Наверху грохнула тяжелая дверь, и в погреб спустился киммериец, державший в руках два полупрозрачных мешочка, в которых шевелились маленькие твари, размером с подрастающих котят.

— Дай-ка мне, — вытянул руку упырь. — Попробуем допросить одного из наших уродцев…

Рэльгонн снял стальную скобу с одного из мешков и аккуратно извлек наружу яростно шипящую тварюшку, взиравшую на своего мучителя злыми темно-желтыми глазками.

По ближайшему рассмотрению оказалось, что назвать джерманла симпатичным существом никак нельзя. Строение тела походило на человеческое — две руки, две ноги, голова, но в остальном сие порождение Хаоса более всего, напоминает детеныша лесного гоблина. Тело с буровато-коричневой бугристой кожей покрывали пучки жестких волос, голова словно приплюснута, рот широченный, буквально «до ушей». Крошечные, очень острые зубки, носик пятачком, широкие треугольные уши… Словом, пакостное зрелище.

— Они вполне разумны и могут знать человеческий язык, — пояснил Рэльгонн, аккуратно держа джерманла за короткую шею и решительно пресекая все попытки существа вырваться из цепких пальцев упыря путем несильных, но обидных щелчков по покатому морщинистому носу. — Ну, дружок, побеседуем?

Последний вопрос уже был обращен к джермалу. В ответ раздался целый водопад звуков, которыe ни единый из охотников не мог бы назвать членораздельной речью. Тварь пищала, цокала, взвизгивала, но только не говорила.

Упырь, однако, не растерялся. Он подумал и завел разговор на странном наречии, которое Конан опознал не без труда: так разговаривали горные уруки-гоблины, еще водившиеся в Кезанкии. Как ни странно — подействовало! Заслышав знакомую речь, джерманл слегка успокоился и начал отвечать, но было заметно, что он по-прежнему крайне недоволен обществом людей и уважаемого пожилого вампира.

— Ну и дела… — вздохнул Рэльгонн после того, как они с джерманлом полных два квадранса несли, чудовищную тарабарщину, непонятную никому из охотников. — Не знаю, смеяться или плакать… Если бы кто рассказал мне такую история, никогда бы не поверил!

— Что он сказал? — подался вперед Гвай.

— Подожди, сейчас засуну его обратно в мешок… Вот, готово! Хотите верьте, хотите нет, но это — супружеская пара!

— В смысле… э… самка и самец?

— Можно сказать и так, если вам будет понятнее, — фыркнул Рэльгонн и залился мелким смехом. — У них, если угодно, медовый месяц. Вот и решили вволюшку побезобразничать. Их действительно приманили хранящиеся у вас дома артефакты, тут я был совершенно прав. Все мелкие розыгрыши вроде перековки тяжеловоза, исчезновения сапог и испорченного ужина — их работа! Они так развлекаются, считают, что это очень весело.

— Вот сейчас положу этого весельчака на одну ладонь, а другой прихлопну! — пригрозил киммериец, показав увесистый кулак. — И не помотрю, что они редкие и вымирающие, а у женушки этого урода может быть скоро родятся очаровательные лопоухие детишки!

— Скажите спасибо, что их волосатые ручонки нe дотянулись до действительно ценных артефактов, — остановил кровожадные речи варвара упырь. — Подумаешь, сломали несколько никому не нужных амулетов!

— А заодно утащили мои сапоги и нагадили в котелок! — припомнил варвар недавние обиды.

— Оставь, — отмахнулся Рэльгонн. — Вот что я вам скажу, друзья… У нас появился отличный шанс безнаказанно отплатить Черному Кругу за доставленное беспокойство фактически той же монетой. Конан, кажется уже догадался, о чем я говорю — только посмотрите на его довольную физиономию!

Варвар, пытаясь не расхохотаться в голос, закашлялся. Он-то отлично понимал, о чем идет речь.

— Митра Всеблагой… — выдохнул Гвай, до которого начал доходить смысл замысла Рэльгонна. — Ты хочешь, чтобы эти… джерманлы «сломали» Сферу Жизни?

— Зачем же только Сферу? — невинно поинтересовался упырь. — Я пообещаю джерманлам, что отпущу их. А заодно настоятельно посоветую внимательно присмотреться к неким месьорам, орудующим в близлежащем лесу… Вам не кажется, что в кладовых Птейона наших ушастых малюток ожидает настоящее пиршество?

— Ты просто монстр! — с притворным ужасом воскликнул Конан. — Да если джерманлы появятся в Птейоне, через десять дней Тот-Амон повесится на ближайшей пальме! Вместе со всем своим конклавом! Они там такого натворят, что подумать страшно! Великие Пирамиды доверху набиты самыми невероятными артефактами! Я уж не беру личную сокровищницу Тот-Амона, на которую мне однажды удалось взглянуть краем глаза!

— А если у джерманлов хватит ума спрятаться так, чтобы маги не смогли найти их убежища, и у них действительно народятся детишки, лет через десять-пятнадцать от Черного Круга останутся одни воспоминания, — ехидно хихикнул Рэльгонн. — Я отлично понимаю, что мы задумали ужасающее паскудство, последствия могут быть самыми непредсказуемыми, но, во-первых, Стигия далеко и нас это никоим образом не заденет, а во-вторых, кто здесь испытывает нежные чувства к Черному Кругу?

— Это примерно то же самое, что подбросить пару хорьков в курятник, — сказала Асгерд. — Решено, так и сделаем. Только как переправить джерманлов в Железный лес?

— Позвольте, я этим займусь, — сказал Конан. — Так или иначе, следующей ночью надо снова дежурить на мельнице, а утром проверить, как Тот-ан-Хотеп выполнит свою часть договора. Он ведь обещал разбудить Рульфа и его отряд!

— Хорошо, действуй, — согласился Гвай. — Рэльгонн, доставай джерманлов и рассказывай им, что надо делать! Распиши во всех красотах, как много вкусного ждет их в Стигии!

— Постараюсь, — улыбнулся упырь, показав все свои зубы. — Только учтите, эти твари не привыкли исполнять обещания, за ними придется следить в оба глаза!

Отоспавшись днем, Конан перед самым закатом снова отправился на старую мельницу. Но теперь в лесу его встречал не боевой маг, а лично Тот-ан-Хотеп, восседавший на огромном черном верблюде.

— Приветствую месьора Конана Канах из Киммерии — как всегда учтиво поздоровался колдун. Варвара кольнуло нехорошее предчувствие — неужели стигиец что-то заподозрил? Только этого еще не хватало!

Сартак киммерийца смотрел на надменного двугорбого верблюда без всякого доброжелательства, но Конан заставил Гнедого идти рядом с невиданным на Полуночи зверем нога в ногу.

— Чем больше тебя знаю, тем больше удивляюсь, — сказал варвару Тот-ан-Хотеп. — У тебя и раньше были интересные друзья, но теперь я не знаю, что и думать…

— Ты это о чем? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Конан.

— Начнем с твоего скакуна, — колдун указал на Гнедого. — Я твердо знаю, что в Хайбории такие звери не водятся, значит эта… гм… лошадь появилась на свет либо в результате магического опыта, либо вывезена из другого мира. Можно поинтересоваться, где ты раздобыл это чудовище?

— Купил на рынке в Чарнине, — ответил варвар чистую правду: сартак и впрямь был куплен у не самого добросовестного торговца лошадьми несколько седмиц назад. — Выложил кучу денег!

— Что характерно, ты не врешь, — покачал головой Тот-ан-Хотеп. Он явно проверял каждое слово киммерийца различающим ложь заклинанием. — Хорошо, забудем про Гнедого. Но как ты умудрился подружиться с вампирами? Черный Круг давно интересуется загадкой обитающих в Райдоре каттаканов, но нам никогда не удавалось даже близко подойти к ответами на вопросы, которые ставит их существование в нашем мире! Каттаканов не должно быть здесь, понимаешь? Это нарушение мирового порядка, установленного при Сотворении Мира!

— Который, как известно, был сотворен из Великой Тьмы? — поддел Конан стигийца, но тот не обратил на ёрничество варвара никакого внимания.

— Каттаканы могут быть опасны только потому, что они — чужаки! — воскликнул Тот-ан-Хо-теп. — Прошлой ночью я наблюдал за вами, равно как и вы наблюдали за мной — удовольствие было взаимным…

«Какая неприятность, — подумал Конан. — Значит, он понял, что мы следили за колдунами при помощи волшебного зеркала Рэльгонна! И теперь сочтет это нарушением договора!»