Как только Бишоп сделал шаг назад, из темноты выбежали трое и, запрыгнув в гостиную, замерли, ослепленные ярким светом. Двое мужчин были одеты в серые холщовые робы, один был босиком; на женщине — обычная одежда. Бишоп сразу заметил, что, в отличие от первого, эти трое не окончательно одичали. Он быстро огляделся в поисках пропавшей «беретты» и, увидев пистолет под канапе, бросился к нему. И еще стоял, не успев подняться, на коленях, когда вдруг раздался крик Джессики; обернувшись, Бишоп увидел одного из мужчин, бегущего прямо на него. Сначала он собирался просто припугнуть незваного пришельца пистолетом, но потом, не раздумывая, поднял пистолет и выстрелил. Его несостоявшийся противник закрутился волчком и, раненный в плечо, рухнул на пол. Женщина упала сверху, но третий, обогнув лежащие на полу тела, ринулся прямо на Бишопа, еще не успевшего встать на ноги. Следующая пуля продырявила шею и этому человеку.

— Крис, во дворе их еще больше! — предупредила Джессика. Бишоп увидел, что толпа замешкалась на границе освещенной зоны.

— Быстро наверх! Здесь мы все пропадем! Перепрыгнув через спинку канапе, он поднял на ноги Эдит Метлок.

— Помогите отцу, Джессика. Мы поднимемся следом. — Бишоп не разрешал себе отводить взгляда от тьмы, зияющей в провале стены, и слегка подрагивающей рукой направлял туда пистолет. Первые два выстрела оказались удачными; хотя он был совершенно не знаком с этим оружием и не привык никого убивать, но понимал, что с такого близкого расстояния промахнуться практически невозможно, и знал, что будет без колебаний стрелять в каждого, кто войдет в комнату. Зажав ладонями уши, словно в них все еще стоял звон стекла, Эдит безропотно повиновалась, когда он потащил ее вон из комнаты. Она сильно побледнела и была близка к обмороку. Бишоп почувствовал, что у него со лба капает пот, и быстро смахнул его тыльной стороной ладони. Опустив руку, с удивлением заметил, что она в крови: должно быть, его задели по лицу разлетевшиеся осколки.

— Они у входа! — послышался голос Джессики. — Пытаются взломать дверь!

Бишоп услышал долетающие из прихожей глухие удары.

— Быстрее наверх! — скомандовал он. Там, по крайней мере, пришельцам будет сложнее атаковать, и ему, возможно, удастся задержать их до приезда полиции. Если, конечно, полиция приедет.

Рука, вцепившаяся сзади в его ногу, принадлежала раненой. Он грохнулся наземь, увлекая за собой медиума, и низкорослая тут же навалилась сверху, не обращая внимания на боль, которую причиняло ей каждое движение. Стараясь увернуться от ее острых ногтей, Бишоп увидел, что женщина, запрыгнувшая в комнату вместе с двумя мужчинами, подползает к нему с длинным осколком стекла, похожим на лезвие кинжала. Он с силой выбросил колено прямо в толстый живот навалившейся на него женщины, и та отлетела в сторону. Лежа на спине, он направил пистолет в лицо подползающей женщины. Она не обратила на это внимания, возможно, ей было все равно. И хотя Бишоп был охвачен паникой, выстрелить он не смог. Зазубренный осколок полетел в его сторону, он откатился, и стекло угодило в пол. Женщина посмотрела на свою окровавленную руку и снова двинулась на него. Бишоп выбил из-под нее руку, на которую она опиралась, и двинул ее в затылок дулом пистолета. Отбиваясь ногами от низкорослой, ноги которой все еще были переплетены с его собственными, он наконец освободился. Точно рассчитанный удар швырнул ее на канапе, и Бишоп подумал, что теперь-то уж она никогда не встанет. Невероятно, но он ошибался.

Низкорослая налетела на него с пугающей, если учесть ее состояние, силой, и от каждого ее удара кристаллики стекла больно впивались ему в кожу, от чего Бишоп вскрикивал. Тем временем в доме появились другие мужчины и женщины. Выступая из-под покрова благоприятствовавшей темноты, они прикрывали глаза от яркого света ладонями или подслеповато щурились. Бишоп увидел, что тело одной женщины, которой пуля попала в пах, содрогается в конвульсиях, но для того, чтобы она затихла, понадобилось еще пара пуль, и в ее предсмертном взгляде Бишоп уловил не страх, а выражение какого-то странного удовольствия.

Он пальнул по ворвавшейся толпе, и на какое-то мгновение ее беспорядочный натиск был приостановлен. Это дало ему возможность вскочить на ноги и добраться до дверей. Грубо подтолкнув Эдит Метлок, он выпустил две пули в ближайшего человека в серой робе — явно тюремной одежде. Человек повалился вперед лицом в тот момент, когда Бишоп захлопнул дверь, и медиум задрожала от тяжелого удара его рухнувшего тела.

Джессика с отцом ждали на лестнице, и девушка, перегнувшись через перила, смотрела на Бишопа. Ее лицо было залито слезами. Бишоп почувствовал, что дверная ручка поворачивается, и понял, что долго удерживать дверь закрытой ему не удастся.

— Пошевеливайтесь! — закричал он. — И возьмите с собой Эдит!

Грубый окрик побудил Джессику к действию. Она спустилась и подвела медиума к лестнице. Бишоп подождал, пока все они скроются наверху, и отпустил ручку. Дверь распахнулась, и он начал стрелять, пока пистолет не издал резкий щелчок. Он был пуст, пуст и бесполезен. Бишоп повернулся и бросился бежать.

Когда он пробегал мимо стеклянной панели, вставленной в тяжелую деревянную дверь, стекло разбилось, и кто-то схватил его за руку. В следующую секунду ему вцепились в волосы. И тут все лампы в доме погасли.

Продолжая борьбу, он предположил, что кто-то прорвался в другую часть дома и нашел рубильник. Наконец, разорвав куртку и потеряв клок волос, Бишоп вырвался и ринулся по лестнице, слыша в темноте преследующие его шаги и крики одержимых — крики торжествующие. Сквозь перила к нему на ощупь тянулись чьи-то руки. Они царапали его лицо, рвали на нем одежду, пытаясь остановить. Чья-то рука клещами сомкнулась у него на лодыжке и потащила вниз. Схватившись за перила, Бишоп громко застонал и стал отчаянно сопротивляться, чтобы не оказаться в руках толпы. В ушах звучали дикие вопли и смех, затем послышался чей-то голос — в этом содоме Бишоп едва его различил, — но это, несомненно, был голос Джессики. Правда, слова показались ему совершенно нелепыми.

— Закройте глаза, Крис, закройте глаза!

Ослепительная вспышка, озарившая коридор, обожгла ему глаза, и даже спустя несколько секунд перед ним все еще плясали серебристые и красные пятна. Нападавшие завыли от боли и отпустили Бишопа.

— Бегите, Крис! — Это был голос Кьюлека. — Наверх! Пока они ослеплены!

Хотя Бишопа тоже ослепило, он молниеносно поднялся наверх; дорога была ему известна. Добравшись до площадки, он прислонился к стене, так как перед его глазами не переставая кружились и плавали огоньки. Его подхватили чьи-то руки, но он знал, что это были руки друзей.

— Сюда, в спальню, — услышал он голос Кьюлека.

С лестницы донеслась тяжелая поступь, но Джессика снова крикнула звенящим от страха и волнения голосом: «Закройте глаза!» Ослепительная вспышка на сей раз парализовала все вокруг убийственной белизной. Послышались вопли и громыханье скатывающихся с лестницы тел. Бишоп не столько увидел, сколько почувствовал, что Джессика вбежала в комнату и быстро закрыла за собой дверь. Он протер глаза, пытаясь избавиться от мелькания радужных пятен.

— Быстрее, надо забаррикадировать вход сюда! — крикнул Кьюлек, дернув Бишопа за руку.

Джессика заперла дверь и поспешила к довольно массивному туалетному столику.

— Крис, Эдит, помогите! — Она уже отодвигала его от стены.

Бишоп поморгал и постепенно начал различать очертания предметов. Света, проникающего сквозь длинную стену-окно, было как раз достаточно, чтобы он разглядел женщин, пытающихся передвинуть стол. Бишоп присоединился к ним, и скоро тот был приперт к двери.

— Давайте придвинем кровать! — крикнул Бишоп. И когда ее поставили на спинку, он с удовлетворением отметил, что кровать тоже очень тяжелая. Она привалилась к туалетному столу, укрепив баррикаду. А в коридоре уже гремели шаги, кто-то ходил в комнате за стеной. Бегущих там, судя по звуку, становилось все больше; наконец они остановились за дверью. Ручка повернулась, и Бишоп приналег на наспех сооруженную баррикаду, жестом призывая остальных сделать то же самое. На дверь обрушился град ударов, от которых осажденные вздрагивали каждый раз, хотя и ожидали нападения.