Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Прежде чем переступить порог, я на секунду задумалась. Голые доски скрипели под моими башмаками. Как бы то ни было, Хьюго знает, что я здесь, – дверь-то он открыл. Но мне почему-то вдруг захотелось, чтобы пол был покрыт ковром, пусть это нынче и не модно. Не нравилось мне столь навязчиво заявлять о своем прибытии. Терпеть не могу быть очевидной.

Хьюго сидел на стуле в гостиной. На его лице было незнакомое мне выражение, и, если бы он спросил меня, как мне его новая физиономия, пришлось бы честно ответить – абсолютно не нравится. Впрочем, не могу его в этом винить. Сомневаюсь, что, если бы меня привязали к стулу и готовились воткнуть в мою руку иглу, я выглядела бы менее напряженной, нервной и… – добавьте все остальные эпитеты, которыми пользуются производители таблеток от головной боли, чтобы описать то состояние, когда надо принять пару пилюль с кодеином.

Потряс меня тот, кто держал ампулу-иглу – крохотную белую штучку, выглядевшую безобидной игрушкой. Пришлось напомнить себе, что за вещество находится внутри, чтобы не притупилось чувство опасности. Хьюго переживал это чувство без особых усилий, но игла была гораздо ближе к нему, чем ко мне.

– Бен? Не ожидала тебя здесь встретить.

Бен выглядел совершенно нормально и даже, как всегда, располагал к себе. Может, все дело в его очках с тонкой оправой, мягком свитере, спокойной квадратной физиономии и красивой линии рта – наверное, очень многих его внешность вводит в заблуждение.

– Присаживайся, Сэм, – любезно предложил он. – Мы еще не все собрались. Думаю, не стоит тебе объяснять, что случится, если я воткну иглу в руку твоему приятелю.

– Он не мой приятель, – прорычала я. – И тебе понадобится воткнуть в него как минимум две таких дозы, чтобы они подействовали.

– Вообще-то, – прокашлявшись, заметил Хьюго, – об одной он уже позаботился.

Бен улыбнулся:

– Видишь? Я очень аккуратен.

– Знаю, что повторяюсь, но не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала я, подвинула к себе изящный стул, обитый желтым шелком, и села – предположив, что этот компромисс успокоит Бена. На самом деле сидеть мне сейчас совсем не хотелось. – А я-то думала, что за всей этой историей стоит ММ. Глупо, да?

– ММ? – удивился Бен.

– Хэзел рассказала, что они учились в одном театральном училище, поэтому ММ тоже была знакома с Ширли Лоуэлл. Я ни на минуту не усомнилась, что Ширли Лоуэлл убил Филип Кэнтли, но об этом явно знал кто-то еще – знал и держал убийцу под колпаком. И теперь до меня дошло, что лучше всего на эту роль подходишь ты. Это же очевидно. А я, увы, ненавижу быть очевидной.

Хьюго, на мгновение позабыв о том, что вот-вот отправится на тот свет, саркастически и одновременно жалостливо улыбнулся мне.

– Но зачем ты его убил? – спросила я. – Ведь это ты, да? Только вот момент выбрал очень неудачно. Остаться без работы и не иметь никаких шансов занять его место…

– Филип запаниковал, – спокойно объяснил Бен. – Полиция затаскала его на допросы. Они тоже заметили, что он нервничает. В один прекрасный день он бы раскололся и сознался в убийстве Ширли. Филип находился в таком состоянии, что ему проще было бы сознаться. Полицейские выбрали умную тактику.

– Содрали у Достоевского, – пробормотал Хьюго.

– А он узнал об этом, когда пьянствовал вместе с каким-нибудь московским городовым, – заметила я. – Фараон хлебал водку и трепался о том, как пытается измотать подозреваемого, на которого не хватает улик, а старина Федя мотал себе на ус: «Ух ты, как круто! Из этого можно состряпать недурные шестьсот страниц!» – Я прокашлялась и перешла на серьезный тон. – Значит, Бен, – сказала я голосом тележурналиста, берущего интервью у гостя дневной программы, – ты боялся, что Филип расскажет и о том, что ты все это время был в курсе?

– Эта часть доставила бы ему особое удовольствие, – с обидой ответил Бен. – Утопить меня вместе с собой. Неблагодарная свинья. А ведь все эти годы театром руководил я, а не он.

– Ты познакомился с Ширли в театральном училище, да? Хэзел сказала, что между вами что-то было, но это как-то не увязывается. Она доверяла тебе?

– Да, мы с Ширли были очень близки. Только мне одному она рассказала про Филипа. Мы как бы плакались друг другу в жилетки.

– Она – о жестокостях Филипа, а ты – о Хэзел?

– В этом-то все и дело, понимаешь? – с нажимом сказал Бен. – Это все делалось ради Хэзел. Все. Я добился, чтобы ее пригласили на пробы на «Кукольный дом», я настоял, чтобы ей дали роль. Если бы я руководил «Кроссом» или каким-нибудь другим театром, я бы мог очень много для нее сделать. И тогда Хэзел начала бы относиться ко мне совсем иначе. Прежде я был для нее просто стариной Беном. Мы слишком давно знакомы, чтобы она могла воспринимать меня иначе. Но если бы я развивался как режиссер, она нуждалась бы во мне все больше…

Я заметила, что Хьюго, отвернувшись в сторону, слушает Бена с откровенным сомнением.

В этом парадокс влюбленности: с одной стороны, ты сверхчувствителен к малейшему движению своей возлюбленной – нервы постоянно на пределе, живот трепещет, как птица, – но одновременно стараешься ничего не видеть, опрометью несешься вперед, игнорируя самые откровенные признаки того, что девушка, по которой сходишь с ума, – совсем не такая, какой ты себе ее представлял. Если Хэзел не нуждалась в Бене в самом начале карьеры, то сейчас он нужен ей еще меньше, поскольку она уже сделала себе имя. К тому же как актриса она гораздо профессиональнее, чем он как режиссер. Но Бен, по всей видимости, много лет лелеял эту мечту. Стоит ему стать художественным директором Королевского шекспировского театра, и Хэзел упадет к нему в объятия со списком ролей, которые ей хотелось бы сыграть. Может, это стало бы частью их брачного обета: почитать, любить и дать роль леди Макбет на главной сцене в Стратфорде на следующий год.

– И давно ты понял, что это Филип убил Ширли? – спросил Хьюго.

– Практически в тот момент, когда она пропала. Ширли звонила мне каждый день. Она была в ужасном состоянии. Угрожала Филипу, что бросит его. Он обещал дать ей кучу ролей, если она останется с ним, а потом заявил, что если она уйдет, то может ставить крест на своей карьере. Я говорил Ширли, что Филипу нельзя верить, но она не отличалась особым умом. А потом эта сплетня, что она покончила с собой вслед за парнем из «Мэник Стрит Причерз»… Такая глупость. Чтобы сотворить с собой такое, нужно быть совершенно одержимым фанатом, а про Ширли этого не скажешь.

Бен говорил спокойно, жестикулируя свободной рукой; другая рука по-прежнему лежала на предплечье Хьюго, прочно привязанного к стулу. Бен не давал себя отвлечь:

– Потому, узнав об этом, я сразу же сел на поезд и поехал к Филипу. Я тогда был в Эдинбурге. Хэзел тоже. Мы ставили пьесу на театральном фестивале. Железное алиби. Очень помогло, после того как нашли ее тело. Иначе все выглядело бы очень подозрительно. Ну, так вот. Мы с Филипом мило побеседовали. Он сразу же сдался, – презрительно заметил Бен. – Жалкий человек на самом деле. Любит душить девчонок, а когда я ему пригрозил, тут же раскололся. Выболтал даже, где находится ее тело, можете себе представить? Потом он уволил своего помощника и дал эту работу мне. У меня хорошо получалось. Не скажешь, что я был человеком ненужным. Через пару лет он ушел бы на пенсию, и я бы точно занял его место. Все шло прекрасно. А потом начались проблемы. Нашли Ширли, и у Филипа поехала крыша. Пришлось его убить. Я ведь знал, что меня в этом никто не заподозрит, – с его смертью я проигрывал.

Ага, если не вспоминать о «Кукольном доме» с Хэзел. Но это никто не сочтет достоверным мотивом для убийства.

Бен пристально смотрел на меня.

– Именно поэтому ты решила, что это ММ? – Ее имя Бен произнес с невероятной враждебностью. – Потому что ей предложили место Филипа?

– Ну, я не очень понимала, что происходит. Уж слишком быстро ММ отказалась.

– Она не хочет. Глупость страшная. Я готов поубивать всех, чтобы получить эту работу.

64
{"b":"11827","o":1}