– Он прав, мистер Роган, – в отчаянии вставила Джоанна. – Я знаю своего дядю и образ его мыслей. Повесив Берка, вы только сыграете ему на руку.

Пока Клей завязывал узел на бинте, Шон Роган покачал головой:

– Я не стану стоять в сторонке и смотреть, как моего сына вешают за то, что он, обороняясь, убил человека. Варли накинулся на него, Кевину не оставалось ничего другого. – Он допил бутылку и медленно поставил ее на пол. – Я не отступаюсь от своих слов. Если Кевин не появится здесь к шести часам, Берк будет болтаться на веревке.

Клей поднялся на ноги и закинул свой седельный вьюк на плечо:

– За вами долг. Вы можете легко его отдать. Я еду к Гамильтону – выяснить, что можно сделать. Я хочу, чтобы вы пообещали мне, что ничего не предпримите до наступления полуночи.

Наступило напряженное молчание, миссис Роган быстро подошла к своему мужу и робко положила морщинистую руку ему на плечо:

– Доверься полковнику, Шон. Он показал себя настоящим другом.

Шон Роган все еще колебался, и Клей нетерпеливо проговорил:

– Ради Бога, решите, чего вам на самом деле хочется. Чтобы ваш сын вернулся к вам целым и невредимым, или чтобы бездыханный Берк болтался на конце веревки. Одно другого не стоит.

Большой Шон хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла:

– Ей-богу, полковник, не стоит. Я буду ждать до полуночи, но не позже.

Джоанна всхлипнула с облегчением, и Клей повернулся и быстро улыбнулся ей:

– Я хотел бы, чтобы вы остались здесь, просто как залог того, что Большой Шон знает, который час.

Она кивнула, глаза ее чернели на побелевшем лице.

– Конечно, Клей, если вы этого хотите.

Он придвинулся ближе и стиснул ее руку.

– Не беспокойтесь, – мягко сказал он. – Я что-нибудь придумаю. – Он отвернулся, когда в ее глазах вновь вспыхнула надежда, и пошел на улицу к Пегин.

Оказавшись наверху вересковой пустоши, он предоставил кобыле самой выбирать дорогу и галопом помчался под дождем, сосредоточившись мыслями на предстоящем столкновении. В голове уже зарождался план, и все-таки вначале он должен был встретиться с сэром Джорджем Гамильтоном, узнать, нельзя ли решить дело, руководствуясь здравым смыслом.

Он спустился по вересковой пустоши, проехал через брешь в стене и кентером помчался по траве. Проезжая мимо конюшни на заднем дворе, он увидел, что там закладывают экипаж и по крайней мере дюжина людей седлает лошадей.

Он спешился у крыльца и поднялся к парадной двери. Когда он поднес руку к цепочке звонка, дворецкий открыл дверь. Чья-то рука отодвинула его с дороги, и показался сэр Джордж Гамильтон.

Когда он заговорил, голос его был ледяным:

– Вы больше не являетесь желанным гостем в моем доме, полковник Фитцджеральд.

– У меня нет никакого желания бывать здесь, – отозвал я Клей. – Но нам нужно обсудить нечто гораздо более важное. Вам известно, что Роганы удерживают вашего человека Берка и собираются повесить его, если Кевина Рогана не будет с ними к полуночи?

– Мне уже сообщили о положении дел, – ответил сэр Джордж. – Конечно, мне ужасно жаль Берка, но в данных обстоятельствах ничего нельзя поделать. Ради мира в графстве гораздо важнее, чтобы такой печально известный смутьян, как Кевин Роган, был благополучно помещен в тюрьму. Я намерен лично препроводить его в Голуэй в течение часа. После этого я рассчитываю вернуться с подмогой, достаточной, чтобы раз и навсегда выкорчевать это проклятое семейство из Скрытой лощины.

Клей едва не потерял самообладание:

– А ведь вы хотели, чтобы произошло нечто подобное, не правда ли? Если они повесят Берка, вы сумеете добиться, чтобы схватили остальных.

– Именно так! – заявил сэр Джордж, и что-то дьявольское вспыхнуло в глубине его глаз. – Уж я позабочусь о том, чтобы свести их в могилу всех до одного, пусть даже это будет последнее, что я сделаю.

Пару секунд Клей молча вглядывался в безумные глаза, а затем повернулся и сошел по ступенькам к Пегин. Вскочив в седло, он услышал, как сэр Джордж говорит дворецкому:

– Если этот человек еще когда-нибудь ступит на мою землю, спусти на него собак. Ты понял?

Дверь закрылась, и Клей поскакал прочь по траве.

Он немногого ожидал от этой встречи и не открыл для себя ничего нового, за исключением того, что сэр Джордж – человек неуравновешенный, как он и подозревал с самого начала. Вероятно, сознание того, что он болен и в конце концов умрет, не давало ему покоя. Из его отчаяния выросла потребность вымещать свою злобу и страх на ком-то другом. Роганы идеально подходили для этой цели.

Оставалась только одна тактика, и Клей сардонически улыбнулся, когда въехал в конюшню в Клермонте. Как там говорил Морган? «На войне ваш первый шаг должен быть настолько дерзким, чтобы он стал полнейшей неожиданностью для противника. После этого играй так, как ляжет карта».

«Морган жил, руководствуясь своей максимой, и не без успеха, но и он погиб», – мрачно размышлял Клей, когда прошел в кухню и бросил своей седельный вьюк на стол. Джошуа возившийся у плиты, закатав рукава, повернулся к нему:

– Вы как раз к обеду, полковник.

– Я должен снова трогаться в путь – прямо сейчас, – сказал ему Клей. – Но я могу перекусить чем-нибудь наскоро и выпить кофе.

Он поднялся в свою комнату и снял пальто. Потом открыл сундук и достал серую кавалерийскую шинель. Когда он застегнул ее на шее, вдалеке угрожающе прогремел гром и небо потемнело. Дождь внезапно усилился, и Клей удовлетворенно кивнул. Это как нельзя лучше соответствовало его планам. Он пристегнул к поясу черную кобуру и вспомнил, что кольт находится внизу, в саквояже. Тогда он водрузил на голову фетровую армейскую шляпу и предстал перед зеркалом. Фигура, смотревшая на него оттуда, обрела индивидуальность, и он слегка поежился, повернулся и вышел из комнаты.

Джошуа оставил для него на столе кофе и еду, а Клей достал кольт из своего саквояжа и проверил его. Прихлебывая кофе, он объяснил положение вещей, и лицо Джошуа помрачнело.

– Не нравится мне это, полковник. Совсем не нравится. Они будут настороже.

– Я так не думаю, – проговорил Клей. – Роганы удерживают Берка. Что еще они могут сделать?

– Это становится слишком опасным, полковник, – сказал Джошуа. – На этот раз кто-то обязательно вас заподозрит.

– Я думал об этом, – признал Клей. – Есть здесь определенный элемент риска, но я обязан попытать счастья. – Он допил свой кофе и потрепал Джошуа по плечу. – Не волнуйся, я вернусь. Сказать по правде, я начинаю получать от этого удовольствие. Со старыми привычками трудно расставаться.

Джошуа сдержано кивнул:

– Именно это меня и беспокоит, полковник. Подумайте дважды, прежде чем предпринять какой-то шаг, а потом еще раз подумайте.

Он стоял в дверях, серьезный и встревоженный, пока Клей выезжал из конюшни под проливным дождем и скакал между деревьями к вересковой пустоши.

Решение предстояло найти где-то на пути в Голуэй, это было очевидно, и чем ближе к Драмору, тем лучше. Он галопом скакал под проливным дождем по той самой тропе, которой держался в ночь, когда ехал в Килин для расправы с Марли, но когда повернул и стал лесом спускаться к Голуэй-роуд, еще нисколько не приблизился к ответу.

Было чуть больше шести часов, когда он огибал Килин, скача через лес на дне лощины и подняв руку, чтобы защититься от хлеставших его по лицу мокрых ветвей. Отъехав на приличное расстояние от деревни, он снова вернулся на дорогу и немного погодя выехал к каменному мосту над журчащим водным потоком.

В свое время середину моста снесло сильным наводнением, и его на скорую руку заделали крепкими досками. Вздувшийся, пенистый поток уже плескался в щелях, и, когда Клей спешился, чтобы осмотреть их, в его голове начал созревать план.

Килин находился примерно в четверти мили от него, и он свернул в лес и поехал обратно в направлении деревни. Он вспомнил, что трактир, точная копия заведения Кохана, стоял в дальнем конце единственной улицы, и, подъехав к нему осторожно, задворками, привязал Пегин к кусту у высокой стены, огораживавшей двор.