, значит она исчезает у того, кто ее получил? Проверим, иначе не избежать скандала на весь Райдор!
Киммериец снова подошел к купцу, продавшему ему костяную фигуру Иштар. Торговец расплылся в самой приветливой из доступных ему улыбок — уникальная монета принесла ему двухдневную выручку! Конан, сжимавший в кулаке исходный неразменный тилль, захотел взглянуть на отданную купцу монету. Тот, с радостью предъявил, а значит монет уже две...
— А можно, — спросил Конан, — разменять его по полной стоимости у соседа, который торгует драгоценностями? Вот в той лавке?
Купец отказался. Не хотел расставаться с редкостью. Да и ладно, главное, что неразменный тилль всегда остается при хозяине!
Киммериец развлекался два колокола подряд, испытывая как тилль, так и аквилонский кесарий. Накупил множество безделиц, впору самому лавку открывать — прихваченный из дома кожаный заплечный мешок оказался заполнен доверху.
— Сорим деньгами? — варвара тронули за плечо. Голос знакомый. Обернувшись, Конан увидел его милость Атрога Гайарнского, которого сопровождали два медведеподобных телохранителя. — Я наблюдаю за тобой уже полтора квадранса и только диву даюсь: зачем скромному Ночному Стражу понадобились отделанная жемчугом шкатулка или перстень с необработанным рубином?
— Подарю девицам из «Синей розочки», — легкомысленно ответил Конан упомянув название единственного на весь Райдор «веселого дома». — После истории с упырицей из Ронина мы неплохо заработали, я имею полное право тратить свои деньги так, как пожелаю!
— Эрл Ронин заплатил за услуги Охотников на монстров стигийским золотом и кесариями времен короля Сигиберта? — углом рта улыбнулся месьор Атрог. — Я расспросил некоторых купцов... Впрочем, меня совершенно не интересует где ты раздобыл такое количество редчайших монет. Я решил лично проверить «ведьмин угол», очень уж любопытную историю вы мне вчера рассказали. Давно хотел прикрыть этот колдовской вертеп и разогнать тамошних шарлатанов.
— И каковы результаты? — поинтересовался киммериец.
— Никаких. Разве что троим жуликам продававшим репу под видом корня мандрагоры придется денек-другой постоять в колодках у позорного столба на площади. Ничего, переживут... Я не ошибусь, предположив, что ты пришел сюда не только ради подарков потаскухам из заведения госпожи Альдерры?
— Не только, — согласился Конан, но истинную причину своего появления на базаре предпочел не открывать. — Ночная Стража не любит загадки связанные с колдовством...
Месьор Атрог и Конан медленно шли вдоль скобяного ряда, провожаемые взглядами ремесленников — грозного Охранителя Короны узнавали с первого взгляда. Внезапно варвар почувствовал, как охотничий амулет легонько стукнул его в грудь, предупреждая о том, что где-то рядом есть источник магии, причем вовсе не обязательно темной.
Киммериец незаметно огляделся. Да, знакомое местечко — слева расположены лавки кожевников, впереди коновязь за которой прячется кособокая будка...
— Надеюсь, месьор Гвайнард известит меня о результатах дознания? — спросил Атрог и вопросительно поднял брови увидев, как варвар решительно направился в сторону ничем не примечательного сооружения сколоченного из потемневших досок. Двинулся вслед, махнув рукой Своим мордоворотам шедшим позади.
Конан сразу понял, что Атрог ведьму и ее разноцветный товар не видит. Равно как и все остальные. Остановившись в десяти шагах от лавки и оглядев треклятую старушенцию с невозмутимым видом восседавшую за прилавком Конан решил проверить свою догадку:
— Мы встретили старуху здесь, на этом самом месте, — громко сказал варвар и указал на будку. Ведьма и ухом не повела, продолжала смотреть куда-то в сторону. — Ничего подозрительного не замечаешь, месьор Атрог?
— Ровным счетом ничего, — недовольно дернул щекой Охранитель Короны. — Позволь раскланяться, меня ждут в замке короны. Держите в курсе дела...