Куст Алексей Дмитриевич 1946-1995.

Не подозревали мои сослуживцы – старшина 2 статьи Куст А. и старший матрос Погодин, что не судьба им долго жить после демобилизации. Не блещут здоровьем и другие члены экипажа. Трудно поверить в то, что медслужба ВМФ записала кому-нибудь в документах об ухудшении здоровья причину – авария ядерного реактора. Правительство в свою очередь считало "неприличным" вести разговоры на такую тему, а военные молчали в целях сохранения военной и государственной тайны, а также во имя "поддержания высокой морально-политической атмосферы" среди молодого поколения. Требование компенсации за утерю здоровья или утерю кормильца считалось бы кощунством и рвачеством военнослужащих или родителей, пытающихся ограбить свое государство. Военный обязан молчать! Это его святая обязанность по присяге: "…строго хранить военную и государственную тайну… если же ее нарушу, эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся". Авария на атомоходе являлась военной и государственной тайной.

С годами факт аварии открылся. Подтвердился и тот факт, что все члены экипажа корабля перенесли острую лучевую болезнь. Но существует все тот же стереотип наших военных медиков: "Защита ВМФ и государства от матросов, мичманов и офицеров, пожелавших что-либо попросить для восстановления здоровья". Ответ почти всегда один – болезни, возникающие у подводников после ядерных аварий – это не следствие облучения. Так однозначно дал понять в 1990 году начальник спецотделения ВМОЛГа, полковник медицинской службы Виноградов. Возможно это и так. Судить мне, не специалисту, об этом сложно.

Но мир не без добрых людей. Начальник кафедры военной токсикологии, радиологии и медицинской защиты при Украинском государственном университете, полковник медицинской службы Ю.Н. Скалецкий решил по собственной инициативе оказать посильную помощь людям, перенесшим радиационное облучение на военной службе. Всеми возможными способами он находит и приглашает в главный военный госпиталь Министерства Обороны в Киеве людей, получивших облучение на атомоходах К-8, К-11, К-19, К-27 и на других лодках. В кардио-реабилитационном отделении госпиталя проводилось обследование и лечение с помощью самого современного оборудования. Только слова благодарности и признательности можно выразить персоналу отделения и особое человеческое спасибо заведующей отделением Елене Васильевне Гуцал.

Об атомной лодке К-27 не любят говорить и писать даже сейчас, спустя десятилетия. Почему в тех немногих статьях, вышедших в Украине и в России, пишут только о технической стороне аварии? Даже в книге "Катастрофы под водой" Н. Мормуль и другие авторы не называют имен тех, кто непосредственно виновен в аварии ядерного реактора на К-27. Может, страшно написать, что за эксперимент с атомной лодкой К-27, приведший к гибели нескольких членов экипажа и облучению всего личного состава, несут ответственность, как военные, так и ученые? Кто бы посмел тогда, в 1968 году, да и сейчас, назвать имена этих людей, заслуги которых перед государством и миром огромны?! Может, поэтому, мы и не знаем, кто четверть века делал нас практически "психами", скрывая под диагнозом "астеновегетативный синдром" истинные заболевания?

В доказательство того, что власть умеет скрывать свои тайны, приведу пример дезинформации об аварии на К-27. Передо мной книга Е.Л. Никитина "Холодные глубины", изданная в Санкт-Петербурге в 1998 г. Так вот, автор книги кандидат медицинских наук полковник медслужбы на 217 стр. своей книги пишет: "Все переболевшие ОЛБ проходили ВВК. По заключению пострадавшие с ОЛБ III и IV ст. признавались, как правило, негодными к службе в мирное время, годными к нестроевой службе в военное.

Пострадавшие с диагнозом "лучевая реакция" и ОЛБ (острая лучевая болезнь) 1 ст. в большинстве случаев признавались негодными к службе, к строевой на берегу, негодными к работе с радиоактивными веществами (РВ) и источниками ионизирующих излучений".

Дальше: "Более чем 30-летний опыт показал, что не только в тяжелых случаях (ОЛБ II и III ст.), но и при более легких формах болезни (ОЛБ 1 ст.) в течение 1-2 лет остаются стойкие последствия. Попытки возвратить больных с ОЛБ на корабли в большинстве случаев оказались безуспешными…".

Это спустя, как пишет автор книги Е. Никитин, 30 лет изучения действия радиации на человека. А тогда, в 50-60 годы возвращали моряков для службы на атомных лодках после краткого отдыха и освобождения его от работы с РВ на 6 месяцев. Группа моряков К-27.

Можно еще как-то понять, когда ученые-моряки имели недостаточный опыт лечения ОЛБ разных степеней. Но не могу понять тех, кто спустя четыре десятилетия, присылает морякам справки типа того, что такой-то перенес острую лучевую болезнь 1 степени, лечили, был освобожден от работы с РВ на 6 месяцев, отдыхал в отпуске 20 дней и практически годен к дальнейшей службе без ограничений.

Да, что и говорить, если автор этой повести в 1968 г. был признан ВВК годным к службе на АПЛ, работе с РВ и этот штамп стоял в его военном билете до самого снятия с учета, хотя он уж был несколько лет инвалидом, болезни которого связаны с переоблучением на атомоходе.

Привожу таблицу, чтобы читатель воочию убедился, как даже спустя три десятилетия искажаются факты, цифры, сама действительность.

Год аварии Степень тяжести ОЛБ Число пострадавших Число лечившихся в ВМГ День поступления в госпиталь после аварии

1968 Переоблучение 39

Лучевая реакция 64 – -

I 34 – -

II 3 3 неизвестен

III 2 2

IV 5 5

Итак, если судить по этой таблице, то на К-27 24 мая 1968 г. никаких 144-х человек не было переоблучено. Это раз.

Во-вторых, число лечившихся в госпитале составляет всего 10 человек, и то поступление их туда автору неизвестно. Неизвестно куда поступали остальные облученные моряки-подводники атомохода К-27.

В то же время в примечании на стр. 218 пишет, что из 5-ти с крайне тяжелой степенью ОЛБ погибли четверо. Может поэтому до настоящего времени десятки моряков не могут ничего добиться от 1-го Военно-морского госпиталя г. Санкт-Петербурга, где они лежали – справок о решении военно-врачебной комиссии. Может поэтому затягивает с ответами командир в/ч 72190 г. Москвы? Не знаю. Но, ознакомившись с данной книгой, приходишь к грустным выводам.

Чиновники все делают, чтобы как можно дольше затягивать вопросы выдачи документов, дающих право ныне живущим морякам получать льготы, установленные государством. Ведь чем больше проходит времени, тем меньше остается тех, кто во время службы на К-27 потерял свое здоровье из-за ядерной аварии. Таких на сегодня уже свыше 60-ти человек, из них несколько человек, проживающих в разных городах Украины. Ушли из жизни, так и не дождавшись помощи от своего государства, старшина Алексей Куст из Донецка, Анатолий Кулаков из Киева, Юрий Вовк из Белой Церкви, капитан 2 ранга Иван Спиридонов из Севастополя, Иван Кайдалов из Харькова. У каждого из них остались дети.

Завершить свое повествование о пережитом экипажем К-27 в 1968 г. хочу стихами бывшего командира 1-го дивизиона капитана 3 ранга Владислава Владимировича Домбровского, написанными им во время очередного лечения в госпитале: Командир реакторного отсека Домбровский Влад и его друг (справа) Гусев Станислав – погиб на К-8

Когда мы были молоды

И силами полны.

Ходили подо льдами мы

В объятьях глубины,

Крепчала наша Родина

От наших славных дел.

Не знали мы, не ведали,

Что силам есть предел!

Горели и тонули мы

Да что там вспоминать?!

Молчали об авариях

Приказано молчать.

Нас все же рассекретила

Чернобыля беда.

Воистину, подводники,

Нет худа без добра!

Лежим на койках мятые,

И косточки болят.

Сердечки с перебоями

И скрипами стучат.

И прыгает давление,

Кружится голова.

Такая вот подводничкам