– Итак, как же ты справишься с этим? Тебе надо много времени для репетиций. – Глаза Элизабет загорелись в предвкушении событий.

– Как я справлюсь… с чем?

– Как ты разорвешь помолвку, глупая гусыня! Сделаешь ты это после бала или до? О, пожалуйста, скажи мне, Анна.

– Ну что мне сказать? Если бы я разорвала помолвку, то какой смысл устраивать бал?

Элизабет улыбнулась.

– Ну, ты настолько предусмотрительна, – думаю, я могла бы перепутать вас с Мэри.

– Я не собираюсь разрывать помолвку. – Анна открыла дорожную сумку и бросила на кровать книгу, присланную Мэри.

Элизабет не обратила ни малейшего внимания на тяжелый том, упавший рядом с ней.

– Что ты сказала, Анна? Ты не собираешься разрывать помолвку?

– Не собираюсь. Мне понравилась мысль стать женой Лэрда. Я начала привыкать к повышенному вниманию, его не сложно вынести. Иногда мне это даже нравится.

– Но… леди Хенсфорт и все, кто был на балу в МакЛарен-Холле – а это добрая половина лондонского общества, – полагают, что лорд МакЛарен изменился и стал настоящим джентльменом.

– Да. Это потребовало некоторых усилий с нашей стороны, но мы с Лэрдом смогли убедить их, что он вновь обрел положение в обществе. – Анна приподняла бровь. – Как член Палаты Лордов он получил предписание от имени короля явиться на заседание Парламента, чтобы занять место своего отца.

– Я не понимаю. Почему ты не хочешь разорвать помолвку? Не вижу в этом никакого смысла.

– Зато я вижу смысл. Я не откажусь от помолвки… потому что я люблю его.

– Ты любишь лорда МакЛарена? – Элизабет пытливо смотрела на Анну. – О, Анна, ты меня разыгрываешь!

– Вовсе нет, Элизабет. – Анна выдержала взгляд сестры, сохраняя серьезность. – Я люблю его.

Элизабет соскользнула с края кровати и медленно встала.

– Бог мой, ты и вправду говоришь серьезно. Ты действительно его любишь!

– Да, очень, – Анна с нежностью улыбнулась. – По-настоящему. Он – хороший человек. У него доброе сердце. Он изо всех сил старался доказать всем, что не нуждается ни в ком, что ему не нужна любовь. Поэтому сначала я не распознала его истинного характера. Но сейчас, когда я поняла, какой он на самом деле, я хочу всю свою жизнь быть рядом с ним.

– А он знает, что ты чувствуешь? – Изумление Элизабет сменилось тревогой.

– Да, – Анна улыбнулась при воспоминаниях о вчерашней ночи в саду. – Он знает.

Кокспер-Стрит

Библиотека

Эпсли покачал головой так яростно, что выплеснул бренди из бокала.

– Нет, я не верю тебе, МакЛарен. Это какой-то хитроумный способ отказаться от нашего пари, не так ли?

– Мы никогда не заключали настоящего пари. Если я правильно помню, а я действительно признаю, что в ту ночь был словно в тумане, моя мать прервала нас до того, как мы успели заключить пари. – Лэрд улыбнулся и сел напротив Эпсли. – Но чтобы доказать тебе, что это не глупый, безрассудный поступок, сделай ставку, и в тот день, когда я назову Анну своей женой, я заплачу тебе.

– Звучит не убедительно. В твоем предложении чувствуется ловушка. Я еще не понял твою стратегию. – Эпсли кружил бренди в бокале.

– Нет никакой стратегии, клянусь. Я влюбился в нее и думаю, она тоже любит меня. Если она согласится, я обвенчаюсь с ней в соборе Сент-Джордж как можно скорее.

– Значит, ты еще не просил ее выйти за тебя замуж?

Лэрд усмехнулся:

– Это ты мне говоришь, что я должен попросить ее выйти за меня замуж? Простого объявления о нашей помолвке недостаточно?

– Достаточно, это так. – Эпсли улыбнулся, но тут же посерьезнел. – Ты правда любишь ее?

– Да.

– Итак, мы не говорим о леди Хенсфорт, не так ли?

– Нет. Я ошибся в ней. – Мускулы на лице Лэрда напряглись, он сильнее сжал челюсти.

– Ну-ну, нет необходимости так волноваться. Мне пришлось спросить об этом.

– Я не люблю Констанс. Да и не любил никогда. Думаю, мое желание жениться на ней объяснялось тем, что я хотел стать респектабельным, вот, пожалуй, и все. – Лэрд вздохнул. – Но Анна… Бог мой, я никогда не думал, что буду испытывать такие чувства. Когда я с ней, я становлюсь лучше. Она заставляет меня чувствовать, что хорошие качества присущи моей натуре. И от этого мне хочется сделать что-нибудь.

– Черт побери, я никогда не видел в тебе таких качеств!

– А я никогда и не чувствовал себя таким. – Лэрд знал, что он ухмыляется, как дурак, но ему было все равно. Он был влюблен. Влюблен.

– Итак… просто, чтобы прояснить ситуацию, мы говорим о той крошке, которая пробралась в твою спальню, чтобы украсть связку секретных писем. Верно?

– Эпсли, ты испытываешь мое терпение. Да, о мисс Анне Ройл. – Лэрд прислонил голову к стене и взглянул на Эпсли. – А насчет этих писем… по правде говоря, старина, не знаю, существовали ли они когда-либо. Может быть, вся история была выдумана Тори, чтобы дискредитировать принца.

– Может быть, ты прав. – Эпсли кивнул, обдумывая сказанное Лэрдом. – Но, видишь ли, не могу не думать, что лорд Лотариан знает больше, чем говорит. Дело в том, что он был другом и принца, и твоего отца, когда был Вигом. Никто не может разгадать старого игрока, он чертовски хорош в игре. Говорят, он все знает о душе человека, лишь только увидит его. И еще он позволяет другим видеть только то, что хочет, чтобы они видели.

– Итак, ты хочешь сказать, Эпсли, что это усилие по поиску писем – часть огромной махинации, затеянной Лотарианом? – Лэрд покачал головой. – Я не вижу, какой смысл ему делать это, Эпсли. Доказать или опровергнуть происхождение сестер Ройл – какую еще выгоду мог извлечь Лотариан, продумывая такой хитроумный план?

– Мне кажется, он не думает о личной выгоде. Полагаю, он печется об Анне. Мое мнение, что он и Старые Повесы отправили ее в твою спальню, потому что знали, что ты там был. Они хотели, чтобы ты ее поймал.

– О, Эпсли, мой друг, ты слишком много выпил сегодня вечером. – Лэрд встал и, пройдя через всю комнату, рассеянно взглянул в окно. – Итак, твоя теория состоит в том, что мое решение жениться на Анне, принятое этой ночью, было отчасти предопределено? Это нелепо.

– Да, ты прав. Слишком много в этой ситуации зависело от случая, поэтому вряд ли это – план Лотариана. Хотя он-то как раз не рисковал ничем.

– Точно.

Эпсли вздохнул, с трудом поднялся и направился к графину с бренди.

– Сегодня вечером ты ничего не пил? – Он махнул бутылкой в воздухе.

– Нет, только не сегодня. – Лэрду предстояло сегодня обдумать слишком многое.

Беркли-сквер

Еще не рассвело, когда Элизабет резко проснулась и села в кровати. Шея и грудь ее были в холодном поту.

Она закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. Опять ей приснился сон, один из тех, которые сбываются… по крайней мере, половина из них.

Девушка выползла из кровати, сбрызнула лицо водой и постояла над тазом, поморгала глазами, пытаясь удалить капельки воды с ресниц.

Во сне она увидела Анну, которая держала в руках большой лист бумаги. Элизабет не помнила точно, что собой представлял этот документ, но знала, что в результате своих поисков Анна нашла что-то важное, проясняющее их происхождение. Нечто очень важное. И потом внезапно ее сон изменился. Сестра улыбалась и была такой счастливой, какой Элизабет ее никогда не видела раньше. Она танцевала в объятиях лорда МакЛарена, а леди МакЛарен и бесчисленное множество гостей радостно смотрели на влюбленных.

Элизабет задержала дыхание, надеясь замедлить биение сердца, бешено колотившегося в груди. Как бы ей хотелось, чтобы ее сон прекратился на этом месте, но этого не произошло. Сон вызвал у нее тревогу.

Эпсли прошел где-то, как Элизабет показалось, около Карлтон-Хаус на улице Пэл-Мэл. Колокола пробили полдень. Она слышала цокот копыт на дороге. Потом она увидела Эпсли, и вдруг Элизабет закричала – это был ужасный, душераздирающий крик. Этот образ приснился ей и на другую ночь. Анна стояла посередине бального зала, слезы струились по ее щекам, и Элизабет не могла дотянуться до сестры, как ни пыталась. И потом все внезапно потемнело, только в камине ярко горел огонь, и тонкая рука какой-то женщины бросала бумаги в огонь.