– Нет. Я не знал, что Бульсани купил девушек, пока вы мне об этом не сказали. Я только предполагал, что он мог это сделать.

– Так, так, серьёзно играл этот наш прелат. Как и вы, – добавил я от всего сердца.

– Это правда, – произнёс Хильгферарф. – В чём меня обвиняют?

– В ереси, подрыве основ святой веры, заговоре, осквернении реликвий, ритуальных убийствах, принадлежности к сектам, не признанных Церковью, – сказал я равнодушным тоном, – и чего только ещё пожелаете.

– Почему вы так со мной поступаете, Маддердин?

– Чтобы мозаика сложилась, – произнёс я. Кардиналы и шлюха, почтенный купец и слывущий вольным поведением прелат. Все еретики, а это означает, что ересь может быть всюду. Тут и там. В доме твоего соседа и в церкви твоего приходского священника. Может даже в голове твоей жены. Надо было заниматься торговлей, господин Хильгферарф, а не лезть в политику. И давайте, подумайте, кто был вашим сообщником, потому что такие вопросы вы обязательно услышите. И тогда надо будет отвечать быстро и логично, если не хотите мучиться сверх меры.

– У меня есть друзья, – сказал он бледный, не веря в собственные слова.

Я кивнул ему головой и позвал инквизиторов. Вышел, когда на него надевали кандалы. Он был мёртв, а у покойников не бывает друзей.

Быть может, вы спросите, что я чувствую, оставляя за собой трупы? Что чувствую, зная, что шесть кардиналов, Лонна, Хильгферарф, придворные и солдаты кардинала из Гомолло мертвы? Некоторые, впрочем, ещё живы. Их сердца бьются от страха, их глотки издают крики боли, их лёгкие задыхаются в хриплом дыхании, их мозги стараются выдумать истории, которые удовлетворят интерес невозмутимых людей в чёрных мантиях. Я иногда спускаюсь туда, вниз. В мрачные подвалы, стены которых пульсируют болью и страхом. Я видел Лонну, видел Хилгферарфа и видел кардиналов. Лишённые достоинства и пурпура они извивались у ног инквизиторов, обвиняя самих себя и сотоварищи. Я не чувствую радости, но не чувствую и печали. Эти люди теперь уже знают, что они были еретиками, плетущими заговор против Церкви и святых основ нашей религии. А если они поверили в собственное предательство, это означает, что эта измена всегда была в глубине их сердец. Единственно, о чём жалею, так это о шести девственницах с юга. Я приказал придворным епископа убить их, а тела уложить в начерченных чёрным мелом кругах, потом надрезать вены и кровь слить в стеклянные сосуды.

Я велел написать на их грудях и животах тайные символы, а между ног вложить перевёрнутые кресты. Я знал, что этой картины хватит, чтобы инквизиторы из Хез-хезрона почувствовали себя гончими псами на тропе. Я также знал, что это будет основанием для ареста шести кардиналов-заговорщиков, тем более, что до Хез-зезрона дошли вести о заговоре, плетущемся наряду с еретическими практиками. Итак, я чувствую небольшую грусть. Утешает меня только одно: все мы виновны в глазах Бога, и вопрос лишь во времени и мере кары. Так сказал мой ангел, и я не нахожу причин, чтобы не верить его словам. И верю, что моё время наступит не скоро, а кара не будет сверх меры суровой.

[1] В Библии фраза заканчивается иначе:… приготовил Бог любящим Его (1-е письмо Коринфянам, 2:9).

[2] Карты Таро (младшие Арканы)

[3] Амбар – помещение для хранения сельскохозяйственной продукции.

[4] Горячее пиво – польский народный напиток. Пиво подогревается до 70-80 градусов и в него добавляется кориандр, гвоздика, мёд. Можно добавить растёртые с сахаром желтки, но тогда нужно следить, чтобы они не заварились. Напиток употребляли при холодной погоде или простуде.

[5] Purpurat – кардинал и багровеющий (игра слов: побагровел, стал пурпурным – от цвета мантий кардиналов).