А еще 21 люди веселились, кто-то планировал, как проведет выходной — воскресенье 22 июня. Кто-то уехал на дачи, кто-то был на выпускном, что прошли 21 по всей стране. На границе 21 давали концерты в военных частях группы самодеятельности, показывали фильмы: "Валерий Чкалов", "Веселые ребята".

Из всего этого спокойствия и размеренность были вырваны миллионы и поставлены в жесткие условия стресса буквально за несколько часов.

Ночью на большинстве аэродромов не было летчиков и техников — разъехались по домам к семьям.

В Минске на пункте «ВЧ» — спец связи высокой частоты, был только дежурный — остальные спали домаязи высокой частоты, был только дежурны — остальные

22 многие командиры еще возвращались из отпусков, кто-то не понимал, что делать, застигнутый врасплох налетами врага. Еще действовал приказ "не отвечать на провокации". Его не успели отменить, как не успели развести по частям красный конверт с планом «Гроза», кому-то просто не могли дозвониться — дома все были, с семьями.

Два дивизиона 27 дивизии вместе с гаубицами по приказу сверху дали марш в сторону Гродно 21. Отмахав 37 км, они получили приказ возвращаться. Так солдаты вступили в бой уставшие после 75 километрового марша. Многие боеприпасы просто не поступили в части — хранились закрытыми и люди не решались вскрыть арсеналы.

Сейчас много споров, почему СССР постигла катастрофа 41 года. И каждый оперирует цифрами у кого сколько и чего было, но почему-то не учитывается как психологическое состояние людей, не готовых к тому что произошло, так и действительное положение дел в армии, которое благодаря всем знакомой советской бюрократии сильно отличалось в деле от того, что было на бумаге. Одно учить убивать, учить сражаться, другое — применять на практике. После чистки в рядах Красной армии, больший костяк составляли молодые и неопытные офицеры. Лишь единицы имели опыт ведения боев в реальных условиях войны. А вот примеры бюрократических нестыковок в той же 4 и 10 армии ЗапОВО: 223 полк накануне войны получил матчасть артиллерии и должен был полностью перейти на мехтягу. На бумаге. Но на деле «ездовых» не было, да и тракторы для передислокации артиллерии поступили только в 3 дивизию, а 1 и 2 их получила только на бумаге. Устаревшие орудия 122-мм гаубицы образца 38 года сдали, а новые опять же приняли только на бумаге. 19 июня 41 с орудий 235 гаубичного артполка 75 дивизии 4 армии были сняты и увезены в Минск на проверку все оптические приборы: панорамы, буссоли, стереотрубы, теодолиты. Один танковый дивизион был без танков — они еще только шли. Эшелон на 22 был только в Лиде. Или были орудия, но не было снарядов. 71 танковый полк 75 дивизии был обеспечен бензином на 46 %, из числа приписанных к 147 стрелковой дивизии автомашин 33 % требуют ремонта, из них 16 % капитального. Обеспеченность бензозаправкой и смазочными маслами выполнена всего на 5 и 6 %. 33 — й зенитный имеет только 4 орудия, остальные матчасти не имеют. Одна танковая дивизия имеет 58 бронемашин и 66 танков, другая 118 танков и 72 бронемашины. Потребность в боекомплекте на июнь 41 — более 60 % Или были организованы 3 противотанковых бригады, но ни одного трактора не имели, а лошади были уже неположены. Или авиация — за 70 МиГами закреплено 70 летчиков, но только 16 могли вести бой днем в простых метеоусловиях, но в простых условиях ночью — уже только 4. В 124 истребительный полк еще в марте 41 поступают новые МиГ, к июню они собраны, но к ведению боев еще не готовы. Пушки ШВАК на Илах имели слабый патрон, но оказались совершенно ненадежными и захлебывались после первой же очереди.

Еще один факт: к 29 июня ЗапОВО потерял 10 окружных и головных складов боеприпасов, более 25 000 ж-д вагонов опять же с боеприпасами.

То есть, номинально, на бумаге, войска имели полное обеспечение, а реально — часто вовсе никакого.

Если учесть, что воевать шашками и голыми руками можно, но сложно, то потери 41 становятся вполне понятны.

От автора