Снимались ролики на студии «Центрнаучфильм», причем съемки были несложными – получалось чуть ли не с первого-второго дубля.
Премьера первых роликов состоялась ранней весной 94-го и вызвала неоднозначную реакцию у зрителей. Думающие люди, глядя на все это действо, откровенно плевались: настолько примитивно и убого были сляпаны эти сюжеты. Люди же, не слишком обременявшие себя размышлениями на тему, правда это или нет, приняли ролики «на ура». Как итог – спрос на акции «МММ» резко повысился. Как потом скажет один сатирик: «Я думал, что «МММ» расшифровывается как «три мудака», а потом увидел, что их не три, а гораздо больше».
Кстати, и сами участники этих роликов позднее признавались, что с первых шагов понимали, что играют и ради чего. Приведем слова В. Воробьева: «Скажу сразу: я прекрасно понимал, что «МММ» – шайка аферистов. Но для меня съемки были работой, средством существования, как для любого актера. Разбогатеть на этом деле не разбогател: платили нам «средние» деньги. Пару раз дали по пачке акций. Но теперь-то все знают, что это были за акции. Правда, мы, актеры, при желании могли там же обменять их на деньги…»
О том, как шла работа над рекламными роликами «МММ», описывала на страницах «Московского комсомольца» (номер от 18 июня 1994 г.) Н. Килессо: «Клипы делаются с быстротой роста цен на акции. Иногда один-два дня. Оплата артистам – посменная. 200 долларов за восемь часов. Их не заставляют учить слова, а просто ставят в определенную ситуацию, и там они уже выражают свои эмоции так, как бог на душу положит. Этим способом достигается эффект невероятной естественности. Дабы сохранить ее в неприкосновенном виде, люди, которые делают рекламу «МММ», стараются не раскрывать своих профессиональных секретов. А вдруг зрители перестанут верить, что Леня Голубков из народа. Вдруг они подумают: да он подставной, артист! Опять обманули! Но вряд ли такая постановка вопроса внесет смятение в души, прикипевшие к рекламе АО почище всяких там «Просто Марий» и «Диких Роз». Не шутите с народом. Это опасно. И потом ни для кого не секрет, что на телевидении почти не бывает случайных людей.
В студии есть свои художники по костюмам и декораторы. Все клипы снимаются в одном павильоне, на одном и том же белом фоне, который в зависимости от сюжета украшают разными предметами антуража. Сцены покупок акций снимались в реальном пункте «МММ» на Варшавском шоссе. Там и сидела, выдавая ценные бумаги, ассистент режиссера Инна Славная.
Музыку для сюжетов, которая теперь навязчиво вертится в мозгу, несмотря на далекость от современных ритмов, подобрали совершенно случайно. В тот момент, в начале своего славного пути, когда вся съемочная группа сидела в монтажной, склеивая и вырезая первые кадры, по радио передавали «Рио-Риту». И все как один, в едином порыве решили: да это то, что нам нужно!
Голос за кадром, взывающий к любимице Марине и рекламирующий все прелести АО «МММ», принадлежит артисту и литератору Александру Новикову. Причем его фразы придумываются после того, как сюжет полностью снят, всем коллективом студии. Новиков, кстати, придумал и Леню Голубкова.
Организационные принципы – типично капиталистические. Артисты заключают контракт, в одном из пунктов которого значится неразглашение сведений о себе и некоторых нюансах работы. К контракту они относятся свято. Разумеется, все купили акции АО «МММ» и получают дивиденды…»
Рекламная кампания «МММ» продолжалась в течение нескольких месяцев. Причем в нее входила не только трансляция роликов по ТВ, но и многочисленные публикации в газетах о героях этих роликов (говорят, что за рекламу «мавродиков» газеты получали гонорары «черным налом» – в сумках и коробках, и курьершу, которая этим занималась, знали в лицо чуть ли не все столичные газетчики). Апогей кампании наступил в июле 94-го, когда для съемок в роликах в Москву прилетела звезда мексиканских «мыльных опер» «Просто Мария» Виктория Руффо. С ее участием было отснято несколько сюжетов, а месяц спустя – в августе – был арестован основатель «МММ» Сергей Мавроди. Какое-то время «машина «МММ» еще работала, ролики крутились на ТВ, после чего наступил печальный финал, о котором, кстати, еще раньше предупреждали многие: АО «МММ» развалилось, а сам Мавроди скрылся. Впрочем, скрывался он недолго: вскоре он вновь объявился на публике и даже сумел пробиться в народные депутаты благодаря своим деньгам, связям и поддержке одураченного населения, которое таким образом мечтало вернуть (!) свои украденные деньги. В этой истории во всей своей полноте проявилась та вопиющая ситуация, которая сложилась в ельцинской России после развала СССР: власть имущие могли грабить население без какого-либо опасения, что их преступления будут пресечены. Особенно отчетливо это стало понятно после октября 93-го, когда ельцинская команда на глазах у всего мира расстреляла парламент.
Вот как пишут С. Валянский и Д. Калюжный о тех временах: «Жизненный уровень большинства населения России продолжал падать. Уже в 1993 году за чертой бедности оказалось более четверти населения; к 1995-му покупательная способность основной части рабочих и интеллигенции, живущих на зарплату, уменьшилась почти в 2,5 раза. У пятой части населения потребление животного белка сократилось ниже уровня физиологического минимума. О социальных издержках преобразований свидетельствует сокращение средней продолжительности жизни в стране с 69 до 64 (для мужчин – до 59) лет. В 1994 году смертность в России впервые после окончания Великой Отечественной войны превысила рождаемость.
В то же время резко возросла имущественная дифференциация. Душевой доход 10 % наиболее богатых в 20 раз превысил аналогичный доход 10 % наименее обеспеченных (в развитых странах этот показатель составляет 6–7 раз, в России до начала реформ – 4 раза)…»
Но вернемся к истории российского ТВ.
Из новых телепроектов 94-го стоит отметить авторскую программу Виталия Вульфа «Серебряный шар», которая родилась в недрах телекомпании «ВИД» (первый эфир – в сентябре) и была прямым конкурентом филатовской «Чтобы помнили». Ее идейным вдохновителем был Владислав Листьев, он же придумал и название. Причем совершенно случайно. Как-то они сидели с Вульфом в кабинете Листьева на 11-м этаже телецентра, и хозяин кабинета обратил внимание на стеклянный шарик, который Вульф все это время нервно вертел в руках. Тут Листьева и озарило: «А давайте так и назовем программу: шар… ну, скажем, серебряный. Красиво ведь звучит». На том и порешили.
Отметим, что у этой передачи было не только красивое название, но и сам ее посыл был иным, чем у филатовской. Если в «Чтобы помнили» на первый план выступала трагедия человека (речь в ней шла о судьбах актеров, которые, удачно стартовав, затем были забыты обществом и, по сути, выброшены на обочину жизни), то в «Серебряном шаре» исследовались не трагические судьбы, а благополучные. По сути, Вульф выполнял социальный заказ тогдашней российской власти, которая хотела, чтобы телевидение поменьше говорило о трагедиях (или вовсе молчало о них) и больше – о благополучии. Кроме этого, Вульф был ненавистником советской власти и поэтому часто акцентировал внимание зрителей на ее недостатках, что тоже укладывалось в русло тогдашнего ельцинского курса.
С Филатовым все было иначе. Будучи в годы горбачевской перестройки ярым либералом, он после развала СССР стал разделять левые идеи, результатом чего стало его интервью коммунистической газете «Правда», которое носило весьма недвусмысленное название – «Как мерзко быть интеллигентом» (номер от 24 сентября 1993 года).
Автором этого интервью был журналист Вадим Горшенин, который приехал к Филатову не домой, а на работу – в один из кабинетов «Мосфильма», где Филатов работал над фильмом «Любовные похождения Толи Парамонова». Главная студия страны, некогда гордость Советского Союза, представляла тогда собой жалкое зрелище: полное запустение, разруху. Не случайно в самом начале своего материала Горшенин отмечает, что, пока они с Филатовым шли от проходной до кабинета, им по пути попалось всего полтора десятка человек. И это на студии, где каких-нибудь несколько лет назад жизнь била ключом и где люди (актеры, режиссеры, техперсонал) ходили буквально толпами.
