Всю жизнь будет помнить Фредерика события этого вечера, но помнить урывками, словно сцена то освеща­лась вспышками яркого света, то снова поглощалась ночной тьмой.       

Из сада вернулись мужчины, в маленьком доме они казались слишком большими и неуклюжими. Миссис Саттон усадили в кресло в гостиной. Фредерика налила всем кофе. И всё время, как оркестровый аккомпане­мент, слышались нетерпеливые требования Джеймса Брюстера. Он стоял спиной к каминной решётке, держа в руках чашку, и Фредерика заметила густые тёмные волосы на его больших руках; они, как гусеницы, взбира­лись по каждому пальцу. Он походил на недовольного медведя и рычал на всех. А что он говорил? Всё время одно и то же. «Мы должны держать это в тайне, пока... « Пока что? «Нужно защитить доброе имя семьи». Фреде­рика чувствовала, что ненавидит этого человека-зверя. И хочет, чтобы кто-нибудь заставил его замолчать.

Тут кто-то так и поступил. Голос власти. Тэйн Кэри негромко сказал:

— Я послал за доктором Скоттом, и пока он не пришёл и не взглянул на неё... мы не знаем причины смерти. И пока мы ждём, я бы хотел задать несколько обычных вопросов. Вы выдержите это, миссис Саттон?

Маргарет Саттон наклонилась в кресле.

—   Значит, это правда, — сказал она. — О, я так боялась. А когда она сегодня не пришла, я забеспокои­лась... и попросила Джеймса поискать её...

—   Послушайте, Кэри, всё это не нужно. Нам не нужны полицейские методы... Моя бедная Маргарет...

—  Простите, Брюстер, но я тут распоряжаюсь и посту­паю, как сочту нужным. Боюсь, вам придётся разрешить мне заняться моей работой.

—  Не вижу никакой работы. Я вообще не понимаю, зачем вы здесь. Мохану следовало немедленно вызвать доктора Скотта, — мрачно пробурчал Джеймс.

Тэйн Кэри смотрел на Брюстера, пока тот не отвер­нулся с видом отвращения.

—  Вы адвокат, — ответил наконец Кэри. — И понима­ете, что должны быть приняты должные меры в случае такой неожиданной и необъяснимой смерти.

—  Меры? — переспросил Брюстер. —  Хорошо, вы вынуждаете меня сказать это. Вы, как и я, знаете, что будет проведено расследование. И поли­ция должна собрать необходимые сведения.

—  О Боже! —- тихо прошептала миссис Саттон. Это был почти вздох, но Кэри сразу повернулся к ней.

—  Простите, простите за всё это. И, кстати, вам вовсе не обязательно тут оставаться, я сам приду завтра к вам, если нужно...

—    О, нет! Всё в порядке, Тэйн. Я хочу быть здесь с ней. Она была... понимаете, она была так больна. Никто не мог помочь ей, даже я.

Фредерика, с тревогой глядя в лицо миссис Саттон. подумала на мгновение, что та не выдержит напряжения. Но миссис Саттон, хоть и с огромным усилием, но расправила плечи. Однако когда пожилая женщина по­вернулась лицом к Тэйну, её лицо как-то по-новому избороздили морщины старости, боли и шока.

Начальник полиции принял деловой вид, последовали быстрые вопросы, один за другим. Их прервало только появление доктора Скотта.

Фредерика просто и спокойно изложила, что делала с того момента, как в половине третьего вышла из дома вместе с Питером, закончив тем, как час назад обнаружи­ла тело.

Тэйна особенно заинтересовало то, что она, уходя, закрыла все двери на замок.

—  Зачем? — спросил он.

—  Не знаю точно. Я так всегда делаю в Нью-Йорке; наверное, просто привычка сказалась. К тому же... — она поколебалась и продолжила чуть медленнее, — так много людей приходят сюда и уходят, и я подумала... ну... магазин не мой, но я за него отвечаю.

Это как будто удовлетворило Тэйна, и он повернулся к Питеру.

—  Вы видели, как Фредерика закрывала двери. Вам не показалось это странным?

—  Между прочим, я этого не видел. Я позвал Фредерику от калитки, потому что увидел, что она готова и ждёт меня у двери. И она сразу подошла ко мне. Но я не считаю странным со стороны горожанки, которая отвеча­ет за чей-то дом, закрывать его, когда собирается надолго уходить.

Неожиданно Тэйн повернулся к Джеймсу Брюстеру, который после полученной отповеди отошёл к окну и стоял спиной ко всем в позе детской обиды.

—  Маргарет сказала, что попросила вас сегодня поис­кать Кэтрин. Когда это было и пошли ли вы искать?

Брюстер повернулся, и на его красивом тяжёлом лице появилось чуть ли не безумное выражение.

— Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Я адвокат и знаю закон, даже если эти глупцы о нём и не подозре­вают, — и он снова повернулся к окну.

—  Не обращайте на него внимания, — мягко прогово­рила миссис Саттон. — Вы, конечно, понимаете, что он тяжело переносит удар... — Джеймс Брюстер собрался было что-то сказать, но, увидев её лицо, не стал. Она медленно продолжала: — Я уверена, мы все хотим по­мочь, и считаю, что правдивые ответы — самое меньшее, что мы можем вам дать, Тэйн. Джеймс пришёл на ярмар­ку перед самым ужином. Он искал Кэтрин, и мы согласились, что неплохо бы поискать её на Ферме и в окрестностях. Видите ли... — она помолчала, — иногда в плохом настроении она принимала какой-то наркотик и в таком состоянии часто уходила... Мы оба знали это и поэтому встревожились.

При этих словах Джеймс снова повернулся и посмот­рел на миссис Саттон.

—   Неужели, Маргарет, вы хотите, чтобы весь город знал об этом? Как... как вы можете?

—  Простите, Джеймс. Я думаю, Тэйн и так это знал, и не надо скрывать ничего, что может помочь. Чем скорее мы сделаем всё необходимое, тем быстрее и кончим.

—  Спасибо, миссис Саттон. Вы мне очень помогли. Очень. Прошу простить меня, я задам вам ещё только один вопрос. Где были и где находятся сейчас остальные члены вашей семьи?

—  Роджер и Филиппина ушли рано утром и, должно быть, вернулись, когда мы все были на ужине. Вернув­шись домой, я их не видела и решила, что они уже легли. После целого дня сбора трав они сильно устают. Я с ними не разговаривала. Слышала, как пришла Марджи. Это было примерно в десять, Марта?

— Точно не знаю. Примерно, — голос миссис Хартвел прозвучал довольно раздражённо. Фредерика, несколько раз встречавшаяся с «Ма» Марджи, подумала, что та просто наслаждается происходящим. Даже сейчас она не могла скрыть приятного возбуждения. Это не просто пикантная новость для городских сплетниц. Толстые руки женщины беспокойно ёрзали на коленях, а когда она говорила, то голодно вытягивала губы.

Именно в этот момент послышались звуки машины врача, а чуть позже он и сам неслышно вошёл в комнату. Человек средних лет, чуть полноватый, с наружностью типичного семейного врача.

—  Добрый вечер всем, — входя, он с отсутствующим видом слегка кивнул. Потом повернулся к Тэйну. — Вы меня звали? Где...

—   Снаружи, — ответил Тэйн. — Идёмте... и вы, Мохан, если не возражаете.

Джеймс Брюстер наконец-то прервал изучение темно­ты за окном.

—  Может, пойдёт и кто-нибудь из членов семьи? — неожиданно спросил он.

—  Нет, я думаю, в этом нет необходимости, — ответил доктор Скотт мягким успокоительным голосом профес­сионального врача. — Оставайтесь здесь, мы вскоре вернёмся.

После ухода мужчин Фредерика не знала, что сказать миссис Саттон и миссис Хартвел, и все сидели молча. Миссис Саттон, казалось, забыла о присутствии осталь­ных. Миссис Хартвел нервно ёрзала, и Фредерике начало уже казаться, что  «вскоре» доктора растянулась очень надолго, когда хлопнула дверь и вошли все трое.

Доктор Скотт откашлялся. Потом быстро взглянул на миссис Саттон и сказал:

—  Мы решили провести вскрытие, Маргарет... Мне жаль, дорогая, ужасно жаль... но... гм... определённые симптомы не позволяют определить точную причину смерти.

Миссис Саттон крепко сжала руки, но ответила спо­койно:

—   Конечно, Тед, если это необходимо. Я уверена, иначе вы бы не стали на этом настаивать.

Появился один из полицейских Тэйна и незаметно вышел в сад. Все одновременно, словно по сигналу, встали, и тут миссис Хартвел неожиданно спросила:

—  Можно мне остаться с вами, Фредерика? Я уверена, Маргарет меня отпустит, а вам не захочется быть одной. Я с радостью.