– О чем вы хотите рассказать, Питер?

– Когда я повесил трубку, мне вдруг пришло на ум, что во время одного из своих походов вверх по холму я действительно заметил кое-что странное в лесу выше дома Старлинга.

Кэти, которой очень хотелось отпустить на этот счет какое-нибудь язвительное замечание, после сделанного над собой усилия, удалось подавить это желание и спокойным голосом сказать:

– Правда? И что это было?

– Не что, а кто. Это был человек, который сквозь ветви деревьев наблюдал за домом Сэмми.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Я находился выше его – на тропинке, которая идет по гребню холма, а он стоял, согнувшись, в подлеске двадцатью ярдами ниже на склоне, который подступает к домовладению Старлинга со стороны… – позвольте, с какой же стороны он подступает? – ах да, с той стороны, где заходит солнце, то есть с запада. В руках у него был бинокль, и он наблюдал сквозь ветви деревьев за домом, бассейном и теннисным кортом на переднем дворе.

– Вы можете его описать?

– Боюсь, он стоял ко мне спиной и его лица я не видел. Помню, на нем была зеленая куртка и такая же шляпа. Да я никогда бы его и не разглядел, если бы не собаки.

– Собаки?

– Да, с ним были две собаки – лабрадоры или ретриверы, – сидевшие по обеим сторонам от него как статуи. Должен вам сказать, это зрелище меня здорово удивило. Я-то поначалу подумал, что с ним львята – так эти собаки выглядели. Я, знаете ли, провел год в Кении во времена Мау-Мау, ну и навидался там львов… Я вам об этом еще не рассказывал?

Кэти вздохнула и задалась вопросом, как сказывается неоднократный последовательный разогрев на замороженном цыпленке по-тайски с лапшой и специями. Ей казалось, что сходный с этим процесс происходит с ней самой в течение последних двух дней.

Распрощавшись наконец с Питером Уайтом и отключив телефон, она села за стол и немного поела, после чего сделала несколько звонков; последний – на номер сержанта Брена Гурнея. Поскольку уже перевалило за полночь, ей некоторое время пришлось ждать, когда снимут трубку. Наконец она услышала заспанный голос его жены Динни.

– Извините, что беспокою вас, Динни. Это сержант Кэти Колла. Я могу поговорить с Бреном?

– Который час? Ох… а мы уже легли спать, Кэти. Брен завтра утром первым же рейсом отбывает за моря.

Кэти показалось, что она уловила в голосе Динни, помимо естественного раздражения, вызванного ночным пробуждением, что-то еще – возможно, остатки застарелого ревнивого чувства. Динни имела обыкновение дуться на мужа из-за того, что он слишком часто превозносил способности молодого детектива женского пола, которого Брок взял в их команду.

– Еще раз прошу меня простить – я знаю, что звоню в неурочное время. Но мне просто необходимо переговорить с Бреном до его отъезда.

– Понятно… хорошо, подождите…

Кэти опять пришлось ждать, причем так долго, что она уже стала задаваться вопросом, не случилось ли чего с Гурнеем. Но вот Брен, зевая, взял трубку.

– Привет, Кэти. Какого черта?..

– Извините, Брен.

– Да ладно… В чем проблема?

– Мне необходимо связаться с Броком.

Брен заколебался, потом сказал:

– Могу дать номер его домашнего телефона.

– Я уже звонила туда. Никто не берет трубку. Кроме того, я видела Дот, но она или не могла, или не захотела сказать мне, где он находится.

– Ну… коли так, то и я вряд ли смогу быть вам полезным. Но в чем проблема-то?

– Мне необходимо переговорить с ним о том, что он делал вчера, когда решал проблемы с моим увольнением и установлением местонахождения канадского пакета.

– Господи, Кэти! – простонал Брен. – Это уже история. С тех пор события сильно продвинулись вперед.

– Я этого так не оставлю, – сказала Кэти. – Для меня это было как гром среди ясного неба. Мне необходимо услышать от него самого, что заставило его принять такое решение и как он после этого действовал.

– У вас ничего не выйдет! – Брен уже не пытался скрывать проступившего в его голосе раздражения. – Это все? Я могу снова идти спать?

– Вы работали с ним дольше, нежели кто-либо еще из нашей команды. Вы должны иметь хотя бы приблизительное представление, где его можно найти.

– Должен, но не имею! Вы ведь знаете, как он любит напускать на себя таинственность. Его частная жизнь всегда была его наиболее оберегаемым секретом. Я работал с ним на протяжении восьми лет, но был за это время у него дома лишь дважды. Он неоднократно приходил с ребятами ко мне обедать, но всякий раз был один, а о своей личной жизни никогда ничего не рассказывал. Господи, неужели вы думаете, что Динни не пыталась выведать у него, где он бывает и с кем встречается? Каждый раз это выливалось в самый настоящий допрос с пристрастием, уж можете мне поверить. Но он или отмалчивался, или рассказывал байки и никакой конкретной информации так и не выдал.

Хотя после этих слов Брен захихикал, Кэти удалось расслышать в трубке какой-то странный приглушенный шум на заднем плане.

– Короче говоря, факты таковы: я не знаю, кто его друзья, даже если у него такие и есть. Кроме того, я не имею ни малейшего представления, где он может сейчас находиться. Но даже если бы и знал… Если он не посчитал нужным поставить вас в известность о своем местопребывании, то с какой стати это должен делать я?

– Сэмми сбежал, Брен, – сказала Кэти. – Макларен в самых недвусмысленных выражениях дал ему понять, что Брок подменил канадский пакет и тем самым спровоцировал похитителей на убийство Евы. Теперь Сэмми в бегах, и есть все основания полагать, что у него при себе пушка.

– Господи! Пистолет?

– Охотничья винтовка семимиллиметрового калибра с оптическим прицелом.

– Вот дьявольщина! Броку следует об этом знать.

– Я тоже так думаю.

В трубке установилась тишина: Брен размышлял. Потом Кэти услышала на заднем плане какое-то бормотание – должно быть, он обсуждал что-то с Динни. Наконец Брен заговорил снова:

– У него есть жена и сын, но с женой они развелись лет тридцать назад. Полагаю, они живут в Канаде. Насколько я знаю, он не виделся с ними на протяжении многих лет. Интересное дело: раньше Брок занимался планерным спортом и летал на аппаратах, приписанных к одному аэроклубу в Норт-Даунсе… кажется, это недалеко от Мейдстоуна. Но я уже несколько лет не слышал, чтобы он упоминал об этом. Вот и все, Кэти. Ничего, кроме этого, я вам сказать не могу…

– Вы помните первое дело, над которым я с вами работала? Убийство в аллее Джерусалим-лейн?

– Как же, дело сестер Маркс. Отлично помню. Но в связи с чем вы о нем упомянули?

– Однажды утром я видела, как Брок на этой аллее вылезал из красного спортивного автомобиля, управляемого женщиной. Я дала вам номер этого автомобиля, и вы по номеру установили имя владелицы. Вы помните этот случай? Мы еще с вами тогда смеялись, что и Брок способен совершать ошибки, несмотря на всю его тягу к секретности.

– Теперь, когда вы об этом сказали, я что-то такое припоминаю. Но как мне кажется, эта женщина больше никогда на нашем горизонте не появлялась.

– Вы помните ее имя?

– Вы шутите? А вы сами номер ее автомобиля помните?

Помолчав, Кэти сказала:

– Я – нет, а вот компьютер помнит.

– Да?

– В базе данных компьютера, регистрирующего автомобили, наверняка остались сведения о сделанном вами тогда запросе. Если вы повторите запрос, то он снова выдаст вам имя владелицы.

– Вы предлагаете мне сделать это прямо сейчас? – устало сказал Брен.

– Как известно, компьютеры не спят, – сказала Кэти. – Заранее вам благодарна, Брен.

Через десять минут Брен ей перезвонил.

– Красный спортивный «мерседес» зарегистрирован на имя миссис Сьюзан Чамберс, проживающей в районе Белгравия, в нескольких минутах ходьбы от ворот Королевы Анны.

– Совершенно верно. Я помню, что она жила в очень респектабельном районе.

– Больше не живет.

– Ох! – У Кэти упало сердце. – Она оттуда съехала?

– Точно так, и сейчас обитает по адресу: 349А Хай-стрит, Батл, Восточный Суссекс.