Между тем, ситуация вокруг Израиля усложнялась. После одного из терактов Бен-Гурион предложил выбить Египтян из сектора Газа, но его предложение не было поддержано правительством. Таковы издержки демократии… Египет начал получать советское оружие (через Чехословакию) и готовиться к войне. Бен-Гурион пытался некоторое время лавировать: начинать военную операцию не хотелось, даже при наличии перевеса не хотелось воевать и — неизбежно! — нести потери. Он надеялся, что получение Израилем американского оружия отрезвит Насера. Однако Америка поставлять оружие Израилю не спешила. Сейчас, с расстояния почти в полвека, видно, что своими действиями США в тот момент подталкивали регион к войне.
К счастью, Израилю удалось добиться поставок оружия из Франции. Корабли разгружались ночью и до рассвета исчезали за горизонтом. Но через два дня после начала поставок Египет объявил о национализации Суэцкого канала. В ответ Англия и Франция заявили, что они возмущены и посылают войска в зону Суэцкого канала для восстановления существующего положения вещей. Последовал окрик со стороны США, Даллес начал разрабатывать планы создания международных организаций по управлению Суэцким каналом. Британия под давлением США смирилась с щелчком по носу, полученным от Насера, но французы все-таки хотели восстановить свободное судоходство по каналу и начали выяснять, насколько Израиль готов действовать совместно с ними. Бен-Гурион был вынужден лавировать — Израиль был не настолько силен, чтобы без западной поддержки выступить против Египта (тем более, что советское оружие Египту было гарантировано). Но сам факт союзнических отношений с западной державой был очень важен для престижа Израиля и его дальнейших отношений с западными странами. Поэтому Старик не хотел упустить возможность совместных действий с Францией — он, как и всегда, смотрел вперед.
После серии сложных переговоров была выработана некоторая общая позиция. Израиль должен был высадить десант вблизи Суэцкого канала, Франция и Великобритания — на следующий день потребовать от Египта и Израиля прекращения огня и отвода войск и установить свой контроль за зоной канала.
Синайская кампания началась 29 октября 1956 года. События развивались по плану, с одним отклонением — начало действий французов и англичан задержались на несколько часов. Причем британское командование предварительно оповещало египетские части о предполагаемых бомбардировках. Поэтому результаты бомбардировок были ничтожны, английские и французские войска не вошли в зону канала. Израильская часть синайской операции была выполнена — полуостров был захвачен. Дипломатическое, политическое искусство Бен-Гуриона и прекрасные боевые качества армии Израиля принесли свои плоды.
Которых, однако, хватило ненадолго. В результате международного давления Франция и Великобритания заявили, что они прекращают операцию. ООН, США и СССР потребовали, чтобы Израиль ушел с Синая. Более того, СССР, распалившись от успешного подавления попыток антисоветского выступления в Венгрии, угрожал применить против Израиля атомное оружие.
Бен-Гуриону пришлось согласиться на американское требование отступления с Синая. Хотя он пытался что-то выторговать — Эплатские проливы, Газу, хотя он писал письма, тянул резину, выступал с заявлениями и т. д., но все-таки отступить пришлось. Отнять у Израиля все плоды победы должны были на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Но непосредственно перед ней Франция предложила, чтобы в секторе Газа разместились силы ООН и чтобы за Израилем было признано право на применение силы, если египетская армия войдет в Газу или если будет нарушена свобода судоходства по каналу. С этой идеей США согласились.
Перед выступлением Голды Меир в ООН, когда она должна была официально сделать это предложение, Бен-Гурион собрал у себя дома израильских военачальников и сообщил им о принятом решении. По существу, он объяснил им, почему Израиль должен отказаться от победы, которую они ему добыли. Нелегкая задача, и то, что Бен-Гурион стал ее решать, говорит о том, что вовсе он не был так прост и категоричен, как это иногда изображают. Ведь это была уже не та армия, что раньше, эти люди были в значительной мере его люди, и он мог бы и не оправдываться перед ними. В конце концов, армия в демократическом государстве просто выполняет приказы. Но он решил иначе. Хотя конечно, может быть, из контакта с военными он сам черпал уверенность в правильности принятого решения.
А что касается ООН и Америки, то они поступили как простые наперсточники, как жулики. После Голды слово взял представитель США, и он произнес не то, о чем была достигнута договоренность, а то, что Америка говорила раньше. Египетские войска вернулись в Газу. Бен-Гуриона, как казалось, обвели вокруг пальца.
Правда, со временем стали заметны некоторые долговременные эффекты синайской кампании. Во-первых, Израиль получил десть лет мира. Молниеносная победа продемонстрировала силу Армии Обороны Израиля; из сознания израильтян исчезло чувство неуверенности. Эплатский порт стал новыми морскими воротами Израиля. Как это ни странно, но значительно улучшились отношения со многими азиатскими и африканскими государствами. Продолжилось развитие отношений с Францией. Наконец, США осознали опасность присутствия Советского Союза на Ближнем Востоке, а это укрепило связи Израиля и США.
Последующие годы были для Бен-Гуриона заполнены дипломатией с военным оттенком. По его мнению, безопасность Израиля гарантировали две вещи — армия и хорошие отношения с Западом. Армия обеспечивала сдерживание арабской антиизраильской активности в малых масштабах, диверсий, провокаций, а хорошие отношения с Западом предохраняли от разработки крупномасштабных планов типа блокад, экономического удушения, большой войны и т. д. Легко объяснить, что было необходимо и то, и другое, но поистине достойно восхищения, как умело находил Бен-Гурион баланс.
Непрерывному проникновению коммунистического режима в Ближневосточный регион, особенно — в Сирию, Бен-Гурион противопоставил укрепление отношений с Ираном, Эфиопией и Турцией. Правда, дружба с Ираном и Эфиопией кончилась после очередной смены власти в них, но хорошие отношения с Турцией сохранились до сего дня. Это имело и имеет немалое значение для Израиля.
Весьма важны — а в этот период, может быть, и наиболее важны — были для Израиля хорошие отношения с Францией, которая поставляла оружие и помогла построить атомный реактор в Димоне. Последнее имело своим следствием опять "крик во всем мире". Израиль создает атомную бомбу! Между тем понятно, что атомная бомба — сдерживающий фактор. Заметим, что в этом вопросе, как и во многих других, мировое общественное мнение применяет в отношении евреев и Израиля "двойной стандарт". Действительно, и США, и СССР использовали тогда атомное оружие как сдерживающий фактор, и против этого никто не возражал. Даже Англия и Франция, которым явно никто не угрожал, держали и бомбы, и средства доставки. И ничего; а даже тень слуха о бомбах у Израиля вызывала истерику с пеной на губах.
Наконец, как ни был непопулярен в Израиле такой шаг, Бен-Гурион пошел на расширение контактов с Западной Германией. Начались поставки оружия и из этой страны, был предоставлен и крупный заем. Каждое изменение ситуации в мире, каждое новое веяние в мировой политике Бен-Гурион с потрясающим искусством использовал для укрепления позиций Израиля.
