-Хи-ми-чес-ки-е! – отчеканил сержант Ермаков. – Усёк? Ручные гранаты и эРэСы с химическим веществом. А ещё мины, которыми из миномёта стреляют. Это вам не обычная взрывчатка! А боевое отравляющее вещество! В школе проходили начальную военную подготовку?
-Проходили. –ответил за всех Вовка Агапеев. –Там на плакатах такие язвы показаны. От этого химического оружия!
И действительно… почти моментально вспомнились все наглядные пособия, аккуратно развешиваемые в классе НВП только во время занятий по защите от оружия массового поражения. Поскольку все эти язвы и гнойники…
-Фу! –меня сначала передёрнуло от столь красочных воспоминаний, но затем я всёже высказался в адрес международного империализма. –Так и сяк этих… Раздолбаев и му… То есть чудаков!
-Вот и я говорю! – произнёс сержант Ермаков. –пи-да-ра-сы! Мало им обычного вооружения, так они ещё химическое стали готовить! От сук-ки!
Моментально вспыхнувший разговор затих также быстро… Вся наша разведгруппа молчала, старательно занимаясь своими текущими делами, размышляя о минувшем и думая о ближайшем будущем… Свежеполученные разведсводки оказались столь ошеломительными, что во все эти новости о химическом оружии попросту не хотелось верить. И не только из-за давних воспоминаний о школьных уроках по Начальной Военной Подготовке…
Ведь буквально на прошлой неделе, то есть всего несколькоднейназад, на окраине кишлака Шабан в духовскую засаду попала одна группа из третьей роты нашего Лашкарёвского батальона спецназа. Два бронетранспортёра были подбиты внезапными выстрелами затаившихся вражеских гранатомётчиков. Несколько наших бойцов погибло от этих прямых попаданий… Другие разведчики оказались под шквальным огнём душманских автоматчиков и пулемётчиков… Потери разведгруппы составили больше половины личного состава. Ведь в том бою у моджахедов имелись крупнокалиберные 12,7-миллиметровые пулемёты ДШК… [6] И всё же… Меня в этой истории потрясло другое...
В том скоротечном бою один башенный стрелок получил какое-то ранение или даже контузию… Несмотря на это, ему удалось выбраться из загоревшегося БТРа… Но духи стреляли не только из лёгкого вооружения и ДШК… Рядом с ползущим солдатом ослепительно-яркой вспышкой разорвался вражеский боеприпас, и башнёр заорал от жутко-невыносимой боли… И так уже раненый боец превратился в живой факел… Какое-то время он катался по земле, пытаясь сбить пламя… Издавая страшные крики… А потом затих… Продолжая гореть…
Так он и погиб… Сначала получив незначительное для своей жизни осколочное ранение или контузию… И уж затем сгорев от того, что вблизи него взорвался боеприпас с белым фосфором. И помочь нашему солдату… В общем, ему уже ничто не могло помочь… Не только из-за непрекращающегося вражеского обстрела, но и вследствии поражающих факторов этого боевого химического вещества. Ведь белый фосфор воспламеняется не от подрыва боеприпаса, а от контакта с воздухом. Вернее, с кислородом… Разлетевшиеся во все стороны горящие комочки белого фосфора попали и на ползущего солдата… Химическое вещество без труда прожгло обмундирование и, продолжая гореть, вступило в самую настоящую реакцию с живым человеческим организмом… Словно с обычным реагентом…
«Ведь в человеческих тканях тоже присутствует кислород… -думал я с горьким сожалением. –Вот этот грёбанный фосфор и горел… Пока не израсходовал весь кислород из живого мяса!.. Хотя… Если б этого бедолагу водой залили – тоже бы не помогло! Ведь горящий белый фосфор никак нельзя затушить!.. »
Это я знал точно. Ведь по советскому телевидению в 82-83 годах так много сообщали об очередных преступлениях израильской военщины в соседнем Ливане, когда против мирных арабских жителей и палестинских беженцев применялось оружие массового поражения, запрещённое международными конвенциями. Тогда-то я и узнал о существовании диковинных кассетных авиабомб и экзотически звучащих боеприпасах, начинённых либо стальными шариками, либо игольчатыми поражающими элементами. А также о снарядах и минах с белым либо красным фосфором, которые при попадании на человека причиняют ему страшные страдания. Ведь горящие комочки не только обладают высокой температурой открытого химического пламени, но и способностью погружаться всё глубже и глубже… Причём, продолжая гореть уже внутри человека… Всё ещё живого человека!.. Вследствии чего несчастную жертву можно спасти только хирургическим путём, то есть попросту выковыряв из дымящихся ран этот самый боевой фосфор…
«Если бедняга не умрёт раньше… От болевого шока… Или чего-то там ещё… Но и после своей смерти он будет гореть… Нда-а… Ужасная вещь… А я поначалу думал, что этот башенный стрелок сгорел от солярки… Попавшей на его одежду… А теперь вот… Подтвердилось… Совсем другие известия…»
И в самом-то деле… В зависимости от конкретных фактов, мироощущение способно изменяться до самых радикальных значений… Одно дело – слушать телевизионные репортажи о невыносимых страданиях людей в далёком Ливане… Или же наблюдать за горящими бронетранспортёрами из вертолётного иллюминатора… Как это было со мной на прошлой неделе… И совершенно другое дело – буквально проникнуться осознанием того, что это проклятое химическое оружие уже находится в самой непосредственной близости от тебя лично… Что оно уже не бездействует… Что от близкого разрыва данного боеприпаса массового поражения уже погиб солдат из соседнего подразделения… Что химическими могут быть не только авиабомбы и артиллерийские снаряды, но и эРэСы, миномётные мины и даже ручные гранаты… Что химическое оружие - это не только белый или красный фосфор, а ещё и боевые отравляющие вещества, которые несут в себе не менее жуткие мучения… Что эта страшная смерть может коснуться любого…
«Уже любого… Из всех нас!.. В том числе и меня!» -мысленно подвёл я столь безрадостный итог.
Спустя пять минут, в течение которых я предавался грустным раздумьям, во внутреннем дворике появился наш командир группы. Он-то и подтвердил всю серьёзность свежеполученных разведданных. А ведь старший лейтенант Веселков шутить на столь важные темы не будет никогда.
-Противогазы должны быть у каждого! – сказал командир. –Насчёт ОЗК – ещё неизвестно. Как начальство решит! Но если прикажут, то придётся взять и ОЗеКа.
-Ох, ты! –вздохнул разведчик Малый. –Только их нам ещё не хватало!
-Малый! – сердито произнёс Ермаков. –Ещё одно слово! И ты у меня!.. Точно ОЗКа возьмёшь!
Коля не хотел столь ужасного наказания и потому покорно промолчал. Ведь общевойсковой защитный комплект, применяемый для спасения солдатской жизни от всепроникающего воздействия химических веществ, весил около пяти килограмм. И тащить на себе этот дополнительный груз не хотелось никому. Как самому Миколе Малому, так и всем нам…
Спустя полчаса поступило радостное известие. Как оказалось, наши нелегальные резиденты через свою разветвлённую разведсеть пронюхали то, что на вооружение афганским моджахедам поступило только такое химическое боевое отравляющее вещество, которое очень фатально воздействует на человека воздушно-капельным путём. И никак иначе!.. То есть при непосредственном вдыхании несчастной жертвой этой газообразной поражающей смеси. Стало быть, химическое оружие кожно-нарывного действия к духам ещё не поступило. Наверное, они ещё не научились им пользоваться…
Несмотря на всеобщую афганистанскую безграмотность… Только что полученное известие нас слегка порадовало. Ведь громоздкие и неуклюжие комплекты химзащиты теперь нам не потребуются. Вернее, дай-то Бог, чтобы не понадобились! И всё же нам их не надо брать с собой на войну. Обойдёмся одними противогазами. С которыми мы уже почти сроднились…
-Команда-а… -протяжно пропел разведчик Малый и тут же выдохнул дальнейшее. – Газы!
Он нарочито суматошно принялся расстёгивать противогазную сумку, уже перекинутую через плечо. Его лихорадочные действия, а особенно выражение Колиного личика с отчаянно зажмуренными глазками… Всё это вызвало невольные улыбки… Однако Малый продолжал действовать по отработанному не одну сотню раз военному алгоритму… И только когда резиновая маска покрыла всю его голову, а из нижнего клапана послышался сильнейший выдох, то только теперь команда «Газы!» была выполнена на все сто процентов.
