— Я хотела бы назвать его в честь обоих своих отцов Эдуардом Невиллом, — сказала Розанна.

— Я согласен! — кивнул Роджер. — А для нас с тобой он будет просто Недом.

Роджер опустил руку в карман и, вынув оттуда коробочку, обтянутую бархатом, вложил ее в ладонь Розанны.

— Что это?

Ее руки были еще слишком слабы после перенесенных мучений, и Роджеру пришлось самому раскрыть коробку. Взору Розанны представилось изумительное ожерелье из бриллиантов и рубинов с огромной жемчужиной посередине. Серьги, лежавшие на атласной подушечке рядом с ожерельем, представляли собой две одинаковые жемчужины продолговатой формы.

— О, Роджер! Спасибо! Но ведь это безумно дорогие украшения!

— Розанна! Ты — мое бесценное сокровище! Ни один подарок не может быть слишком хорошим и слишком дорогим для тебя!

Она попросила его застегнуть ожерелье и вдела в уши серьги.

— Тебе нравится? — спросила она.

— Ты мне нравишься и без них!

— Подай же мне зеркало, Роджер! — нетерпеливо проговорила Розанна.

Он с улыбкой протянул ей ручное зеркало, и Розанна принялась с восхищением разглядывать свое отражение, любуясь игрой бриллиантов и сверканием рубинов на фоне своей гладкой, белоснежной кожи.

В этот момент маленький Нед начал хныкать, и Розанна, отложив зеркало и позабыв об украшениях, нежно взяла ребенка на руки и поднесла его к груди.

Крестины были назначены на середину августа. В замок Рэвенспер по этому случаю прибыли сам король со своим двором, а также его младший брат Ричард, герцог Глостер.

На севере страны по-прежнему было неспокойно. Территории от Йорка до границы с Шотландией издавна считались землями, население которых поддерживало Уорика. Эдуард и Ричард заехали в Рэвенспер по пути в Йорк, где король рассчитывал раз и навсегда разделаться со сторонниками Уорика.

Во время торжественного обеда по случаю крестин Эдуард преподнес Розанне подарок, который передала ее величество для маленького Неда. Елизавета осталась в Лондоне, но, помня об услугах, оказанных ей Резанной, одарила ее новорожденного сына огромным блюдом из чистого золота.

— Королева слишком щедра к нам, — пробормотала Розанна, делая глубокий реверанс. Эдуард добродушно усмехнулся.

— Да, она щедро распоряжается моими денежками! — Его величество взглянул на Роджера и, дружески хлопнув его по плечу, пробасил: — Рэвенспер, поскольку ты, можно сказать, основал династию, позволь мне возвести тебя в звание пэра!

Роджер покачал головой.

— Благодарю тебя за честь, Нед, но меня вполне устраивает титул барона!

— Роджер, не отказывайся от предложения его величества! — воскликнула Розанна и, повернувшись к королю, произнесла: — Ваше величество, коли уж вы расположены дать ему более высокий титул, а он решил ограничиться своим баронством, возведите в звание пэра моего сына!

Роджер всплеснул руками:

— Боже мой, этой женщине всего мало, когда речь заходит о ее ребенке! Неужели того, чем я располагаю, вам недостаточно? — сурово обратился он к Розанне.

Эдуард зашептал на ухо приятелю:

— Да как же ты не понимаешь?! В ней заговорила кровь Плантагенетов! Мы — самая честолюбивая семья Англии! — Он громко расхохотался и, с нежностью глядя на дочь, произнес: — От сей поры твой сын, о мой бесценный Розовый Бутон, будет носить титул виконта Гейнсборо и владеть небольшим городком на реке Трент, севернее Линкольна.

Щеки Розанны зарделись от счастья.

— Я благодарю вас от себя лично и от имени моего сына, ваше величество!

Король подозвал к себе младшего брата и торжественно произнес:

— Ричард, я назначаю тебя Смотрителем границ с Шотландией!

В зале воцарилась напряженная тишина. Все знали, что титул этот до сей минуты носил не кто иной, как Уорик. Ричард представил себе, какое недовольство его назначением выразят жители приграничных территорий — всего севера страны. Король взвалил на его плечи нелегкое бремя.

— Генри Перси! — громовым голосом проговорил его величество. — Тебе отныне принадлежат титулы, которыми был прежде наделен Джон, брат Уорика: впредь ты будешь именоваться графом Нортумберлендом и Смотрителем восточных границ!

По огромному залу пронесся тревожный вздох. Его величество наконец-то лишил Уорика и его семью их земель и громких титулов. Такова была цена его предательства.

Однако все гости замка Рэвенспер не скрывали своей тревоги. Рэвенспер был обеспокоен не меньше остальных. Он был рад, что отклонил предложение Неда о возведении его в звание пэра. Ему вовсе не нужны были земли и титулы, отнятые у Уорика. Слишком мстительным, коварным и сильным противником являлся Делатель королей.

Уорик, оказавшись во Франции, не стал терять время попусту. В течение нескольких поколений молодые шотландские дворяне нанимались на службу к королям Франции. В настоящее время в распоряжении Людовика XI находилась сотня лучников, которую тот именовал «Шотландской гвардией». Уорику без труда удалось уговорить Людовика дать ему корабли и войска для завоевания английского трона.

В сентябре Уорик отплыл в Англию, сопровождаемый эскортом французских военных кораблей. Во Франции к нему примкнули Джаспер Тюдор и граф Оксфордский и, разумеется, брат короля Джордж, герцог Кларенс.

Шпионы Эдуарда донесли, что Уорик покинул берега Франции девятого сентября. Сразу же по получении этого известия король приказал Перси и Рэвенсперу прибыть к нему в Йорк. Все ожидали, что Уорик высадится в Йоркшире, где сгруппировалось наибольшее число его сторонников, но вскоре его величеству было передано донесение о высадке мятежного графа в Девоне. Его с восторгом и почестями встретили в Эксетере.

Король приказал брату Уорика Джону привести свои войска из Понтефракта, но тот, лишенный своих земель и титулов, предпочел примкнуть к Уорику, который с огромной армией продвигался к Йоркширу и Ковентри. Лишь небольшая горстка воинов, дезертировав под покровом ночной темноты, примкнула к армии короля.

Положение Эдуарда день ото дня становилось все более тяжелым. Армия Уорика победоносно продвигалась в глубь страны, нигде не встречая сопротивления. На помощь к нему стягивались все новые и новые силы. Эдуард, Ричард, Перси, Рэвенспер и другие верные его величеству вассалы отправились из Йорка к Ноттингему, чтобы обосноваться там на некоторое время и, исходя из сложившейся ситуации, дать бой Уорику или отступить.

В Рэвенспер неожиданно нагрянула почти вся армия короля во главе с его величеством. Помещения просторного замка были до отказа забиты расквартировавшимися здесь войсками, в парке запестрели палатки воинов, для лошадей, которым не хватило места в просторных конюшнях, сараях и амбарах, срочно строились временные дощатые навесы. Погода была на редкость холодной для начала октября. С неба то и дело срывался снег, по утрам землю стягивала корка льда.

Все эти дни Розанна почти не видела Роджера. Он проводил время в разговорах с королем и его приближенными, составляя планы кампаний, споря до хрипоты.

Роджер настаивал на необходимости сражения с Уориком, но его величество не был склонен последовать совету друга. Король больше всего на свете боялся снова попасть в плен к своему коварному дяде, ибо знал, что на сей раз не выберется из заточения живым. Противостояние короля Англии и Делателя королей достигло такого предела, что могло закончиться лишь гибелью одного из них.

Роджер вынужден был заботиться также и о пропитании бесчисленного множества людей, нашедших приют под его кровом, обеспечивать фуражом их лошадей. Поздней ночью, едва добредя до постели и раздевшись, он прижимал Розанну к себе и погружался в тяжелый сон.

Однажды, заключив жену в объятия, он воскликнул:

— Боже! Как тяжело все это! Ведь я еще никогда не отступал с поля боя!

Розанну терзали противоречивые чувства. Она не могла попросить его остаться, ведь сражение с Уориком могло закончиться гибелью всей армии Эдуарда. Но как могла она уговаривать его бежать — его, такого отважного, смелого и решительного? На глаза ее навернулись слезы, но она справилась с охватившим ее отчаянием и спокойным голосом спросила: