И тогда он протянул руку вверх и коснулся неба.

Небо оказалось теплым. Мягким, как облако. Оно лизнуло его в лицо, устроилось рядышком, фыркнуло и принялось яростно вычесывать блох.

От него исходил острый запах.

Роберт лежал не шевелясь. А открыв глаза, в считанных дюймах перед собой увидел сучковатые, гладко обтесанные столбы Даркхенджа. Вокруг капельки росы осторожно пробирался паучок. Паутина щекотала щеку. Роберт подул, и невидимая сетка, сплетенная от его лица к столбу, затрепетала.

Он быстро сел, разорвав паутину, ухватился за дерево, растущее вверх тормашками.

Он промок до нитки, дрожал всем телом. Пес недовольно гавкнул, отряхнулся, осыпав Роберта тучей мелких брызг.

Роберт лежал внутри Даркхенджа. Земля внутри кольца была усыпала опилками, на центральном стволе белел свежий рубец от бензопилы. Роберт уцепился за столб, подтянулся, с трудом встал, пошатываясь. Он задыхался, как будто бежал всю ночь. Еле переставляя ноги, он добрался до калитки и выглянул.

Поле было пустое, засыпанное мусором.

Можно было подумать, здесь накануне проходил рок-фестиваль. В траве блестели бутылки, банки. Брошенные знамена промокли от росы; восходящее солнце залило золотистыми лучами надпись «Спасем Даркхендж!».

— Эй!

К нему шагал полицейский.

— Откуда ты взялся? Я думал, мы всех разогнали.

Роберт потер лицо руками. Мучительно хотелось пить.

— Я уснул. Послушайте, мне нужен телефон. Дело очень важное.

— Телефон есть в фургоне, но…

Роберт не стал ждать. Он увернулся от полицейского, пробежал к фургону, распахнул дверь и кинулся к столу. Мобильный номер Максела казался бесконечно длинным, наконец на другом конце линии послышался треск.

В дверях выросла темная фигура полицейского.

— Нельзя же…

— Да подождите! — Роберт отвернулся. — Максел? Максел!

Шум.

Плач. Плачет мама. Невнятные голоса, пронзительные, истерические. Голоса Дэна и Розы. Медсестры. Какая-то какофония звуков.

— Максел! Что случилось? Что у вас там происходит?

Голос крестного звучал хрипло.

— Роберт, она здесь. Она снова с нами.

— Вот это да… — Больше он ничего не мог сказать, в голове не осталось ни одной мысли. — Вот это да.

— Поговори с ней, — прорычал Максел.

В телефоне послышался треск. Дыхание, шорохи. Звуки беспокойного леса.

Потом — шепот Хлои:

— Роберт, это ты?

Он стиснул трубку так, что пальцы заныли.

— Хлоя, — еле слышно пролепетал он.

Ее голос был очень слаб. Кажется, она хотела его видеть.

— Где ты? — всхлипнула она. — Иди сюда.

Он сглотнул, выдавил улыбку.

— Это твой праздник, — прошептал он. — Только твой.

Всем вдруг захотелось поговорить с ним. Он должен немедленно взять такси и ехать сюда. Отец радостно гикал и нес всякую чушь, мать только всхлипывала. Наконец пробился голос Максела, хриплый и измученный:

— Она поспит еще несколько часов, но ты всё равно приезжай как можно скорее. Роберт, ты ей нужен. — Молчание. Потом: — Где Вязель?

Роберт провел рукой по лицу. Голова кружилась.

— Остался дома. — Потом спросил: — У нее на шее… есть что-нибудь?

Короткая пауза. Потом ответ:

— Нет. А что?

— Я… потом объясню. Когда приеду.

Максел, кажется, совсем потерял голову от радости.

— Жду не дождусь. Телефон отключился.

Роберт остановился на ступеньках фургона и увидел сквозь деревья солнце. Деревьев осталось совсем мало.

А за ними тянулись меловые холмы, зеленые и ровные, на их склонах паслись овцы. Полисмен недовольно хмурился.

— Иди-ка ты, малый, домой, пока я не рассердился.

— Иду, иду.

Он подошел к воротам и оглянулся.

В низине, за порушенной оградой, безмолвно и отрешенно стоял Даркхендж. Но неподвижным он не был. Его очертания шевелились, расплывались, и в первый миг Роберт подумал, что его подводят усталые глаза. Потом шевеление стало отчетливее, и он различил кишащие полчища жуков, мелких древоточцев. Они тысячами выползали из-под земли, поблескивая на солнце твердыми черными надкрыльями.

Потусторонний мир послал своих гонцов уничтожить кромлех.

Никто не успел понять, что произошло. В мгновение ока деревянные столбы были сожраны до самой земли.

Роберт устало улыбнулся. Когда-нибудь он нарисует этот кромлех. Больше никто не сумеет этого сделать.

А историю о нем пусть напишет Хлоя.

Историю Талиесина и Керидвен можно найти в книге «Мабиногион» издания леди Шарлотты Гест. Тех, кто желает побольше узнать о поэме «Битва деревьев», о мешке из журавлиной кожи и о древесном алфавите, я отсылаю к красочному и развернутому труду Роберта Грейва «The White Goddess: A Historical Grammar of Poetic Mythi» (Faber, 1961) и увлекательной книге Джона Мэттью «Taliesin: The Last Celtic Shaman» (Aquarian Press, 1991). Я премногим обязана обоим этим авторам.