Я показал Киазиму кое-что из подводного снаряжения, предоставленного нам Алеко, и кратко напомнил Большому Турку технические особенности этого оборудования. Возможно, это было лишним, потому что Киазим, подобно тем великим пилотам на заре воздухоплавания, которые могли летать на самолетах, не оборудованных даже сиденьями, мог работать под водой, полагаясь только на свой природный инстинкт. На морском дне он чувствовал себя как рыба.

Киазим был самым располагающим к себе человеком из всех тех, с кем мне доводилось общаться. На обратном пути в гавань он смешил Сару, рассказывая ей одну историю за другой, включая и свои любовные приключения с немецкой «хозяйкой» на пляже позапрошлой ночью.

– Киазим Дивальни. Вы самый большой проказник в масштабах Вселенной, – смеясь, сказала ему Сара.

Тот изобразил на своем лице смущение.

– Но я предоставляю женщинам такое прекрасное обслуживание, дорогая леди.

Дорогая леди. Так он ее все время называл, его голос и манеры, когда Сара была рядом, изменялись до неузнаваемости. Я думаю, с одной стороны, он чувствовал каким-то образом, что перед ним женщина, совсем не похожая на других, а с другой, возможно, в нем говорил природный инстинкт настоящего мужчины. Одно было совершенно ясно: ни один мужчина в мире не смог бы ее обидеть, будь Киазим рядом.

– Операцию можно разбить на четыре основные части, – начал я и повернулся к карте, приколотой к доске, висевшей за моей спиной.

Мы находились в главном салоне яхты «Жар-птица». Среди присутствующих были Сара, Алеко, Киазим, капитан Мелос и двое парней с суровыми лицами, которые, казалось, никогда не отходили от Мелоса. Они оказались кузенами, а не родными братьями, как показалось мне вначале. Одного из них звали Христу, а второго – Капелари.

– Этап первый, – продолжил я, – заключается в высадке на остров. Мы погружаемся под воду с «Сейтана», который будет стоять на якоре в полумиле к югу от мыса Херос там, где над берегом возвышаются внешние стены форта.

– Плыть придется долго, – вставил Мелос.

Первая же его реплика заставила меня засомневаться в его статусе на яхте. Он, похоже, был не тем, за кого себя выдавал. Прервать мой доклад и вставить подобное замечание мог только один из руководителей тайной организации. Мелос сам понял, что допустил оплошность. Об этом я догадался по выражению его черных глаз.

– Аквамобиль развивает скорость более трех узлов в час, – обратился я к нему. – И чтобы добраться до мыса, нам потребуется не более десяти минут. Что касается подводных мин, то, если карта минного поля верна, они расставлены на достаточно большом расстоянии, и, соблюдая осторожность, между ними можно проплыть. Но только соблюдая крайнюю осторожность.

Киазим оскалил зубы:

– Я тебя обожаю, мой дорогой друг.

– А разве сам берег не заминирован? – спросил Алеко.

Я кивнул:

– Но это нас не должно волновать. Если взглянуть на официальный план форта и тюремной зоны, который был сделан в прошлом году, и сравнить его с планировкой перестройки форта, выполненной немцами в сорок втором году, можно увидеть одно очень важное для нас различие. На греческих чертежах указана современная система канализации, какая она есть. А немцы со свойственной им пунктуальностью нанесли на свой план еще и туннель, уходящий под воду. Турки его проложили семьсот лет назад и пользовались им для вылазок непосредственно из форта.

Алеко поднялся с места и подошел поближе к плану.

– Смотри, – сказал он, обращаясь к Мелосу. – Он прав.

Мелос взглянул через плечо Алеко на немецкий план.

– Значит, этот туннель тянется сюда, в маленький заливчик у самого подножия-мыса Херос, и выход из него, судя по этому чертежу, находится под водой.

– Точно, поэтому мин, разбросанных по берегу, нам опасаться не следует.

– Вам не приходило в голову, что вы можете заблуждаться? – сказал он.

– Возможно, система туннелей, проложенная турками, не указана на последнем плане, потому что она просто разрушена.

– Я так не думаю. Уверен, что немецкие чертежи точны и вполне надежны. Согласно им ширина основных туннелей порядка пяти-шести футов. Такие проходы завалить очень трудно.

– Но вы не можете быть вполне уверенным, – продолжал настаивать Мелос.

– В этой жизни, капитан Мелос, каждый из нас ежедневно пытается воспользоваться своим шансом, – ответил я. – Если не получится, вернемся обратно. На любом этапе операции, если мы обнаружим, что план срывается, поворачиваем назад.

– Без Павло?

– Естественно.

– Я вижу, в британском диверсионном отряде вас не научили творить чудеса.

– Ну почему? Иногда у меня получалось и это, – возразил я, и он заткнулся.

– А как с этапом два? – нетерпеливо спросил Алеко.

– Согласно плану в саду той части форта, где находится тюремный госпиталь, есть дренаж для дождевых стоков. Сверху он прикрыт металлической решеткой, с которой нам придется повозиться. До этого, а может быть и раньше, исходя из ситуации, сменим одежду. Как только мы вылезаем на поверхность, я становлюсь тюремным охранником, а Киазим заключенным. Так мы планируем попасть в сам госпиталь.

– Другими словами, один из вас маскируется под охранника, а другой под заключенного?

– Совершенно точно.

– А как вы доберетесь до Павло? – опять встрял Мелос.

– Его содержат под усиленной охраной в палате в дальнем конце коридора, – сказал я. – По сведениям, поступившим оттуда, на данный момент Павло может немного ходить, и это минимум того, что нам нужно. Выбравшись из помещения госпиталя в сад, мы возвращаемся обратно через дренажный туннель.

– Вы полагаете, что он будет в состоянии все это вынести? – спросил Алеко.

– Ему придется вынести гораздо больше, так как добираться до «Сейтана» придется точно так же. Под водой.

В салоне воцарилась гробовая тишина. Удивительно, но первым нарушил молчание Мелос:

– На аквамобиле даже при двойной на него нагрузке у вас на это уйдет не более пятнадцати минут, тогда от Павло не потребуется никаких физических усилий, а если и потребуется, то незначительных.

– А что после этого? – задала вопрос Сара.

– После чего? – нахмурившись, спросил ее Мелос.

– Когда обнаружится исчезновение Павло, они начнут обыскивать весь остров. Узнают, что «Сейтан» находился неподалеку, и обязательно проверят катер. Тем более если выяснится, что «Сейтан» покинул эту зону ночью.

Она нашла слабое звено нашей операции, и я прекрасно это понимал.

– "Сейтан" – катер, хорошо известный в этом районе и турецким ловцам губок, и всем остальным. Причиной возвращения на Кирос может служить какая-нибудь техническая неполадка. Вышедший из строя компрессор, протечка обшивки. Если все будет идти по плану, мы рассчитываем прибыть на Кирос к четырем часам утра. В любом случае отсутствие в госпитале Павло не обнаружат до шести часов утра. В это время в тюрьме подъем. Они, скорее всего, свяжутся с полицейским участком на Киросе и попросят допросить Киазима.

– Значит, этим займется сержант Лукас, – сказал Алеко и, посмотрев на Мелоса, широко улыбнулся.

– Об этом не стоит беспокоиться, – быстро вставил Мелос. – Отлично придумано. Очень рискованно, но не безнадежно. Кто знает, капитан Сэвидж, может быть, этот план вам и удастся.

Действительно, кто знает?

– Еще один момент, – сказал я. – Нам на «Сейтане» потребуется еще один человек, на случай если вдруг один из военных катеров вздумает заняться проверкой. Не следует забывать, что их команда состоит из трех человек. – Я повернулся к Мелосу: – Как насчет вас? По мне, так вы вылитый турок.

Киазим согнулся от смеха, схватившись руками за живот. Мелос посмотрел на него так, как богач рассматривает комок грязи, прилипший к его ботинку.

– Капитан Мелос будет рад оказать любую посильную помощь, – ответил Алеко.

Он что, снова здесь самый главный, подумал я. Многое мне тут не нравилось. Что-то за всем этим скрывалось. Какие-то странные отношения были между этими людьми.