– Нет, не липовый.

– И твои дядя и тетя не разорятся.

– Вот этого я не знаю.

– Но ты же только что говорил…

– Я помню все, что я говорил. – Грейндж поставил локти на стол. Тени, которые она заметила у него под глазами сегодня утром, обозначились резче. – И говорил уже столько раз, что тебе, наверное, надоело слушать. То, что этот курорт, может быть, будет преуспевать, вовсе не означает, что дядя и тетя должны к нему примазываться. – Он помолчал немного и простонал: – Ты, наверное, больше слышать этого не можешь.

Сирена чувствовала, что, наоборот, это он не хочет ни говорить, ни думать о риске, которому подвергают себя его родственники, об их возрасте. И она жалела, что не может ему помочь, не может дать мудрого совета.

Вместо этого ее преследовала навязчивая мысль, что она сейчас обменяет чек на гору наличных денег.

– Я хочу туда вернуться.

– В Сноу-Сити? Почему?

– Потому что я его полюбила.

– А я думал, ты хочешь исследовать Сан-Франциско.

Она хотела. Или, вернее, думала, что хотела. Но после того, как она побродила по городу несколько часов, пытаясь представить себе, как тратит деньги, Сирена поняла, что она не из тех, кому это доставляет удовольствие.

– Мне не хочется разлучаться с тобой, но тебе сейчас придется много работать, чтобы выкроить время для поездки в Сноу-Сити. Мне здесь не по себе. И нечем заняться. Давай, я поеду сейчас, а ты когда сможешь.

– Можешь ничем не заниматься, только купи машину, на которой не застрянешь в дороге.

Сирена махнула рукой. Старенькая «тойота» одолела такой длинный путь, а да Сноу-Сити рукой подать.

– У тети Герти множество идей насчет переустройства магазина, только она не может ни на чем остановиться. Она просила меня помочь, и я с удовольствием этим займусь.

– Она сведет тебя с ума… – Он ухватил тонкую спираль из моркови, украшавшую блюдо. – Эта женщина еще ни разу в жизни не приняла твердого решения.

– Я догадываюсь. Но то, что я делала до сих пор, ей нравилось.

Грейндж отодвинулся от стола. – Ты действительно этого хочешь?

– Действительно.

Он наклонился вперед, не сводя взгляда с красивой женщины, сидящей напротив него. Прошедшие несколько дней вывели его из равновесия, удивительно было, как он до сих пор водит машину. Ему хотелось запереть дядю и тетю где-нибудь в надежном месте, чтобы он мог заботиться о них и чтобы у них не было возможности ничего предпринимать.

Все было бы намного проще, если он не так много думал о Сирене Айсом.

Но он не мог о ней не думать.

Наконец он заставил себя выговорить:

– Но зачем тебе все это? Этот городок в лесной глуши? Что тебя там может держать? Ничего, кроме…

Ничего, кроме тебя, говорили ее глаза. По крайней мере он надеялся, что не ошибся.

Поскольку Грейндж всеми возможными способами старался ее задержать, Сирена выехала только на следующий день и добралась до Сноу-Сити к вечеру. Медленно въезжая в городок, она испытывала благодарность к своей машине, которая словно сама знала дорогу. После ночи любви сама она была не в состоянии сосредоточенно следить за указателями и дорожными знаками. Единственное, о чем она могла думать, – о том, как дожить до пятницы, когда приедет Грейндж.

Хотя накануне Сирена позвонила и предупредила тетю Герти и дядю Гэллама о приезде, сначала она остановила машину у местного банка. Ей было необходимо открыть счет на пятьдесят тысяч долларов. Она могла бы открыть его где угодно, но решила сделать это здесь.

Почему она не выбрала банк Грейнджа?

Потому что хотела, чтобы деньги находились там, где она собиралась жить?

Вопрос казался слишком сложным для холодного зимнего дня. Уже в банке она поняла, что в атмосфере города появилось что-то новое – всеобщая приподнятость и возбуждение.

Банковский служащий, который открывал ее счет, молодая пара, стоявшая за ней в очереди, двое кассиров, даже человек, мывший окно, вели себя так, будто сюда должен был переехать Диснейленд.

Когда она возвращалась к своей «тойоте», посреди тихой улицы остановились две машины. Двое мужчин высунулись из окон и стали оживленно обсуждать рост цен на недвижимость. Сирена села в машину, с трудом завела ее и направилась к автостанции дяди Гэллама за бензином и свежими новостями.

Но дядя Гэллам, который разговаривал одновременно с пятью или шестью людьми, смог только кивнуть ей. Она наполнила бак, помахала Гэлламу и его друзьям и поехала к тете Герти.

Здесь было ничуть не спокойнее. Сначала она подумала, что у Герти наплыв покупателей. Но выяснилось, что две женщины из плановой комиссии пришли рассказать Герти последние новости, а остальные собрались их послушать.

– Я очень рада, что ты так скоро вернулась, – приветствовала ее тетя Герти. – Но и удивлена не меньше. Я-то думала, ты поживешь в большом, полном развлечений городе.

– Я уже пожила, – пожала плечами Сирена. – Жила, пока было интересно. Я вижу, здесь дела пошли в гору, правда?

– Еще как, – сказала одна из женщин, член плановой комиссии. – По-моему, мы взяли быка за рога.

– Что вы имеете в виду?

– Я хочу сказать, что все происходит очень быстро. И мне многое нравится, особенно то, за что мы проголосовали вчера.

Она объяснила, что в интересах местных жителей все новые здания и перестроенные старые должны будут отвечать определенным стандартам, чтобы не нарушать облика города.

– Таким образом, у нас не появятся ни швейцарские шале, ни эти ультрасовременные здания со стеклянными стенами и плоской крышей.

Герти засмеялась при мысли о доме с плоской крышей в такой снежной местности. Потом она заговорила о том, что будет очень жаль, если Сноу-Сити потеряет очарование, свойственное маленьким городкам.

– Думаю, этого не произойдет, – ответила ее собеседница. – Мы для того и работаем, чтобы это предотвратить.

– Как?

– Все уже много лет говорят, что город нуждается в более современной системе водоснабжения. Но по-настоящему это никому не было нужно, и ничего не делалось. Поэтому воды в городе может хватить только на небольшое количество новых построек.

Остальные женщины закивали, и Сирена успокоилась. Местная система водоснабжения будет в состоянии обслужить только новые здания на склоне и мотель, который планировали строить несколько ближе к городу. Но сам город разрастаться не будет.

Когда приятельницы Герти наконец расстались с ней, она подошла к Сирене и положила ей руки на плечи.

– Ты можешь со мной поделиться чем угодно, дорогая. Если вы с Грейджем поссорились, не держи все в себе.

– Поссорились? Нет, ничего такого не случилось.

– Ты уверена? А почему тогда ты не с ним?

Сирена стала сбивчиво объяснять, что у Грейнджа совсем нет времени, а ей нечего делать в Сан-Франциско.

– Я думаю, Сан-Франциско показался бы мне гораздо интереснее, если бы у Грейнджа было побольше времени, но он сейчас занят, и мне приходилось ходить по городу одной. Он приедет на этот уик-энд.

– Да? Гм. Он ничего об этом не говорил. Мне понятно, что у него на уме. – Герти подошла к окну и локтем вытерла пыль с подоконника. – Он надеется застать нас врасплох. Думает, что, если мы не успеем подготовиться к разговору, он нас переговорит.

– Я думаю, дело не в том. – Сирена встала рядом с ней у окна. На небе кое-где появились облака, но ни одно из них не угрожало снегопадом. – Он просто хочет удостовериться… О, я не знаю, что он думает.

– Вы с ним об этом не говорили?

Сирена в ответ пробормотала что-то невнятное и стала рассказывать, как она оценила вещи, внезапно продала одну из них, решила вернуться в Сноу-Сити и открыла счет в банке.

Герти вдруг бросилась к ней на шею.

– Ты замечательная! Просто замечательная.

Сирена, полузадушенная, умудрилась проговорить:

– Замечательная? Почему?

– Потому что ты настоящий человек, вот и все. Я знавала людей, к которым вдруг приходило богатство. Они сразу бросали работу и начинали покупать все подряд. А ты ничего этого не делаешь.