Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Андрей Матвеев

Зеленые лица, синяя трава

Телевизор гнусно моргнул, потом невнятно щелкнул и на мгновение погас. И снова включился. Вадим чертыхнулся. То ли полетел блок цветности, то ли еще что, но поле мадридского стадиона «Сантьягу Бернабеу» из зеленого стало синим, причем такого насыщенного и глубокого цвета, что вполне бы сгодилось на картинку, изображающую предвечернюю морскую гладь, вот только вместо спешащих к берегу прогулочных катеров и маленьких яхт по этой глади упоенно носились сейчас в непривычного цвета футболках двадцать две личности с откровенно зелеными лицами.

Зеленолицый Рональдо отдал пас такому же зеленолицему Бэкхему.

Красный мяч пролетел над синей травой. Вадим отвернулся.

Это был не футбол — на поле творилось сплошное кислотное издевательство, как в клипах MTV, только вот сейчас ему хотелось смотреть матч «Лиги чемпионов», а не тупо пялиться на очередного чернокожего рэпера, хотя какие рэперы Могут быть в кислотных клипах, подумал Вадим и, решив, что он больше понимает в футболе, чем в музыке, снова уставился в экран.

Зеленолицый Бэкхем подавал угловой.

Раздражение внутри нарастало, тени с экрана телевизора перескочили на стену и копошились на ней стайкой дурацких рептилий, будто телевизор — болото, а стена — то ли большой камень, то ли пригорок, освещенный солнцем. Вадиму захотелось подобрать с пола камешек поменьше и швырнуть в ближайшего хвостатого или, по крайней мере, сделать что-то с телевизором, чтобы поле из синего вновь стало зеленым, а лица игроков приобрели нормальные человеческие цвета, тогда он снова сможет спокойно смотреть футбол и ждать звонка Алисы: наградил же Господь женой с таким именем!

Между прочим, она должна была позвонить уже с полчаса назад, а телефон все молчит.

Вадим поднял трубку.

Гудка не было — в трубке что-то шипело, иногда посвистывало, потом и эти звуки пропали, оставив лишь тупое, пренебрежительное молчание.

Если Алиса и звонила, то ответом ей был сигнал «занято», хотя, может, просто слышались длинные гудки — будто никто не берет трубку.

Его нет дома, он ушел. С кем-то гуляет. Скорее всего, не один. С женщиной.

Стоило только уехать, а его уже нет дома.

Она ведь не знает, что все не так: у телевизора поехала крыша, телефон заткнулся.

По спине пробегают мурашки.

Он не может смотреть на эти зеленые лица, от синей травы у него клаустрофобия — стены давят, потолок почему-то опускается.

Алиса все не звонит, но телефон ей этого и не позволит.

Телефон не хочет, чтобы она звонила, телевизор против, чтобы Вадим смотрел футбол.

Телевизор нужно выключить, так футбол не смотрят.

Вадим глубоко вздохнул и пошел на кухню.

Открыл холодильник — здесь все было в порядке.

Он работал, в нем даже нашлась какая-то еда.

Зато не было пива, но пиво Вадим уже выпил: как раз перед тем, как телевизор гнусно моргнул, потом невнятно щелкнул, на мгновение погас и включился снова, он допил последний, еще днем прикупленный «Tuborg», после чего все и стало сине-зеленым, телефон замолчал, так что Алиса могла звонить час, а могла два или три, но с тем же результатом.

Если бы он выпил ящик, то мог бы все свалить на алкоголь. Но Вадим выпил только две бутылки, так что не в пиве было дело.

Внезапно он почувствовал, как по спине кто-то ползет, нежно перебирая восемью лапками. Если бы дома была Алиса, она бы уже грохнулась в обморок — больше всего на свете жена боялась пауков, все ползающее напоминало ей пауков, все бегающее и летающее тоже, в прошлом году они даже вместе ходили к врачу, женщине-психотерапевту. Арахнофобия, сказала та и посоветовала не зацикливаться на восьминогих, лучше перейти на многоножек или еще ярких тварей, можно просто жуков — признаков инсектофобиии у Алисы докторша не заметила, так что стоило рискнуть. Но рисковать они все равно тогда не стали, хотя пауков дома не водилось никогда, даже сразу после переезда и перед ремонтом… но кто же тогда ползает у него по спине?

И у него восемь лапок, можно даже пересчитать — вот четыре очень нежно скребут по самому краешку левой лопатки, вот еще четыре, но уже немного правее, четыре слева, четыре справа, зеленолицый Рауль выходит напротив ворот, но его сносят, и он падает на синее-синее поле… Вадиму захотелось взять телефон и швырнуть им в телевизор.

А потом броситься на пол и кататься в разлетевшихся по полу осколках, пытаясь освободиться, пусть даже таким идиотским путем, от тех надоедливых тварей, что внезапно оседлали его спину и носятся сейчас по ней вперед-назад, как футболисты по еще недавно зеленой траве.

Если бы сейчас позвонила Алиса, а лучше, если бы она была дома…

Алиса у мамы вот уже месяц, та решила поболеть… Именно что решила — нужен был повод вызвать дочь домой, пожить с ней, наговориться всласть, хотя он не прав, он не должен так думать: теща замечательный человек, и жена у него тоже замечательная, с ним же сейчас что-то происходит, а может, не только с ним, может, со всем миром происходит что-то не то, и по улицам сейчас уже ходят люди с зелеными лицами, а на газонах растет синяя трава?

Он подошел к окну: с девятого этажа было видно лишь то, что по улице идут какие-то люди.

Запоздалые прохожие торопятся по домам.

Кто-то, скорее всего, стремится успеть к началу второго тайма.

Зашел в магазин за пивом и сейчас спешит.

Он так же спешил к началу первого, только вот оказалось, что незачем…

Ему нужно выйти на улицу, надо самому посмотреть на людей и на газоны, почувствовать, что по спине у него больше никто не перебирает лапками — так нежно-нежно, как Алиса пальчиками по его груди, когда лежит рядом после любви, еще не успев крепко заснуть, еще лишь засыпая, погружаясь, проваливаясь в сон…

Он взял куртку и пошел к двери.

В комнате продолжал работать телевизор — Вадим даже не стал его выключать.

Сейчас вернется, через несколько минут. Сейчас, через несколько минут. Минут через несколько, сейчас… Пауки под курткой притихли: видимо, тоже легли спать.

Он захлопнул дверь и направился к лифту.

Тот был занят: горела лампочка вызова, мутноватый желтый огонек за тусклым пластмассовым кругляшком.

Лифт поднимался, кто-то ехал наверх, к нему навстречу — то ли просто соседи, то ли судьба, хотя об этом Вадим даже не подумал, он лишь немного отступил, чтобы не столкнуться нос к носу с незнакомцем, который, вполне возможно, поднимался на его этаж.

Дверь кабины открылась, вышедшая на площадку женщина увидела Вадима и тихо вскрикнула.

Потом посмотрела повнимательнее й улыбнулась.

— Извините, — сказала соседка. — Так внезапно, что я испугалась…

— Боитесь? — зачем-то спросил Вадим.

— Не лифтов, — ответила та, — лифтов я не боюсь, а вот так внезапно… И потом: я вас не сразу узнала…

— У вас телевизор работает? — поинтересовался Вадим.

— Не знаю… — растерянно ответила соседка и так же растерянно спросила: — А что, у вас не работает?

— У меня в нем лица зеленые! — сказал Вадим и добавил: — Я футбол сел смотреть, а они по синему полю бегают… Если у вас там все нормально, то значит, это у меня аппарат, а если и у вас они такие, то это антенна…

Соседка уже открывала дверь.

— Заходите, — сказала она, — сейчас посмотрим! Вадим вошел в прихожую, она была такая же, как и у них с Алисой.

Только вешалка немного другой формы, но зато того же цвета: некрашеного дерева.

— Снимайте куртку, — сказала соседка. — Сейчас включим телевизор…

Он снял куртку, кроссовки и прошел в большую комнату. Телевизор стоял почти на том же месте, что и в их большой комнате. И был он той же марки, только более новой модели. Видимо, купила позже — они с Алисой сделали это сразу после свадьбы, три года назад, с тех пор сколько новых моделей появилось…

— Включаю! — сказала соседка и щелкнула пультом. Рональдо, вновь бежал к воротам, трибуны стадиона «Сантъягу Бернабеу» взревели.

1
{"b":"117715","o":1}