file://…река, цилиндрическая река, она плавно колышется, мы внутри нее, это ее изнанка, серебро и расплавленный лед, свет и серебристые тени, нет ничего прекраснее во Вселенной, я даже представить не могла, никогда не думала, но я ЧУВСТВУЮ, как все другие люди, живое ЧУВСТВО, это должна быть РАДОСТЬ, хотя в глазах у меня слезы и в сердце боль, и как только люди могут переносить такую РАДОСТЬ, такой ВОСТОРГ, такое СЧАСТЬЕ…//
Джаспер очнулся в комнате без окон с голыми белеными стенами. Одна дверь, два неуклюжих стула, сколоченных из деревянных планок. Тот, на который его усадили, уже совсем разболтался и ходил ходуном. На другом, скрестив руки на груди, в позе бесконечного терпения сидела филиппинка.
Он собрался с духом и морально приготовился к тому, что сейчас эта женщина начнет его обрабатывать. Станет улещивать, объяснять, угрожать, а возможно, сразу призовет палача. Но она продолжала молчать, и тогда Джаспер по-настоящему испугался. И поспешно залепетал, пока от страха у него еще не отнялся язык:
— Ведь вы не можете сказать мне, что именно я должен, как вам кажется, помнить… понимаю, хорошо понимаю… Если я на самом деле ничего такого не помню, а вы мне сказали, что мышка уже выскочила из норки, ларчик отворился, тайное стало явным… И тогда… тогда… Словом, я понятия не имею, зачем меня сюда привезли, — закончил он упавшим голосом.
Помолчав, филиппинка произнесла мягким контральто:
— Малколъм Кирнан.
file://…e зале ЦУПа, ожидая от дальней космостанции слежения весточки о благополучном возвращении «Иглы», и еще три, целых три минуты до того, как проклятущий Юпитер наконец уберется к дьяволу с пути сигнала. Бетт Аттертон с придурью, таракашки в голове, но она чертовски хороший пилот, лучшего у нас на Земле просто нет…//
file://…пойла в бутылке на два пальца, значит, я уже усидел без малого кварту, о Боже, Боже, неужели нет другого, куда более действенного способа довести себя до так называемой естественной смерти?.. Смутный женский силуэт, ну конечно, должен же кто-то пресмыкаться у моих знаменитых ног, ах, мистер Кирнан, не могу ли я получить ваш автограф, мистер Кирнан, это ничего, что полетов в гипере больше не будет, ах, неважно, что Крах погубил вашу жизнь, вы все равно мой светлый идеал, о дорогой мистер Кирнан!.. Но нет, это не дура-поклонница, она не собирается пытать меня проклятым славным прошлым…//
Джаспер прижал пальцы к вискам и помотал головой. Он был абсолютно трезв, сидел на том же разболтанном стуле, и та же самая женщина смотрела на него.
— Это вы тогда приходили к Кирнану, — хрипло сказал он филиппинке. — Чтобы уговорить его…
file://…разбитые в кровь костяшки пальцев, сквозная дыра в обветшавшей античной стене, проломленная моим кулаком… Да будь оно все проклято? Сколько же еще проклятущие боги станут развлекаться за мой счет?! Отвести от обрыва, снова дать цель, а затем швырнуть мне в лицо смертельный приговор? И вот я предан, предан окончательно и бесповоротно, и это после всего, что мне удалось пережить, проклятая болезнь, я предан своими собственными соматическими клетками…//
Джаспер едва не упал со стула и судорожно вцепился в сиденье.
— Кирнан солгал мне! Он сказал, что врачи нашли у него синдром Корсакова и что это следствие его беспробудного пьянства после Краха.
Он произнес это так, словно во всем была виновата эта самая женщина. Филиппинка скупо улыбнулась.
— И вы не поняли этого, мистер Джаспер, когда записывали его воспоминания? Почему? — обманчиво мягко спросила она.
Джаспер не смог ответить, он и сам не знал. Возможно, тогда он просто не дал себе труда задуматься. Бизнесмены, политики, столпы общества — они совсем не нравились ему. А болезнь есть болезнь, это всего лишь факт, и не его дело проверять диагноз.
— Значит, вы решили отремонтировать и заново оснастить прототип гиперкорабля, — резюмировал он. — Тот самый, над которым Кирнан работал перед Крахрм. — Джаспер подстроился под спокойный тон женщины, но в конце фразы голос его все же предательски дрогнул. — Кирнан уже умирал от рака, он прекрасно знал, что не доживет до завершения проекта, и поэтому заранее подготовил преемников. Верно?
Женщина молча кивнула.
— Но, может быть… он позаботился еще кое о чем? — Джаспер нервно прочистил горло, отгоняя страх, и Выпалил: — Кирнан вложил в меня секретную информацию, которая вам теперь нужна? Это так?
Она неторопливо покачала головой. Золотые кольца в ее ушах не брякнули, ровная челка казалась нарисованной на лбу.
— Он оставил для нас все необходимые технические указания. Он все скрупулезно записал. Проблема состоит не в этом, мистер Джаспер. Проблема в том, что вы знаете о нашем проекте.
В бессильном отчаянии он жахнул по сиденью кулаком, на миг ощутив отзвуки боли в разбитых костяшках Кирнана.
— Я и не догадался бы, что знаю об этом, если бы не вы! Это вы, вы активировали его воспоминания!
— Но подобное мог совершить кто угодно, — пожала она плечами, — даже по чистой случайности. Такой риск для нас совершенно неприемлем.
— Сумасшедшие ученые кретины! — вырвалось у него в сердцах. — Господи, кто бы мог предположить?! Я от копов ушел, от неврологов ушел и от гильдий ушел, от компаний ушел… А что толку? Чтобы меня прикончили лишь за то, что в моей башке какой-то дурацкий микрофильм с секретной формулой?.. (Боже, что я несу, ведь надо было сказать, прошу вас, умоляю, только не делайте этого, у меня маленький сын, у меня жена, Боже мой, она никогда не узнает, что со мной произошло, я прошу вас, умоляю…)
Женщина встала и направилась к двери. Шелест легких шагов по растрескавшемуся за столетие линолеуму.
— Вы вполне адекватно описали ситуацию, мистер Джаспер, — сказала она едва ли не академическим тоном. — Мне очень жаль. Однако у нас нет возможности содержать вас в изоляции, а ваши таланты почти бесполезны для нас… Или вы солгали относительно своей неспособности к телепатии?
Он не ответил, ощутив жжение в глазах, словно под веки насыпали песок.
— Ну что ж, тогда говорить больше не о чем. Надеюсь, вы понимаете, что мы вовсе не кучка полоумных, пустившихся в бессмысленный крестовый поход. Это игра галактического масштаба, мистер Джаспер. И ставка в ней — будущее Земли. Вы умрете ради великой цели, если это вас утешит.
— Могу я чем-нибудь откупиться? — слабым голосом проговорил он (все, что угодно, любое чужое воспоминание, но только не смерть!), — Или вот… Подержите меня взаперти еще немножко, ладно? До старта вашего корабля?
— Нас мало, мистер Джаспер, — сказала ему филиппинка. Ни тени сожаления, только деловитый прагматизм. — Мы всегда выбираем самое целесообразное решение.
Чтобы покончить с ним, а заодно со всеми «мемуарами», которые он хранит, достаточно одного крепкого мужика, прикинул Джаспер, и даже без оружия.
Женщина подняла руку и трижды стукнула в дверь.
Джаспер помнил самую изумительную красоту, какую только довелось созерцать глазам человека. Восход на Марсе, подобный алой сердцевине распускающейся розы, фрактальные чужепланетные зубцы горных хребтов, невероятные блистающие океаны замерзшей ртути.
Он помнил до мельчайших подробностей все, что открывал в контакте с ним клиент, все это четко запечатлевалось в его разуме. Однако сугубо личные ассоциации, связанные с этими воспоминаниями, для Джаспера были недоступны. Таящийся в подсознании клиента подтекст ускользал от него. Память любого человека, по сути, принадлежит лишь ему одному, даже если он передает ее на хранение другому.
Джаспер всегда тщательно проверял потенциальных клиентов. Никаких педофилов, насильников и прочих мерзавцев, за которыми числятся совершенно неприемлемые деяния. Он категорически не желал обременять себя воспоминаниями подобного сорта — ведь это до конца собственных дней, Джаспер никогда еще не встречал и даже не слышал о каком-нибудь сенсе, который был способен избавить от нежелательных «мемуаров» профессионального мнемоника.
