Лютер просто не обладал возможностями для того, чтобы выполнить все поставленные условия.
Заслуги святых
Но то, что было не под силу ему, могли совершить другие. Церковь считает, что каждый грешит в одиночку, а праведность имеет соборный характер. За каждый грех следует отчитываться самому, праведность же может накапливаться в результате усилий многих людей. Накапливать есть что, поскольку святые, благословенная Дева и Сын Божий были гораздо чище, чем требовалось для Их спасения. Особенно Христос, будучи одновременно безгрешным Человеком и Богом, обладает неограниченным запасом благости. Эти избыточные заслуги праведности представляют собой сокровищницу, богатства которой можно передавать тем, кто погряз во грехах. Такая передача осуществляется через Церковь и в особенности через папу, которому как преемнику св. Петра вручена власть связывать и развязывать. Подобная передача кредита называлась индульгенцией.
Сколько именно добра она принесет, в точности не определялось, но простые люди были склонны к самым щедрым оценкам. Ни у кого не возникало и сомнения в том, что папа может обратиться в эту сокровищницу, чтобы отменить наказание за грех, им же самим наложенное на земле. Фактически предполагалось, что он способен сделать это своей властью, не обременяя Господа. Важным оставался вопрос о том, может ли папа смягчить тревоги чистилища. В то
время, когда родился Лютер, папа объявил, что действенность индульгенций распространяется и на чистилище ради блага как живущих, так и умерших. Для живых это не означало твердой гарантии избежать чистилища, поскольку один лишь Бог знает размеры неотпущенной вины и, соответственно, продолжительность наказания. Церковь же, однако, могла сказать с точностью до года и дня, насколько этот срок будет сокращен, каким бы он ни был. Что же касается тех, кто умер и пребывает в чистилище, мера их нечестия уже исполнилась, поэтому возможно полное отпущение грехов. Некоторые виды индульгенций были еще шире, и речь шла уже не просто о сокращении наказания, но даже о прощении грехов. Они предлагали полное прощение и примирение со Всевышним.
В одних местах получить подобную милость было легче, чем в других. Не имея на то никаких богословских обоснований, но исключительно с целью привлечения внимания Церковь настаивала на возможности обрести достоинства святых в результате поклонения их мощам и реликвиям. Папы часто конкретно указывали, сколько благости можно получить, взирая на те или иные святые кости. Все мощи святых, находившиеся, например, в Галле, согласно повелению папы Льва X, обладали способностью сократить срок пребывания в чистилище на четыре тысячи лет. Величайшим хранилищем таких сокровищ был Рим. В одном лишь склепе св. Каллисты были захоронены останки 40 пап и 76 тысяч мучеников. В Риме можно было увидеть остатки тернового куста (неопалимой купины), из которого Бог говорил с Моисеем, а также останки 300 безгрешных святых. Хранился в Риме и плат св. Вероники, на котором запечатлелся лик Христа. В Риме берегли цепи св. Павла и ножницы, которыми император Доминиан обрезал волосы св. Иоанна. На стенах Рима близ Аппиевых ворот можно было увидеть белые отметины от камней, которыми разъяренная толпа забрасывала св. Петра и которые превращались в снежки, ибо время его еще не пришло. В одной из римских церквей находилось распятие, которое однажды, склонившись, заговорило со св. Бригиттой. В другой церкви хранилась монета, уплаченная Иуде за предательство нашего Господа. Ценность ее весьма возросла, ибо теперь она способна была предоставить отпущение грехов на 1400 лет. Между Латераном и собором св. Петра можно было получить индульгенций больше, чем за все паломничество в Святую землю. Еще одна из римских церквей хранила шестиметровый столб, на котором повесился Иуда. Этот столб, однако, не считали, строго говоря, реликвией, и допускались сомнения в его подлинности. Перед Латераном находилась Scala Sancta, лестница из 28 ступеней. Как утверждалось, именно она вела к дворцу Пилата. Кто поднимался по ней на коленях, повторяя на каждой ступеньке "Отче наш", получал освобождение от чистилища для своей души. Но самое главное - в Риме находились сохранившиеся тела св. Петра и св. Павла. Они были расчленены, чтобы даруемыми преимуществами могло воспользоваться большее число церквей. Головы находились в Латеране, а по одной верхней части туловища хранились в названных именами апостолов соответствующих храмах. Ни один город мира не имел столь щедрого обилия святых реликвий, и ни один город на земле не получал столь богатых доходов от продажи индульгенций, как святой Рим.
Путешествие в Рим
Лютер счел для себя большой честью возможность совершить путешествие в Вечный город. В августинском братстве возник спор, требовавший для своего разрешения вмешательства папы. Двух братьев направили в святой город представлять Эрфуртскую обитель. Одним из них оказался Мартин Лютер. Случилось это в 1510-м году.
Путешествие в Рим многое раскрывает нам в характере Мартина Лютера. То, что он там увидел и на что не потрудился взглянуть, говорит о нем очень красноречиво. Его не интересовало искусство Ренессанса. Безусловно, великие сокровища еще создавались. Контрфорсы новой базилики св. Петра только что были заложены, а Сикстинская капелла еще не завершена. Но уже можно было увидеть фрески Пинториккио. Возможно, они пробудили бы чувство восторга у Лютера. Но его больше, чем все Мадонны Возрождения, интересовали изображения Девы Марии, авторство которых приписывалось евангелисту Луке. Равным же образом руины древности не трогали его, но лишь давали повод к заключению, что город, основанный в братоубийстве и обагренный кровью мучеников, сокрушен судом Божьим, подобно Вавилонской башне.
Ни Рим Возрождения, ни Рим древности не интересовали Лютера в такой степени, как Рим святых. Дело, по которому братство направило его, оставляло Лютеру достаточно времени для того, чтобы воспользоваться небывалыми возможностями для спасения души, предлагаемые Римом. Лютер испытывал состояние того паломника, который, заметив очертания Вечного города, воскликнул: "Приветствую тебя, святой Рим!" Он стремился в полной мере использовать и для себя, и для своих родных все те огромные духовные блага, которые доступны лишь здесь. На это у него был всего один месяц. Время это Лютер намеревался провести с максимальной пользой. Безусловно, ему надлежит отправлять все ежедневные служения, положенные монаху августинского братства, но у Лютера останется достаточно времени для того, чтобы как следует исповедоваться, отслужить мессу у святых гробниц, посетить катакомбы и базилики, поклониться мощам, гробницам и каждой святой реликвии.
Разочарования начались сразу же. Некоторые из них не были связаны с духовными проблемами, но лишь усиливали общее состояние тревоги. Во время полной исповеди его изумила некомпетентность исповедника. Его потрясли дремучее невежество, фривольность и легкомыслие итальянских священников. Они могли скороговоркой отслужить шесть-семь обеден за то время, пока он стоял одну. Он еще только подходил к Евангелию, а они уже заканчивали чтение, торопя его: "Passa! Passa!" - "Пошли, пошли!" Подобного же рода открытия Лютер мог сделать и в Германии, если бы он, выйдя за стены монастыря, побольше общался с обычными священниками, которым надлежало отслужить определенное количество месс в день не ради причастников, но во благо умерших. Подобная практика вела к небрежности. Некоторые из итальянских церковников, однако, проявляли вызывающее неверие. Совершая таинства, они могли говорить: "Хлеб - он и есть хлеб, вино как было вином, так и останется". Искренне верующего приезжего из простодушной северной страны подобные открытия по-настоящему шокировали. Вовсе не обязательно, чтобы они побуждали его усомниться в истинности собственных духовных исканий, поскольку, согласно учению Церкви, действенность таинств не зависит от личности того, кто их совершает.
По подобным же причинам достигавшие слуха Лютера истории о безнравственности римских церковников вовсе не обязательно должны были подорвать его веру в способность Святого Рима наделять духовными благами. В то же время Лютера ужасало, когда ему доводилось слышать слова, что если ад существует, то Рим построен прямо на нем. Не нужно быть сплетником, чтобы узнать, что церковнослужители часто посещают квартал, пользующийся дурной репутацией. Он слышал, что некоторые почитали за особую добродетель свои успехи у женщин. Еще были живы воспоминания о сомнительной славе папы Александра VI. Католические историки открыто признают скандальную репутацию пап времен Возрождения, а католическая реформация проявляла такое же рвение, как и протестанты, в своем стремлении искоренить подобные злоупотребления.
