В. В. Кузнецов снова заявил, что наша позиция остается прежней. Нам необходимо договориться о параллельном рассмотрения вопросов.

20 февраля 1970 г. состоялась встреча глав делегаций.

В. В. Кузнецов предложил принять наше предложение о параллельной работе.

Цяо Гуаньхуа сказал: «Проект, внесенный вами 11 февраля, это отражение последней позиции советской стороны».

Но и 18 и 20 февраля 1970 г. Кузнецов уделял большое внимание проекту от 31 января о порядке работы. (В ходе переговоров китайские представители намеренно называли представителей советской стороны только по фамилии; тем самым они стремились подчеркнуть свою неприязнь, даже грубость в отношении наших представителей и руководителей, и одновременно продемонстрировать лояльность по отношению к позиции своего высшего руководителя Мао Цзэдуна, патологически ненавидевшего русских, советских людей, страх оказаться в «нелояльных» подавлял в данном случае чувство вежливости у китайских дипломатов. В китайском языке, если хотят быть вежливыми, к фамилии непременно прибавляют либо должность, либо, по крайней мере, имя, либо слова типа «товарищ» или «господин»; члены советской делегации в такие игры не играли; у них не существовало необходимости доказывать руководителям, которые сидели в Москве и могли читать документы переговоров, что они подчеркнуто враждебно относятся к китайским коллегам, скорее, наоборот, этика отношений в номенклатуре КПСС-СССР, да и позиция руководства КПСС-СССР в отношении КНР диктовали подчеркнутую вежливость и корректность в общении с китайскими коллегами. Интеллигентность людей из России, СССР также не позволяла опускаться до такой мелочности. — Ю.Г.) Однако предложения в проекте от 31 января 1970 г. и содержание проекта от 11 февраля 1970 г. находятся на разных путях, идут в разных направлениях. 31 января 1970 г. был внесен проект, который предлагает работать параллельно. 11 февраля 1970 г. был внесен проект, который предусматривает заключение двустороннего соглашения по сохранению статус-кво и избежанию вооруженных конфликтов. Эти два предложения не совсем совпадают.

В. В. Кузнецов отметил, что это составные части одного предложения. «Мы твердо предлагаем работать параллельно. С той целью, чтобы облегчить работу по статус-кво и учитывая позицию китайской стороны, в подкрепление не снимаемого предложения от 31 января 1970 г., мы и внесли предложение от 11 февраля 1970 г. А предложение от 31 января 1970 г. остается в силе. Мы хотели бы сегодня получить положительный ответ на наше предложение о параллельной работе.

И сколько же можно изучать; надо же знать меру».

Цяо Гуаньхуа: «Я бы мог отреагировать на это. Мы внесли наше предложение 21 октября 1969 г., а вы — 11 февраля 1970 г. Между этими двумя датами более ста дней. Вы не отреагировали на наше предложение о временных мерах. Так между друзьями не водится».

В перерыве этого заседания китайская делегация пожелала продемонстрировать свое гостеприимство: пригласила советских представителей на совместную трапезу в связи с праздником фонарей. С одной стороны, это был жест вежливости, позитивный шаг. С другой стороны, китайская делегация не пожелала придать этому приему приличествующий случаю официальный характер: не направляла официальных приглашений, не оговаривала все это заранее и т. д. Можно предположить, что это был и своеобразный прием пекинской дипломатии: советскую делегацию обильной едой и выпивкой пытались расслабить, заставить ее потерять бдительность в ходе очень напряженных и острых переговоров, где каждая деталь, каждое неточное слово могли быть использованы партнером безжалостно.

После перерыва заседание было продолжено. Цяо Гуаньхуа сказал: «Нам все же кажется, что сегодняшнее выступление чем-то отличается от проекта, внесенного 11 февраля. Тем не менее мы будем продолжать изучать его серьезно, не упуская ничего, что является положительным, позитивным элементом.

Наши советские коллеги могут быть, кроме того, уверены, что это изучение не займет много времени. Во всяком случае, это будет быстрее, чем время, в течение которого вы изучали наш проект. Главное — решить вопрос. Поэтому я сегодня не имею в виду делать комментарии к советскому предложению от 11 февраля.

Что касается проекта от 31 января 1970 г., то мы дали на него ясный ответ на заседании 7 февраля 1970 г. после серьезного обдумывания вашего проекта. И сейчас я считаю, что мы не имеем чего-либо добавить к тому, что было сказано в упоминавшемся нашем выступлении или пересмотреть его».

Чай Чэнвэнь бросил реплику: «Вы фактически зажгли красный свет перед переговорами».

В. В. Кузнецов возразил, сказав, что мы зажгли даже не один, а несколько зеленых огней.

Цяо Гуаньхуа: «Ваши соображения мы будем изучать, несмотря на то, согласны мы с ними или нет».

В. В. Кузнецов попросил изучить предложение о параллельной работе.

25 февраля 1970 г. состоялась встреча глав делегаций.

Цяо Гуаньхуа заявил: «Мы решительно отвергаем ваше предложение о параллельной работе. Своим предложением от 11 февраля вы сами отвергли ваше же предложение от 31 января 1970 г.

Предложение от 11 февраля 1970 г. является шагом вперед. Вы сами признали, что надо сначала заключить соглашение о временных мерах».

Советская делегация попросила дать разрешение на поездку в город Тяньцзинь 22 февраля 1970 г. 21 февраля китайская сторона ответила, что организовать такую поездку сейчас не совсем удобно.

Вообще, позиция китайской стороны в случаях проявления советской делегацией такого рода намерений состояла в том, чтобы не допускать ничего, что могло бы свидетельствовать о том, будто обстановка в двусторонних отношениях становится менее напряженной, а также не допускать контактов советских представителей с китайцами, помимо китайской правительственной делегации.

27 февраля 1970 г. китайская сторона уведомила консульский отдел посольства СССР, что в соответствии с указанием Мао Цзэдуна (в то время даже сотрудница службы точного времени, отвечая на ваш телефонный звонок, прежде всего выкрикивала высказывание Мао Цзэдуна) в КНР проводится борьба за чистоту в восточном районе города Пекина. В связи с этим будет вымыта и очищена стена посольства.

До той поры, с 1966 г., т. е. на протяжении более четырех лет, стена посольства была вся исписана и заклеена лозунгами, призывами, дацзыбао и т. д. И вот 28 февраля и 1 марта 1970 г. около 200 человек пожилых мужчин и женщин, стоя на деревянных помостах, счищали антисоветские лозунги и призывы со стен посольства. Подальше от ворот стерли получше, а у самых ворот похуже, т. е. иероглифы все же проступали, оставались видны.

Все это делалось в русле кампании по уничтожению следов «культурной революции». Заодно почистили и стены дипломатических представительств Великобритании и Монгольской Народной Республики. Почистили и бензоколонки неподалеку от посольства СССР. А там была надпись: «Повесить Брежнева».

У самого же посольства СССР были призывы: «Вести кровавую борьбу до самого конца», «Размозжить собачьи головы Брежнева и Косыгина», «Повесить Брежнева и Косыгина», «В кипящее масло Брежнева», «В кипящее масло Косыгина», «Долг крови придется платить кровью», «Склоните головы и признайте свою вину»; на фонарях у ворот посольства были также укреплены гробы, предназначенные, судя по надписям на них, для Л. И. Брежнева и А. Н. Косыгина. Мимо всех этих возмутительных вещей наша делегация, начиная с октября 1969 г. и по конец февраля 1970 г., ездила на переговоры, во время которых наши коллеги постоянно ссылались на договоренность главы своего правительства Чжоу Эньлая с главой правительства СССР А. Н. Косыгиным. А надписи, составленые в центре «культурной революции» с ведома и с одобрения «штаба председателя Мао Цзэдуна», сохранялись несколько лет под охраной представителей китайских вооруженных сил, которые круглосуточно несли вахту у ворот нашего посольства! Во время советско-китайских переговоров 1969–1970 гг. они выполняли еще одну функцию: более понятным и откровенным языком довести до сведения советской стороны позицию Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая и их сторонников, показать, что при возможности найдутся бандиты, которые осуществят упомянутые угрозы в отношении советских людей. Это был один из приемов дипломатии Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая, предназначенный для того, чтобы подбодрить своих и запугать чужих, иностранцев, русских, советских людей. Однако на нашу делегацию этот прием своего воздействия не оказал.