Неудачи советских отрядов заставили военно-оперативный штаб при губчека не только ускорить изыскание новых военных сил в самом Тамбове, но и обратиться за помощью в ближайшие к району вспыхнувшего восстания уездные города Кирсанов и Борисоглебск. Их уездным военкомам и заведующим политбюро было приказано в срочном порядке сформировать по одной боеспособной роте и немедленно отправить на подавление восстания в район Каменки.
Вечером 23 августа кирсановские военком Пластун и заведующий политбюро Сачко ответили по прямому проводу в Тамбов, что у них возникли серьезные трудности с формированием роты. Немногочисленный местный караульный батальон (300 штыков) – "весь в разгоне" по селам уезда, где тоже неспокойно.
Уездное политбюро – орган ЧК в уезде, бывшая уездная ЧК. 22
а расквартированный в городе 2-й запасный кавалерийский полк "трогать нельзя", ибо только что получен приказ из округа сформировать из него эскадрон в 300 сабель и не позднее 27 августа отправить на фронт против Врангеля. Из округа передали также, что это приказ председателя Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкого. А вообще в Кирсанове имеется всего один пулемет, да и тот находится в железнодорожном батальоне, который не подчинен уездным властям.
Тем не менее военно-оперативный штаб приказал немедленно взять из железнодорожного батальона не только пулемет, но и два взвода бойцов, однако строго предупредил кирсановских товарищей: "Ни в коем случае не мешайте формированию эскадрона. Помните, что это – задание Троцкого и должно быть выполнено в срок".
В отличие от Кирсанова, в Борисоглебске не возникло особых трудностей с формированием требуемой роты. Созданная на базе местного караульного батальона, она уже в 6 часов утра 24 августа была отправлена по железной дороге на станцию Жердевка (35 километров юго-западнее Каменки). Роту возглавил сам командир караульного батальона Т. Г. Барышников, а политруком к нему напросился явно соскучившийся по боям и крови Н.А. Переведенцев- унтер-офицер старой русской армии, виднейший борец за установление советской власти в Борисоглебске. В 1918 – 1919 годах Переведенцев в качестве комиссара и командира сформированных им же полков принимал самое активное участие в боях с белогвардейцами, подавлял различные мятежи и восстания. А в ночь на 23 августа 1919 года во главе кавполка 14-й стрелковой дивизии совершил редкий по дерзости и продуманности налет на занятый белыми Борисоглебск, где находились части шести полков противника. О личной храбрости Никифора Александровича Переведенцева и о его незаурядном командирском таланте в здешних местах до сих пор ходят легенды.
Бесспорно, что присутствие такого человека сказалось на боевом духе бойцов роты Барышникова, которая, выгрузившись в Жердевке, совершила стремительный марш-бросок до самой Каменки и в 10 часов вечера внезапным ударом выбила мятежников из села, захватив много лошадей. Это дало возможность Переведенцеву посадить часть бойцов роты на коней, тем самым положив начало формированию конного отряда, известного в истории подавления антоновщины под наименованиями: эскадрон Переведенцева, дивизион Переведенцева и, наконец, 1-й кавполк Переведенцева. И с этого же самого дня 24 августа, когда красные впервые взяли Каменку, имя Никифора Переведенцева стало еще известней и в дальнейшем наводило настоящий ужас на повстанцев, а также, добавим справедливости ради, и на мирное население так называемых "злостнобандитских" сел.
В 1919- 1922 годах Тамбовская губерния, как и другие губернии Центрального Черноземья, относилась к Орловскому военному округу
25 августа, для руководства на месте всеми действующими против мятежников советскими отрядами, из Тамбова выехал губвоенком Петр Иванович Шикунов. На станции Сампур он создал штаб боевого участка, в который со следующего дня вошли 14 волостей Тамбовского, Кирсановского и Борисоглебского уездов, объявленные задним числом (с 22 августа) на осадном положении. Сюда же прибыл и уполномоченный ВЧК по Тамбовской губернии П. П. Громов.
Вечером 25 августа в Тамбове состоялось совместное заседание президиумов губкома партии и губисполкома, где начальник военно-оперативного штаба при губчека Ф. К. Траскович доложил о ходе борьбы с мятежом. Присутствующие высказали немало упреков в адрес военно-оперативного штаба и самого Федора Константиновича Трасковича как председателя губчека. В частности, руководители губернии заявили, что они, мягко выражаясь, крайне удивлены тем, что губчека до сих пор не установила, кто же так яростно сражается с советскими отрядами, чего они хотят, и кто ими руководит?
Явно обидевшийся Траскович после окончания заседания сообщил об этом по прямому проводу Шикунову. Но тот лишь горестно подтвердил, что "разведка действительно у нас поставлена неважно". В правоте своих слов губвоенком еще раз убедился на следующий же день. Сосредоточив значительные военные силы, он 26 августа перешел в наступление, занял весь Каменский район, прочесал его, но повстанцев нигде не обнаружил.
Ошеломленный такой новостью Траскович 27 августа спешно выехал на место, лично объехал на автомобиле весь Каменский район и растерянно-удивленно доложил в Тамбов: "Здесь все спокойно…"
Для выяснения причин восстания и наказания его участников начали свою работу военные трибуналы. Во все объявленные на осадном положении волости чрезвычайный уполномоченный губчека в районе восстания Артур Петрович Рекст назначил комендантов-чекистов. А с 29 августа приступили к работе и две выездные сессии губчека во главе с Николаем Ивановичем Суворовым и Иваном Захаровичем Кирьяновым.
Дивизион в кавалерии – два эскадрона, объединенные общим командованием.
Подводились первые итоги. Оказалось, что в Каменском районе с советской стороны убито не менее 51 человека. Из всех местных советов наиболее пострадал волсовет в селе Верхоценье, где погибли шесть его членов. Но так было далеко не везде. Например, в той же Каменке волостной совет совершенно не пострадал. Все его члены оказались живы и здоровы, хотя от мятежников скрывался лишь один председатель-коммунист. Двух членов Каменского волисполкома чекисты арестовали, а остальным пригрозили трибуналом "за укрывательство соучастников бандитов".(42)
Как установила губчека, военное руководство повстанцами Каменского района находилось "в надежных руках белого полковника Богословского".
Но куда же все-таки исчезли повстанцы? И почему, как свидетельствуют архивные документы, до 30 августа в Каменском районе было затишье?
Дело здесь в том, что восстание в районе Каменки явилось неожиданностью не только для губчека и тамбовских властей, но и для губкомов партий левых и правых эсеров и даже для губернского комитета Союза трудового крестьянства. 23 августа в Тамбове состоялось экстренное совещание руководства губкома СТК, на котором присутствовали делегаты нескольких районных комитетов. В повестке дня стоял всего один вопрос: что делать в связи с начавшимся в Каменском районе восстанием? Эсеры, возглавлявшие губком СТК, проявили нерешительность и большинством голосов провели резолюцию о преждевременности и бесперспективности открытой вооруженной борьбы с большевиками в данный момент. На что один из присутствовавших на совещании представителей повстанцев заявил: "Видно что нам придется действовать одним. Но тогда берегитесь и вы. Придем в Тамбов – перебьем и вас заодно".
Богословский, Богослов, Богуславский – дворянин Угличского уезда Ярославской губернии Александр Васильевич Чекалов. Кадровый офицер-артиллерист, подполковник. У белых не служил. В 1918-1920 годах занимал различные военные должности в Тамбове и Тамбовской губернии. В дальнейшем мы именуем его под "антоновской фамилией Богуславского, принятой в нашей исторической литературе.
Забегая несколько вперед, отметим, что и состоявшаяся нелегально в Москве 8 сентября Всероссийская конференция партии правых эсеров также приняла аналогичную резолюцию, несмотря на отчаянные призывы о помощи, прозвучавшие из уст участвовавших в работе конференции двух делегатов от Тамбовской губернии. Подробно исследовавшие роль партий правых и левых эсеров и созданных ими к началу восстания на Тамбовщине формально беспартийных комитетов Союза трудового крестьянства современные тамбовские историки С. А. Есиков и В. В. Канищев пришли к однозначному выводу: ни центральные органы этих партий, ни их местные тамбовские организации, ни СТК "к подготовке, а тем более к руководству "антоновщиной" не имели прямого отношения".
