– Две трети шансов, что он к югу от реки, и одна треть – что на севере.

– Что ж, из этого и будем исходить. Но ситуация окончательно прояснится лишь после того, как мы найдем машину Десаи. Теперь что касается вас, Брок. Я вас больше не задерживаю. Но если у вас появятся какие-нибудь новые идеи, не забудьте нам позвонить.

Потом Макларен повернулся к Кэти. Она подумала, что в его отношении к ней что-то переменилось. Он смотрел на нее с меланхолическим выражением на лице, как смотрит преподаватель на не оправдавшего его надежд способного ученика.

– Почему бы вам, Кэти, не отвезти Брока домой? Потом явитесь на Кобальт-сквер и доложите о результатах обыска.

– Слушаюсь, сэр.

Затем Макларен намеренно резко от нее отвернулся и заговорил с Хьюиттом, который на прощание не удостоил ни ее, ни Брока даже взглядом.

Когда двери лифта за ними закрылись, Кэти глубоко вздохнула и сказала:

– Ну вот. Наконец-то я это выложила.

– Хорошая попытка, Кэти, – пробормотал Брок. – Благодарю. Я оценил ее по достоинству.

– Значит, вы тоже не верите в такую возможность? В возможную подмену конвертов?

– Вообще-то верю. Но у Макларена весьма существенные аргументы против этой версии.

Кэти ничего больше не прибавила, пока они не прошли к парковочной площадке за домом и не отыскали свою машину. Усаживаясь за руль, она сказала:

– Почему бы нам не нанести ему визит?

– Кому?

– Доктору Уэверли. Надо его проверить. Посмотреть на его реакцию.

– Ваш новый начальник этого не одобрит.

– Это не факт. В конце концов, в каждом деле есть вещи, нуждающиеся в прояснении, чтобы больше к ним не возвращаться. Это то, что называется рутинной работой. Почему бы вам, Брок, не позвонить менеджеру «Кабота» и не узнать у него адрес доктора?

Брок ухмыльнулся и взял телефон, который она ему протянула.

Джеймс Мелвилл, как всегда, был сама любезность.

– Тим Уэверли? Да, я могу вам сказать, где его можно найти. В данный момент он у нас в магазине в комнате наверху, где мы храним наши фонды. В этот день недели он всегда работает у нас – подбирает образцы для нашего следующего аукциона. Предупредить его о вашем визите?

Они нашли доктора Уэверли в том самом месте, куда Джеймс Мелвилл их направил, то есть в зале хранения. Уэверли был погружен в беседу с одним из сотрудников фирмы «Кабот», который, увидев детективов, сразу же вышел из помещения. Это была прохладная, с высокими потолками комната, где вдоль стен стояли высокие деревянные шкафы с выдвижными ящиками. В одной из стен под потолком было прорезано круглое оконце, из которого бил сноп яркого солнечного света. Уэверли, как и во время их предыдущих встреч, был одет в летний бежевый костюм и голубую рубашку с темно-синим галстуком-бабочкой. Поздоровавшись с Кэти и Броком, доктор с любопытством посмотрел на них и сказал:

– Меня потрясло известие о смерти жены мистера Старлинга, главный инспектор. Какой-нибудь прогресс в этом деле наметился?

– О да, – с мрачным видом сказал Брок. – Еще какой.

– Мы хотели прояснить с вашей помощью один эпизод, доктор Уэверли. Ничего существенного, тем не менее мы решили переговорить с вами с глазу на глаз. Просто во избежание ненужных тревог.

– Ненужных тревог?

– Вы не получали, случайно, известий от Старлинга в течение последних суток?

– От Старлинга? Нет.

– Слава Богу! Вы просто сняли у нас камень с души.

– Боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы говорите… Я лично звонков от него или визитов с его стороны не ждал. Или что-нибудь случилось?

– Но вы довольно часто с ним общались, не так ли? До того как все это случилось… Ведь вы проводили экспертизу марок, которые он собирался приобрести?

– Да, время от времени проводил. Но я уже рассказывал об этом суперинтенданту Макларену. Неужели он не видел мой отчет относительно поддельных марок, обнаруженных мной в коллекции Старлинга?

– Я не знаю, – сказал Брок. – Мы работаем над разными аспектами этого дела, доктор Уэверли. И он не счел нужным просветить меня на этот счет.

– Неужели? – Уэверли недовольно посмотрел на Кэти, словно она была студенткой его семинара.

– Быть может, вы все-таки скажете несколько слов по существу вопроса, доктор? – спросила она.

– Боюсь, что ничего хорошего я вам сообщить не смогу. В коллекции обнаружено очень много подделок, особенно среди раритетов. И если бы это не имело столь существенных последствий, прежде всего в финансовом отношении, для фирмы «Кабот» и самого мистера Старлинга, я бы сказал, что исследовать их было истинное удовольствие.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что это крупнейший случай обнаружения поддельных марок. И Рафаэль здесь превзошел самого себя. Взять, к примеру, такие выдающиеся экземпляры, как Спиро, Сперати, Туин…

– Рафаэль, вы сказали? – перебил его Брок.

– Именно. Разве суперинтендант Макларен вам об этом не говорил?

Брок ухмыльнулся:

– Разумеется, говорил. Я просто хотел выяснить, как вы узнали это имя.

– Мне рассказал об этом человеке суперинтендант. Как еще?

– А мистер Старлинг никогда о нем не упоминал?

– Нет, ни разу.

– И никто другой? Значит, пока вам не рассказал о нем суперинтендант Макларен, вы никогда о нем не слышали?

– Совершенно верно. Не слышал. А в чем дело?

– Вы меня успокоили.

– Вы уже говорили об этом раньше. Что мои слова якобы вас успокоили, сняли у вас камень с души. Но что, собственно, это значит?

Брок задумчиво посмотрел на Кэти, словно задаваясь вопросом, стоит ли им откровенничать с Уэверли и до какой степени, после чего поскреб пальцами подбородок и тихим голосом, так, что доктор должен был к нему наклониться, чтобы его услышать, произнес:

– Как я уже говорил, мы не хотим никого тревожить, сэр, но дело в том, что мистер Старлинг… – Брок снова посмотрел на Кэти, у которой на лице проступило озабоченное выражение, поскольку она считала, что он малость переигрывает.

– Что «мистер Старлинг»? Что он такого сделал? – нервно спросил Уэверли.

– Он исчез. Но если бы только это… На наш взгляд, он слегка подвинулся в рассудке…

– Слегка?

– Вчера ночью он напал на одного дилера-филателиста в Шордитче.

Брок и Кэти заметили, что при упоминании этого места у Уэверли помертвело лицо.

– Вы шутите…

– Боюсь, нам сейчас не до шуток. Это было обдуманное нападение с заранее определенными целями, сэр. Он отрезал один за другим несколько пальцев с правой руки жертвы.

– О Господи! – Уэверли драматически закатил глаза к потолку. – Но почему? Скажите, ради Бога, зачем он это сделал?

– Чтобы заставить этого человека говорить. Он хотел получить от него определенную информацию. Уолтер Пикеринг. Вы ведь знаете его, не так ли?

– Я… я… боюсь, что нет. Значит, говорите, он отрезал ему пальцы? Боже, какое варварство!

– Разумеется, это варварский метод. Но в определенном смысле эффективный. Это не говоря уже о том, что жертва от боли и ужаса или впадает в кому, или умирает от разрыва сердца.

– Вы хотите сказать, что Пикеринг умер?

– Не умер, но находится в очень тяжелом состоянии. В данный момент он лежит в палате интенсивной терапии, и неизвестно, выкарабкается ли. К сожалению, мы так и не смогли установить, что именно Пикеринг успел ему рассказать. И в этом-то суть проблемы, доктор Уэверли. По нашим опасениям, Старлинг получил от него кое-какие сведения, возможно, не совсем достоверные, относительно других людей, как он считает, его обманывавших.

– Обманывавших?

– Поддельные марки являлись составным элементом долговременной аферы, целью которой был обман мистера Старлинга. В настоящее время он полон решимости отомстить своим обидчикам, и наша задача попытаться их от его мести оградить. Но нам мешает нехватка информации. Нужен человек, который согласился бы нам помочь. Мистер Пикеринг, увы, нам не помощник, поскольку вряд ли будет в состоянии произнести хоть слово в течение ближайших нескольких дней, а между тем это время может оказаться фатальным для тех людей, которых мистер Старлинг решил наказать.